Путь воина. Том 3 - Алим Тыналин

противника. Уже сам. Поскорее закончить поединок.

Заводчиков отчаянно атакует. Сразу руками. Больше не надеется на ноги. Гончаров готов. Отбивает удары. Имитирует удар ногой снизу. Ждет, когда Заводчиков отреагирует.

И тоже бьет кулаком. Сэйкэн цуки. Пробивает длинный тяжелый удар.

Руки у него тоже страшное оружие. Он ведь упорно тренируется на деревьях и камнях. На кирпичах. И я никому не советую попадать под его удар.

Заводчиков пытается отбиться. Но бесполезно. Гончаров атакует связкой. Правой, левой, снова правой. По разным этажам.

Последним ударом укладывает противника на маты.

— Иппон! — провозглашает рефери. — Победа Гончарова.

Петя спокойно кланяется. Все также, как и вначале. Судьям, рефери, противнику. Почему-то я не удивлен его победе. Нисколько.

Пока я ждал возвращения ученика с татами, кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся.

Это Щепкин. Улыбка уже не такая широкая. Как в начале соревнований.

— Ты чего делаешь, Витя? — спросил он. — С ума сошел, что ли? Как так?

Я сначала не понял.

— Твои парни еще ни разу не проиграли, — продолжил Щепкин. — Что за дьявольщина? Ты какой-то заговор волшебный знаешь? Который делает их неуязвимыми. Поделись, а? По-дружески.

Ага, теперь понятно.

— Это колдовское зелье, — ответил я. — Старинный бабушкин рецепт. Я что, дурак, чтобы рассказывать?

Щепкин сокрушенно покачал головой. Посмотрел на Бурного и Смелова.

— Вот же какой. Обижаешь. Не ценишь старых друзей. Ты насчет чемпионата мира не забыл?

Я ткнул в него пальцем.

— Игорь Станиславович. Все договоренности в силе. Я же сказал.

Щепкин успокоился. Показал большим пальцем за спину.

— По жеребьевке Смелов с Мельниковым будет драться. Видел? Как там получится, а?

А что тут скажешь? Это карате. Тут нет места эмоциям. Без разницы, кто на татами. Друг, брат, сват. Главное, победа.

— Пусть победит сильнейший, — ответил я.

Щепкин закатил глаза. И ушел. Я посмотрел на Гончарова. Тот скромно стоял рядом.

— Поздравляю. Ты сделал его. Только не расслабляйся. Следующий может быть гораздо сильнее.

Поскольку Гончаров вырубил противника одним из первых, у нас больше времени. Чем у других команд.

Всей гурьбой мы отправились обедать. Все на месте. Кроме Кораблина.

— Ты не видел Артема? — спросил я у Крылова. Когда тот покачал головой, повысил голос: — Кто видел Артема? После обеда ему снова выступать. Он домой не ушел, надеюсь?

Мы вышли из зала. По широкому коридору ходили люди. В основном, зрители.

Все мы так и остались в ги. Поэтому люди с интересом осматривали нас.

— Где тут перекусить? — спросил я. — Вы пока что хорошо выступаете. Поэтому обед за мой счет.

Ребята обрадованно зашумели. Мы выбрались из коридора. Прошли мимо выхода. Увидели лестницу на второй этаж. И табличку с надписью «Буфет».

Всюду круглые столики. С единственной длинной ножкой. Под столешней крючки. Чтобы повесить сумку.

Зона самообслуживания. На каждом столике уксус, горчица, соль-перец.

Люди стояли вокруг столиков. Кушали и пили. Общались. Помимо наших соревнований, сейчас проходили и другие. Волейбол, бег с препятствиями. Тяжелая атлетика. Борьба. Стадион огромный.

Парни мигом набрали пельменей со сметаной. Чебуреков и лимонада.

Оксана и Нина вместе со всеми жевали советский фастфуд. Да и я не жаловался на аппетит.

— Сейчас за полчаса выступят оставшиеся, — сказал я. Проглотил свою порцию. — Потом все пойдет по новому кругу. А теперь смотрите, какие ошибки вы допустили.

В буфет зашли другие участники турнира. Тоже в каратеги. Другие спортсмены разглядывали каратистов.

