Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку в глубине души ты продолжаешь считать себя умнее других, ты втайне надеешься, что на основе этой притчи тебе удастся изобрести рецепт того, как интегрировать в единое целое эти четыре абстрактных понятия, и с помощью этого гениального озарения облагодетельствовать человечество. Но поскольку адекватной интеллектуальной формулировки гармоничного слияния добра, справедливости, мудрости и счастья пока тебе придумать не удается, ты пребываешь в состоянии приятного замешательства и эйфорического ощущения того, что на тебя вот-вот снизойдет великое озарение. Кроме того, очевидно, что ты мысленно отождествляешь себя с царем Соломоном и тебя неотвратимо притягивает слово «бесстрашие». Любой мальчишка, начинающий изучать боевые искусства мечтает быть бесстрашным и непобедимым. Но слово «бесстрашие» только звучит красиво. Я уже говорил тебе о том, что каждая медаль имеет две стороны. К сожалению, другая сторона бесстрашия — это невежество и глупость.
Я покраснел. Слова Учителя попали в самую точку. Хотя мне стыдно было в этом признаться, но в оценке моих скрытых мотивов он оказался совершенно прав.
Ли откровенно веселился, наблюдая за спектром эмоций, отражающихся на моем лице.
— Уверен, что ты обожаешь парадоксы, — безапелляционно заявил он. — Парадоксы имеют свойство вызывать у людей, чей ум находится на стадии развития чуть более высокой, чем у одноклеточных существ, состояние приятного эйфорического замешательства, когда им кажется, что они вот-вот проникнут в суть тайны, которая на самом деле окажется очень простой. Но время идет, этого не происходит, и в зависимости от характера человека, эйфория сменяется или ощущением того, что тебя обманули, или подсознательной потерей уверенности в собственных силах, или мудрым осознание того, что парадокс есть парадокс и он так и останется парадоксом на вечные времена.
— А как ты воспринимаешь эту притчу? — спросил я.
— Эта притча полезна тем, что она допускает множество толкований, и осознание каждого нового ее толкования может дать ученику расширение его мироосознания. Многие восприняли бы ее так же, как и ты, зачарованные расплывчатыми, но красивыми определениями мудрости, справедливости, добра и счастья. Возможно через некоторое время им удалось бы понять, что эти определения, такие привлекательные для ума, на самом деле неверны, то есть относятся к ложному знанию. С такой точки зрения притча теряет свое очарование и становится просто приятной, но бесполезной игрушкой.
Еще один вариант понимания притчи — считать, что определения, представленные в притче, более или менее отражают истину, но рекомендация, данная в конце Давидом Соломону, — быть бесстрашным, — нечто из уже совсем другой оперы. Вывод же притчи о том, что бесстрашие более высокая добродетель, чем мудрость, справедливость, доброта и счастье кажется просто абсурдным, но при первоначальном прочтении притчи этого обычно не замечают, теряя суть за фасадом красивых слов. Тот же эффект производят фокусники, когда серией заранее продуманных жестов и слов они отвлекают внимание зрителей от своих главных манипуляций. Если ты хорошенько подумаешь, то сам сможешь обнаружить в этой легенде огромное количество всевозможных смысловых пластов и интерпретаций.
Меня снова охватила легкая грусть. Мне захотелось видеть мир так же, как Ли, охватывая наибольшее количество граней и оттенков событий и явлений, а потом я понял бессмысленность этой грусти и рассмеялся.
— Знаешь, кажется я уже понемногу перестаю расстраиваться от собственной глупости, — весело сказал я.
Ли высоко поднял брови в жесте притворного изумления.
— Неужели? А я вот от нее просто-таки получаю удовольствие, — с широкой улыбкой произнес он.
Глава 8
Ночью прошел дождь. Влажный воздух был пропитан запахами земли и сырой травы. Я расстелил на земле старое одеяло и сел в полушпагат, движениями туловища напрягая и растягивая разные группы мышц. Одновременно я разминал и массировал болезненные зоны на туловище и на ногах. Трехчасовой сон не снял усталость после мучительной скоростной тренировки. Мысль о том, что следующие три часа мне предстояло провести на одеяле в статических позах не прибавляла мне бодрости.
Ли, свежий, как весенний ветерок, прохаживался под деревьями, заложив руки за спину и напевая какой-то монотонный восточный мотив. Иногда плавное течение песни прерывалось резким, близким к завыванию повышением тона, которое Учитель сопровождал выразительной мимикой, демонстрируя силу эмоционального накала и драматизм бездарного, но крайне честолюбивого провинциального актера.
Я понимал, что он намеренно провоцирует меня спросить, о чем эта песня, и решил проявить непоколебимое спокойствие и безучастность даосского воина, погруженного в выполнение упражнения и не уделяющего внимания окружающему миру.
