Берег тысячи зеркал (СИ) - Ли Кристина

Он замечает мое замешательство. Не отрываясь от губ, подхватывает, и несет в темноту. Сжав его торс ногами, отвечаю с не меньшим неистовством. Приподнимаюсь в его руках, с такой легкостью, будто я перышко. Упираюсь ладонью в плечо, а наклонившись, жадно отвечаю на каждое острое движение языка. Проклятье, ему ничего не стоит поднять меня вот так, — над собой, словно, вес не имеет значения. Это будоражит кровь, рисуя слишком горячие картины перед глазами. И причина в Сане. Он вызывает такие эмоции. Все потому что это он…

На ходу скинув туфли, сжимаю ноги крепче, а заглянув в глаза, обхватываю руками его лицо. Он становится у кровати. Не отрывая черного взгляда, опускает на нее. Ставит перед собой, и крепко удерживая талию, цепко осматривает. Пальцами поглаживаю его затылок, лицо, — все, до чего могу дотянуться в горячке и нетерпении. Стою, нависая над ним, а каждой клеточкой чувствую его руки. Они нагрелись, обжигают и дразнят.

Кажется, это конец…

Он еще ничего не сделал, а я уже схожу с ума, теряю голову от мужского терпкого запаха, силы и поцелуев. Дрожу от острого и цепкого взгляда, как от настоящего прикосновения. Господи, так бывает вообще? Так бывает, что близость способна принести муку? Кажется, я сейчас взорвусь от напряжения, а Сан продолжает медлить. Осматривает сперва лицо, ведет рукой по моей щеке, поправляя влажные волосы. Опускается ладонью ниже, пальцами задевает кружево лифа, и замирает. Он застывает, а сердце издает гулкий удар. Сжимаю губы, втягивая влагу, его вкус, вбирая воздух с его запахом, и жду.

Почему он остановился? Проклятье, может… Может, он передумал?

— Сан, я… — сглотнув, шепчу, но в ту же секунду, дыхание встает комком в горле из-за глубокого поцелуя.

Ноги подкашиваются, я теряю равновесие, а спустя мгновение, оказываюсь прижата к простыням. Вздох выбивается из груди, а Сан ловит его поцелуем, и снова что-то шепчет.

Проклятье. От его хриплого голоса поднимаются все волоски на теле. Он возбуждает, будоражит, и опьяняет.

Нависая сверху, Сан всего на мгновение прекращает терзать губы, и заглядывает в глаза. Смотрит темными, сверкающими и холодными глубинами так невозможно открыто, что исчезает чувство скованности и стыда. Своим взглядом, он показывает, что рамок нет, а все происходящее — правильно.

Он не остановится. Мы не остановимся.

Как хищник, поймавший добычу, Сан смотрит с приговором, а руками ведет вдоль моих ног. Огибает бедра, задевая полоски чулок, сжимает кожу, в какой-то горячке ощупывая и поглаживая ее. Молчит, гулко дышит, а я на пределе. Я возбуждена, изнываю и промокла, кажется насквозь. Грудь горит зудом от трения кружева, а пальцы с дрожью цепляются за широкие мужские плечи. Меня не нужно ласкать, не нужно ничего делать, я уже готова, и подобное впервые в жизни. Впервые кожа воспалена, соски превратились в узловатые оголенные нервы, и я бесстыдно мокрая. И не дождь тому причиной, а желание. Дикое желание, ведь белье скользит между ног, раздражая, а плоть и ее нежная кожа пульсируют, как нарыв.

Подаюсь вперед, трусь о его пах, раскрываюсь и со стоном нахожу губы Сана. Снова хватаюсь руками за его лицо, зная, что вот прямо так, он и возьмет меня. Так, потому что хочу. Чувствую его эрекцию, и как голодная, заглядываю в глаза Сана. Нет сил терпеть. Нет сил ждать и медлить. Нет сил тратить время на пустые слова. Я безумно хочу его, и если мне плевать, как это произойдет, то я, действительно, пропала. Он заменил собой все так быстро, будто и не было ничего до этого. Он уничтожил прошлое, разбил и разрушил, как только посмотрел на меня.

Да, так. Именно так, как сейчас. Как сейчас, когда я обессилено мычу в его губы от каждой безбожной ласки, разрушающей рассудок к чертям.

Лязг ремня не отрезвляет, он еще хуже заводит, а поцелуй превращается в беспрерывное дыхание на двоих. В нем тонет окружающий мир, исчезают звуки, стерто все.

Я дрожу, а следующий выдох, за новым глубоким поцелуем, перерастает в надсадный стон. Господи. Это сон… Безжалостно и остро, просто оттянув белье в сторону, Сан вгоняет член. Заполняет так тесно и полно, что я извиваюсь в его руках, приподнимаюсь и замираю от ощущений. Боже. Как горячо, как твердо и сильно. Дрожь превращается в горячий озноб, я сжимаю простыни в кулаках, а горло высыхает от горячего дыхания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сан поднимается, разводит мои ноги шире. Руками удерживает колени, раскрывает их и жадно осматривает. Он смотрит, а я горю от стыда и дикого возбуждения. Оно вяжет горло, а сердце заставляет стучать пульсом в висках. Плавно двигаясь бедрами, Сан снимает рубашку. Расстегивает пуговицы, и не прекращает следить за тем, как двигается во мне. Берет меня и раздевается одновременно. С ума сойти. Мы как бешеные. Будто… части одного целого, и знаем чего хотим друг от друга. Наблюдая за ним, теряюсь в собственных стонах, горячих выдохах и хриплых вдохах.

Когда рубашка летит в темноту, его губы находят мои, пальцы сжимаются на затылке, а язык проникает в рот с новым глубоким толчком. Как скала, он нависает сверху, двигаясь остро и до самого конца. Так сладко, что я задыхаюсь от собственных вдохов. