Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

похоронить его, либо выдать мне его тело, и я выбрала, [чтобы мне выдали] его тело. [Марван предложил] мне денег, но я их не приняла». [Тогда] сказала Музна: «Клянусь Аллахом, мы не думаем, [что именно] этот случай привел меня к тому, что ты видишь, а именно собственные мои деяния тому виной. Ты будто их одобряешь и подстрекаешь ал-Хайзуран совершить подобное. Напротив, ты должна бы побуждать ее творить добро и оставить мстительность, чтобы этим обеспечить ее благоденствие и сохранить ее веру». Потом [Музна] сказала Зайнаб: «О дочь дяди[538], как [же] ты видела [то, что] сделал с нами Аллах за непослушание, и [не] захотела нас утешить?» Затем она пошла прочь, плача. Ал-Хайзуран не пожелала противоречить Зайнаб по поводу [Музны], [однако] она мигнула одной из своих невольниц, отвела ее в некий покой и приказала [ей] изменить положение [Музны] и хорошо с ней обойтись. Когда же к [ал-Хайзуран] вошел ал-Махди — тогда Зайнаб уже ушла — [а] он имел обычай встречаться с избранными своими женами, ал-Хайзуран поведала [ал-Махди] историю [Музны] и то, что она приказала изменить ее положение. [Тогда ал-Махди] позвал невольницу, которая вернула [Музну], и сказал ей: «Когда ты отвела ее в покой, [какие слова] ты услышала от нее?» [Невольница] сказала: «Я нагнала ее в таком-то переходе. Выходя [из зала], она плакала, горевала, читая [из Корана]: «И Аллах приводит притчей селение, которое было мирно, спокойно; приходило к нему пропитание благополучно из всех мест, но оно не признало милостей Аллаха, и тогда дал вкусить ему Аллах одеяние голода и боязни за то, что они совершили»[539]. Затем он сказал ал-Хайзуран: «[Клянусь] Аллахом, если бы ты не поступила с ней так, как поступила, то я бы никогда [не стал] с тобой разговаривать». И он [горько] заплакал, [потом] сказал: «Господи, ищу у Тебя защиты от окончания благоденствия». Он осудил поступок Зайнаб и сказал: «Если бы она не [была] старшей из наших женщин, я бы поклялся не разговаривать с ней». Потом он послал к [Музне] в ее покой, где она уединилась, одну из невольниц и сказал невольнице: «Передай ей привет от меня и скажи ей: «О дочь дяди! Сестры твои собрались у меня. Если бы я [не боялся] огорчить тебя, то мы бы к тебе пришли». Когда [Музна] услышала послание [ал-Махди], узнала, что [он имеет в виду]. И [потом] пришла Зайнаб бинт Сулайман, и пришла /325/ Музна, волоча полы [одежд] своих, и [ал-Махди] велел ей сесть, приветствовал и приблизил ее и возвысил положение ее над положением Зайнаб бинт Сулайман б. 'Али. Затем они заговорили об известиях своих предшественников и деяниях сынов человеческих, о династиях и их бренности, и [Музна] не дала никому в собрании и слова сказать. [Тогда] ал-Махди сказал ей: «О дочь дяди! Клянусь Аллахом, если бы я хотел дать твоим родичам что-либо из нашего дела[540], то женился бы на тебе, однако ничто не охранит тебя лучше, чем мое покровительство и пребывание твое и сестер твоих в моем дворце — тебе то, что и им, и за тобой то же, что и за ними[541], пока не придет к тебе приказ Того, Кто [обладает] приказом относительно неизбежного [для] созданий [Аллаха]». Потом он выделил ей столько же имущества, сколько [было у женщин сынов ал-'Аббаса], дал ей слуг и наградил ее. [Музна] пребывала во дворце [ал-Махди], пока [он] не преставился, а также в Дни [правления] ал-Хади и в начале дней [правления] ар-Рашида. Она умерла во [время] его халифата, а он не делал различия между нею и женщинами бану хашим и приближенными их, свободными и невольницами. Когда [же] она преставилась, ар-Рашид и его женщины опечалились великой печалью.