Учитель оценил мое упорство и удвоил усилия. Бесшумным шагом подкрадывающегося к врагу воина ночи он стал описывать крути вокруг моего одеяла. Его тело двигалось с фантастической плавностью и четкостью, в то время, как пение усиливалось и становилось еще более надрывным, а мимика лица с легкостью принесла бы ему победу на всемирном конкурсе гримас.
Контраст между движениями и лицом Учителя был так забавен, что я не выдержал и рассмеялся. Ли остановился и посмотрел на меня. В его взгляде я прочел приглашение задать вопрос.
— Учитель, что ты делаешь? — спросил я. Ли недоуменно поднял брови и пожевал губами прежде, чем ответить. Я смотрел на него, гадая, чего мне ждать — нагоняя за то, что заговорил без разрешения или ответа на вопрос.
— Я развиваю внутреннюю силу через волевые эманации, — наконец с загадочным видом произнес он.
— Как это?
— Все дело в песне. Это особая песня, — с нажимом сказал он.
— О чем она? — поинтересовался я. Последние десять минут я изо всех сил пытался догадаться, какому тексту могут соответствовать сцены, разыгрываемые Ли, и нестерпимо мучился от любопытства.
— А как ты думаешь? — спросил Учитель.
— Наверно, это что-то боевое, — предположил я. — Что-нибудь о смертельной схватке воина с отрядом врагов.
— Ты почти угадал, — усмехнулся Ли. — Эту песню поет дряхлая старушка, стоящая на пороге смерти. — Она рассказывает о том, как будучи прекрасной юной девственницей она посадила на своем крошечном огороде ароматные дыни, но когда они созрели и пришла пора собирать их, дыни исчезли. Незнакомец с душой черной, как ночь, похитил их. На следующий год девушка снова посадила дыни и их снова украли… Каждый год происходило то же самое. Так продолжалось десять лет.
Ли замолчал, приняв торжественный и скорбный вид.
— И это все? — спросил я, слегка разочарованный.
— Нет, это не все, — сказал Ли. — Однажды девушка увидела около своего дома прекрасного юношу. Она вышла за него замуж и больше не сажала дыни… Они прожили счастливо десять лет, а потом женщина снова посадила дыни на своем огороде, и их снова украли. Каждый год она упрямо сажала дыни, охраняя их день и ночь, но дыни продолжали пропадать…
— И чем это кончилось? — спросил я, искренне заинтересованный.
— Через десять лет женщина встала среди ночи и увидела, как муж срезает дыни на огороде. Она убила его.
— И это все?
— Нет, не все. Едва начинающие поспевать дыни исчезали каждый год. И теперь, когда смерть явилась к женщине, чтобы забрать ее, женщина просит смерть повременить, чтобы отыскать похитителя дынь и пронзить мечом его сердце. Волевые эманации ненависти так сильны, что смерть отступает. Она не может победить женщину, которая продолжает каждый год сажать дыни и ждать ненавистного вора…
— Ничего себе…
Я чувствовал себя несколько ошеломленным.
— Ты хочешь сказать, что эта женщина стала бессмертной? — скептически уточнил я.
— Выходит, так, — бесстрастно подтвердил Учитель.
— Тебе не кажется, что это уже перебор? — спросил я. — Я представлял себе путь к бессмертию несколько иным.
— Похоже, ты стал специалистом по бессмертию, — скривился Ли. — Женщина из песни не была воином жизни и не следовала по пути «Спокойных», но ее бессмертие базировалось на другой основе — на внутренней силе, силе, которая развилась через устойчивые волевые эманации.
— Ты говоришь так, как будто женщина на самом деле стала бессмертной. Такого просто не может быть. Это всего лишь песня.
— Если ты хочешь развить внутреннюю силу, то для тебя эта песня должна стать не вымыслом, а реальностью, — жестко сказал Ли. — Бессмертие — это реальность и волевые эманации — это тоже реальность. Я уже упоминал о них, но ты их воспринял только на уровне интеллектуальной идеи. Теперь я хочу, чтобы ты почувствовал их силу внутри себя.
- Тайный код китайского кунфу - Алексей Маслов - Самосовершенствование
- Дао дэ неглиже - Карл Ренц - Самосовершенствование
- 7 вещей, о которых он вам никогда не расскажет - Кевин Леман - Самосовершенствование
- Вы или хаос. Профессиональное планирование для регулярного менеджмента - Александр Фридман - Самосовершенствование
- Светский этикет - Дон Брайан - Самосовершенствование
- 20 правил здравого смысла - Александр Дац - Маркетинг, PR, реклама / Психология / Самосовершенствование
- Аромат успеха – аромат влияния. Создай свой инструмент управления жизнью - Елена Алякина - Самосовершенствование
- Крайон. Бог хочет видеть нас счастливыми! Важнейшее правило счастья - Тамара Шмидт - Самосовершенствование
- Школа внетелесных путешествий - II. Личные опыты - Михаил Радуга - Самосовершенствование
- Не отвлекайте меня! Как сохранять высокую концентрацию несмотря ни на что - Эдвард Хэлловэлл - Самосовершенствование