Тульский–Токарев. Том 2. Девяностые - Андрей Константинов

— Андрей, не сходи с ума… Спасибо, конечно… Но это все… Только хуже будет всем… Посижу я малеха. Устал я, брат, хоть отосплюсь… Ты за Артемом присмотри и за моей шантрапой…

— Сделаю, Вася, не переживай… Я знал, что ты откажешься, потому с ИВС и «Крестами» договорился — там все будет красиво. В «Крестах» тебя опер встретит — Юра Клеменко — он верный человек, сразу даст позвонить…

— Ладно, пошел я…

— Держись, Вася. Трубку кому-нибудь из ребят отдай…

Пока один из оперов о чем-то еще говорил с Богуславским, Артем подскочил к отцу и обнял его:

— Папа! Папочка…

— Тем, ты что… перестань. Взрослый же мужик. Все нормально будет. Сынок… Ты, главное, держись.

— Да…

— Сынок… Это — он. Больше некому. Я бы в такое никогда не поверил, но это — он. Усенковский источник…

— Да.

— Дожмите его. Это и мой шанс, и вообще… он не уймется… Дожмите выродка…

— Да. Папа!!!

— Все. Я пошел. Пока.

Перед тем как исчезнуть во внутренних дворах Каляева, отец еще раз обернулся и вскинул кулак в немодном приветствии «Рот фронта»… Артем побежал к метро. Ему нужно было как можно быстрее увидеть Артура.

Тульский

5-6 июня 1990 г. Ленинград, В. О.

…Когда Василия Павловича повезли на Каляева, Тульский сидел за своим столом в кабинете и работал с раскачивавшимся перед ним на стуле молодым воришкой по прозвищу Песня. А что делать! Несмотря на все потрясения, уголовный элемент не перестал тревожить честных граждан — а те, в свою очередь, — сотрудников милиции. Да и вообще — чем охать бестолково, лучше попытаться что-то полезное сделать — в таком примерно духе рыкнул Боцман на оперов и всех разогнал по норам работать.

Итак, Песня качался на стуле, таращил глаза с поволокой после гульбы и разыгрывал из себя бывалого. Его случайно задержали постовые при продаже телефона на Андреевском рынке. Телефон был модный — с АОНом, с дисплея которого, правда, все цифры исчезали тотчас после снятия трубки. Артур про АОНы слышал, но видел такой аппарат в руках впервые. Он повертел телефон и хмыкнул:

— «Какой я был тогда дурак — надел ворованный пиджак»… Так, Песня?!

— Командир… — проникновенно обратился к Тульскому воришка, прижимая руки к груди, дабы подчеркнуть свою искренность.

— Командиры все в «Крестах», — обрезал его хмуро Артур.

— Начальник! — опомнился Песня, но снова не угадал:

— Начальники на зоне.

Воришка неуверенно ухмыльнулся:

— Так и что?.. По фамилии, что ли?

— Фамилии в картотеках…

Песня развел руками:

— Тогда сдаюсь.

Тульский наклонился к нему через стол:

— Я есть самый главный оперуполномоченный на данный отрезок твоей жизни — фирштейн?

— Яволь!

— Так откуда, говоришь, аппаратик?

У жулика забегали глазки:

— Позавчерась… у Верки с 5-й линии… ну, ты знаешь… бухали, так я за добавкой побежал и в кустах нашел.

Артур откинулся на спинку стула и лениво спросил:

— А че побежал-то… шестеришь?

— При чем тут!.. — возмущенно вскинулся Песня, но Тульский ударил ладонью по столу:

— А при том! Кто еще был из жуликов?

— А я упомню?!

— Сейчас по ебалу получишь — для проверки памяти!

— Да какая разница?!

— А такая!!! Ну-ка, сядь, как положено! Чего жопой вихляешь? Что ты строишь из себя?! Блаткомитет кончился!!! Неувязочка: телефон ушел из магазина сегодня ночью — и с товаром, между прочим — на кругленькую сумму… Сейчас поеду к Верке остальное выгребать! Или не у нее был?!

— Да не помню я!

Артур выскочил из-за стола и сел на него же напротив задержанного:

— Что-что?

— Не скажу я! — решительно и хмуро тряхнул головой Песня.

Тульский засопел:

— Ой-ей-ей… Вы хочете песен — их есть у меня! Руки в гору!!!

Артур вытащил наручники, завел руки воришки назад и защелкнул браслеты.

— Полегчало?

— Знакомые ощущения…

— Что навевают?

— ДОПР не тюрьма — не горюй, товарищ… Телефон-то не рабочий… За что побрал, начальник, отпусти!

— Не рабочий, говоришь, — хмыкнул Тульский. — Нет проблем! Проводим следственный эксперимент?

Артур начал возиться, подключая аппарат к телефонному разъему и электрической розетке, и Песня задергался:

— Да какая разница — работает-не работает! В этот самый момент аппарат издал странный зуммер.