Рассказал мне[542] ар-Рийаши[543] со [слов] ал-Асма'и[544]: Вошел 'Абдаллах б. 'Амр б. 'Утба[545] к ал-Махди, [чтобы выразить соболезнование в связи со смертью] ал-Мансура, и сказал ему: «Да вознаградит Аллах Повелителя Верующих за Повелителя Верующих, [бывшего] до него, и да ниспошлет ему благодать за то, что было ему оставлено. И нет большей беды, чем потеря имама-родителя, и нет более великой награды, чем халифат для угодников Аллаха. Так прими же, о Повелитель Верующих, от Аллаха наилучший дар и рассчитывай на величайшее несчастье, ниспосланное Им».

Когда умножилось воспевание 'Утбы[546], невольницы ал-Хайзуран, Абу-л-'Атахийей, она пожаловалась госпоже своей на бесчестье, которое к ней пристало. И вошел ал-Махди, а она плачет перед ал-Хайзуран. [Тогда] он спросил ее о [том, что произошло], и она рассказала ему. [Тогда ал-Махди] велел привести Абу-л-'Атахию, и того ввели к [халифу]. И когда [Абу-л-'Атахийа] предстал перед [ал-Махди], [халиф] сказал: «Не говоришь ли ты об 'Утбе: Аллах между мною и между моей госпожой, Ответившей мне отказом и упреками.

Когда это [она была с тобой], если ты жалуешься на ее отказ?» [Абу-л-'Атахийа] сказал: «О Повелитель Верующих! Я не говорил этого, но скажу вот как:

/326/ О верблюдица, неси нас и не изнуряй себяТем, что ты считаешь отдыхом,Пока не приедем к царю, одаренному Аллахом.Он говорит ветру, всякий раз, как тот подует:«Хочешь ли, ветер, потягаться со мной?»На нем, на макушке его, две короны —Корона красоты и корона покорности»[547].

Сказал[548]: И ал-Махди поник головой и поковырял [землю] посохом, что был у него. Потом поднял голову и сказал: «Ты [ли] говоришь:

Госпожа моя! Что с ней?Она кокетничает, так терпи се кокетство.Невольница из невольниц царей —Водворена красота в се одежды»[549].

[Ал-Махди] сказал: «Откуда ты знаешь, что скрывают ее одежды?» [Тогда Абу-л-'Атахийа] ответил [халифу], возражая ему:

Пришел к нему халифат, ведомыйК нему, волоча [края одежд] своих.Он годился только ему,А он годился только для [халифата][550].

Потом [ал-Махди] спросил [Абу-л-'Атахию] о [многих] вещах, и Абу-л-'Атахийа не смог ответить. [Тогда] ал-Махди велел его высечь почти как в наказание. Высеченного, [Абу-л-'Атахийу] вывели. [Тогда] встретила его 'Утба, а он [был] в таком положении. И он сказал:

Радуйся, о 'Утба, ради васУбил ал-Махди [уже] погибшего[551].

[Тогда] увлажнились глаза ее и пролилась слеза. И ['Утба] случайно встретилась с ал-Махди у ал-Хайзуран. Он сказал: «Почему 'Утба плачет?» Ему сказали: «Она видела иссеченного Абу-л-'Атахию, и он сказал ей то-то и то-то». [Тогда ал-Махди] приказал [выдать] ему пятьдесят тысяч дирхамов, а Абу-л-'Атахийа раздал их тем, кто был у дверей. [Некто, узнавший об этом], написал [ал-Махди]. [Тот] послал [Абу-л-'Атахии]: «Что побудило тебя раздать милость, [которой] я тебя пожаловал?» Он ответил: