Поцелуй на снегу - Марина Анатольевна Кистяева

когда услышала отборный мат Мартыненко.

И сразу насторожилась.

Дурное предчувствие окатило девушку с головы до кончиков ног.

Причем в словах Савелия явственно читалась злость. Даже ярость. Рита нахмурилась.

И зачем-то поспешно начала одеваться. Тот, кто пожаловал к Савелию в гости, явно относился к категории нежданных и нежеланных. Рита насторожилась. Дурное предчувствие окатило девушку.

Что-то не так… Совсем не так.

Одеваться, когда нервозность возникла из ниоткуда и набрала максимальный градус за несколько секунд – сложно.

Рита посмотрела в сторону коридора. Савелия уже не было. Значит, он вышел? Посмотрел по камере, кто пришел, и ринулся вперед? Так получается?

Ей надо было остаться на месте. Привести себя в порядок, может, пройти на кухню, достать из холодильника вина или приготовить кофе. Или чай. Да что угодно! Одним словом, занять себя, а не переться в коридор! Но её точно черти раззадорили, толкая за Савелием.

Более того, она нажала на кнопку камеры, чтобы посмотреть, кто пришел. На задворках сознания запылала мысль, что она нарушает личные границы Савелия, что вмешивается туда, куда не следует. Но ничего не могла с собой поделать.

Две фигуры, явно мужские, Рита увидела сразу.

И узнала…

Какого…

После холодной испарины, вызванной дурным предчувствием, пришла жара. Риту точно в лаву опустили. Или куда-то похуже.

Потому что на звонок жал никто иной, как Фил. Рядом с ним стоял Петр, и пытался того оттащить, отодвинуть.

Теперь пришла очередь Риты злиться.

Фил приехал в поселок! Сто процентов пьяный! И что? Решил её ещё больше унизить?

Рита, не помня себя, прыгнула в угги, накинула на плечи дубленку и поспешила за Савелием, который уже дошел до калитки и как раз открывал её.

Черт! Черт… Грудь взорвало какой-то странной, непонятной болью. Щеки сильнее запылали. Трое мужчин. Сейчас смотрели друг на друга.

И явно не с добрыми намерениями.

Пульс участился, забарабанил в висках.

Рита спешила, несмотря на то, что интуиция вопила о возвращении в дом.

- Савелий? Мартыненко? – голос Петра Рита услышала, ещё не успев дойти.

На секунду даже остановилась, переваривая новую информацию.

Это что же получается? Петя знает Саву? Ничего себе…

И Фил? Фил тоже знает Савелия?!

Если это так…

Это будет не то что катастрофа… Рита боялась думать дальше.

- Петр, - более сдержанно поздоровался Савелий. – Ты трезвонишь?

- Я! – голос Филиппа врезался в восприятие Риты, и девушка поморщилась.

Всё-таки пьяный…

- И чего надо? – голос Мартыненко Рите не нравился всё сильнее.

В нем явственно звучала сталь. И скрытая агрессия.

- А то и надо, - огрызнулся Филипп, вызывая у Риты желание врезать ему по лицу.

- Эй, Фил, тон сбавь, - Петр вмешался, тоже понимая, что пахнет жареным.

Рита как раз подошла к ним и встала рядом с Савелием.

Трое мужчин замолчали разом. И все трое посмотрели на неё. Рита упрямо вздернула подбородок, а у самой под кожей рассыпались угли. Прах, что копился месяцами, взметнулся в воздух.

Она бы хотела не посмотреть на Фила. Не возвращаться снова в пучину той боли, которую она почти забыла и в которую по его вине ей пришлось окунуться. Не думать о предательстве, ничего не вспоминать. Но он не дал такой возможности.

- Оооо, - протянул Фил, не скрывая насмешки и пошатываясь. – А вот и моя женушка появилась.

Фил изменился. И сильно. Он пил несколько дней подряд, это не вызывало сомнений. За все годы знакомства с ним Рита не помнила такого. Наоборот, Филипп всегда негативно относился к тем мужикам, что не могли вовремя остановиться. Считал алкоголь слабостью.

Щеки впали, подбородок зарос щетиной. Под глазами бывшего мужа образовались темные круги, сосуды в глазах полопались, они покраснели.

Рита перевела взгляд на Петра. Тот развел руки в сторону, мол, а что я могу поделать? Приложил все усилия.

То, что Савелий напрягся, Рита почувствовала сразу. Она стояла достаточно близко к нему.

Более того.

Мужчина, точно он имел на это полное право и делал уже множество раз, обнял Риту за талию, и притянул девушку к себе.

- Здесь нет ничьей жены, - чеканя каждое слово, давя аурой, открыто предупреждая о грядущих последствиях, сказал Мартыненко. – Рита – моя женщина. У кого-то есть вопросы или возражения?

ГЛАВА 16

- То есть так и сказал: «Моя женщина»?

- Угу.

- А-а-афигенный мужик! Надо брать!

- Аля!

- Что «Аля»? Говорю как есть! А ты давай-давай, пей свой коктейль. Мартини ещё плеснуть?

- Нет. Хватит с меня.

Рита уткнулась взглядом в бокал и продолжила цедить через трубочку сладковатый напиток.

Она снова сидела у подруги. После того, как два дня назад приехала к ней почти ночью, вся вздыбленная и едва ли не взъерошенная со словами, что она ненавидит всех представителей мужского пола и ни одному не позволит к ней подойти в ближайшие десять лет.

Как она доехала до Али без происшествий – вопрос. Потому что Рита не просто пылала от негодования. Рвала и метала. Аля её пыталась успокоить, но помогло мало. Тогда она её отправила спать.

Потом день они кружились. То одно, то второе.

Рита ездила с Алей. У кондитеров праздники новогодние закончились намного раньше, чем у остальных жителей страны.

- В этом году я ещё отдохнула, - весело щебетала Аля, уверенно маневрируя среди увеличившегося за последние сутки количества машин. – Целых два дня дома! И ничего, абсолютно ничего не готовила.

- Иногда нужен перерыв и от любимого дела.

- Обязательно!

Рита порывалась рассказать, что случилось, и каждый раз молчала.

А сегодня её прорвало, и она выпалила Але всё, что с ней произошло. Ну, почти всё.

О нюансах первой встречи промолчала.

Это очень личное. Её и Савы.

- Я знала, что Фил к тебе поедет.

- И зачем его принесло? – продолжала бушевать Рита. – Ещё мне нервы помотать? Или он думал, что после тех подлянок, что он обрушил на меня, я упаду ему в ноги и буду умолять взять меня обратно?

- Как же! Сейчас! – Аля тоже остро реагировала на тот факт, что бывший муж оставил Риту ни с чем.

Хорошо, что в своё время Фил подарил ей машину с барского плеча. Именно по дарственной. Он и её пытался забрать во время развода, но юристы сразу сказали – не получится. Рита едва сама не смалодушничала, готовая уступить под