— Во! — обрадовался опер, снимая трубку. — А ты мне мычал… Слушаю, контр-адмирал Тульский, докладывайте кратко!

После короткого молчания в трубке раздался вкрадчивый голос:

— Как самочувствие, Тульский?

— Нормально, — нетерпеливо отозвался Артур. — С кем говорю?

— С ужасом своим… Как Токаревы поживают? Не дует ли в камере?

Тульский остолбенел, но только на секунду — в следующее мгновение, его словно подбросило:

— Ах ты, уебок! Кто ты? Назовись, мразь! Я приду к тебе в гости и все расскажу. Все-все. И отсосать дам!!! Назовись!

В трубке зашелестел смешок:

— Ты и на радио выступал, обещался ко мне в гости зайти… Да боюсь — не судьба тебе… Я сам к тебе приду. Потом. Когда не лень будет. Ухо тебе надрежу, так — для смеха…

Артура всего колотило, у него тряслась рука, которой он сжимал телефонную трубку:

— Ты, выблядок! Ты у меня во всем чистосердечно… Слышишь? Я тебя кастрирую, чтобы ты…

Невидимка мягко, можно даже сказать, интеллигентно, перебил его:

— Ну, пока-то в евнухах ты, вместе с уркой своим милицейским… Кстати — и вора твоего… как его — Варшава, кажется… Огорчат скоро. Ссученный он — такое есть мнение… А до меня ты никогда не доберешься. Ты рыбы больше ешь. Говорят — для мозгов полезно. Многие верят. Гуд бай. Жди меня всегда…

Мембрана запиликала короткими гудками, и Тульский, весь в испарине, жахнул трубкой об аппарат, едва не разбив его:

— А-а-а-!!! Пидорюга неотъебанный!!!!

Дикий взгляд Артура натолкнулся на притихшего Песню:

— Чего зыришь?! Глаз выпью!!!

Воришка дернулся, будучи жестко схваченным за грудки, но успел просипеть:

— Гражданин опер Тульский! Можно совет?

— Ну?!

— Так ведь — АОН же сработал?

— И? — не соображая замотал головой Артур.

— Номер телефона… по телефону — в адрес, там ваша драма… А на меня чего ж время тратить, когда тут такая делюга серьезная…

— А ты почем знаешь, что серьезная?

— Так по лицу вашему… прости господи.

Тульский начал немного приходить в себя:

— Ну… и как тут этот телефон узнать? Он где-то высвечиваться должен? Как эту ебань определить?

От такой явной технической безграмотности Песня даже глаза закатил:

— Эта модель не высвечивает… Тут голос говорит…

— Какой, в жопу, голос?!

Воришка повернулся к оперу спиной и пошевелил скованными руками:

— Снимите.

Артур начал расстегивать наручники:

— Снял!

— Поаккуратней бы… — проворчал Песня, растирая запястья.

— Что?!

— Все-все-все…

Жулик осторожно стал нажимать на кнопки, телефон вдруг, к дикому изумлению Тульского, действительно сказал женским голосом:

— Вам звонили: два-семь-восемь-два-шесть-два-два…

— Сохтер-мохтер-объебохтер — карабас-гур-гулия! — развел руками с довольным видом Песня.

— то?

— Ну, так я пошел, гражданин опер?

— Стоять! — заорал Артур, не запомнивший от неожиданности номер. — Телефон какой, еще раз!

Песне пришлось повторить свой фокус дважды. Потому что Тульский, разнервничавшись, не сразу сумел записать эти семь цифр. Записав, он с облегчением вздохнул и хмуро буркнул:

— Пошел вон!

— Золотые слова! — откликнулся Песня, шустро скакнув к дверям. — Но какие же вы тут все неприветливые, хмурые…

— Что?!

Но воришка уже выскочил из коридора угрозыска.

Артур заметался по кабинету… Записанные цифры его смутили — на «278» начинались номера телефонов на Литейном, 4, и с установкой абонента могли возникнуть проблемы… Тульский уже хотел было бежать к Боцману, но тут к нему в кабинет ввалился Артем с дикими, горящими глазами.

— Артур!

— Ну?!

— Артур… Отец… Этот Усенковский источник, который точное место в комнате указал, где доллары… Это мог быть только тот, кто их туда положил. А положил их тот, кто взял их из хаты Ужинского. Значит, это Фантом… И Усенков его видел и разговаривал с ним. Нам надо…

— Он мне звонил, — не дал другу договорить Тульский.

— Кто?

— Невидимка. Только что. Глумился, сволочь. Дал понять, что твой отец — его работа. Впрямую. Он доставить себе удовольствие хотел, паскуда… А у меня тут АОН образовался… Приобрел за счет внебюджетного финансирования… Я знаю телефон, с которого он звонил.