Я объяснил, где видел проколы. Указал, как делать не надо. Ребята и девчата кивали. Слушали внимательно.

— Я каждый раз удивляюсь, — сказала Оксана. — Как ты ты, Витя, вдруг смог так разогнаться? Вроде обычный парень был. А тут на тебе.

Настоящую причину я объяснять не стал.

— Захотел, и все тут, — ответил я. — Главное — желание. Все остальное приложится.

После обеда мы вернулись в зал. В запасе еще полчаса.

— Готовьтесь, — сказал я Голенищеву и Крылову. — Скорее всего, будете выступать одновременно. А вы, найдите мне, наконец, Кораблина.

Голенищев и Крылов начали разминаться. Я остановил их. Только недавно обедали, зачем напрягаться? Усадил медитировать.

Остальные ушли искать Артема. Я и сам уселся в сэйдза. На колени, глаза закрыты, руки на бедрах. Дыхание ровное. И глубокое.

Старался отвлечься от окружающей действительности. Крики и разговоры отошли на давний план. Пару раз меня толкнули. Кто-то проходил мимо. Но я уже расслабился.

Сознание, как спокойный пруд. Никакие мысли не взбаламутят поверхность. Я наблюдаю за происходящим. Бесстрастно. Без эмоций.

— Эй, сенсей, вставай, — кто-то потряс меня за плечо. — Соревнования начинаются. Вернее, продолжаются.

Я открыл глаза. Передо мной стоял Артем. За ним Оксана. И Голенищев. И остальные ребята.

— Участники турнира, просим приготовиться, — объявил ведущий. — Выходят следующие бойцы: Сыроедов, Кузнецов, Борисов…

Он перечислял фамилии и названия школ. Я поднялся с колен. И услышал:

— Голенищев и Крылов из «Дома леса и водопада». Против Косарева и Буянова из «Черного волка».

Ого, вот это да. Наши старые знакомые. Правда, фамилии новые. Это что же, новенькие? Сейчас посмотрим. Кто у них там появился.

— Ты слышал, сенсей? — Куприянов подскочил ко мне. — Там парни из «Черного волка».

Я направился к татами. Поглядеть поближе.

— Ну и что? Мы их всегда били. И сейчас побьем.

Голенищев и Крылов шли за мной. Перед тем, как выйти на татами, Егор поцеловал Оксану. Кораблин молча наблюдал за этим. Спокойно.

— Я превращу его в котлету, — пообещал Голенищев девушке. — Ради тебя. Эту победу я…

Я схватил его за локоть. Дернул в сторону. Притянул к себе.

— Ты о чем таком болтаешь, придурок? Какую победу? Вообще размяк от любви, Ромео? Сначала сразиться, а потом похваляйся.

Егор угрюмо молчал. Взгляд опустил. Уставился в пол.

Но я должен привести его в чувство. Иначе проиграет.

— Смотри на меня, — я снова тряхнул его. — В глаза мне. Я тебе еще раз говорю. Забудь о бабах. Слишком много чувств превращают мужчину в слабака. Отбирают силы. Соберись. Возьми себя в кулак. И готовься к бою. А не к прогулке на яхте.

Голенищев молчал. Я отпустил его.

— Извини, Егор, но я должен был сказать тебе это. Ты мой ученик. И я хочу, чтобы ты выиграл. А не проиграл.

Голенищев кивнул. Поправил куртку ги. И отправился на татами. Крылов уже давно вышел. Встал на свое место.

Я встал и сложил руки на груди. Оксана стояла рядом.

— С чего это ты взял, что чувства ослабляют мужчину? — проворчала девушка.

Но я не стал отвечать. Потому что на татами готовились к поединкам. Кланялись. И ждали сигнала от судьи.

Вскоре судья скомандовал:

— Хаджиме!

И бойцы тут же нападают друг на друга. Перво-наперво я смотрю на Голенищева. Он внушает больше сомнений.

Ему достается примерно равный противник. Косарев Михаил. Зеленый пояс. Тоже высокий, как и Егор.

Сильный, атлетически сложенный. Голову держит высоко. Взгляд ясный и настороженный. И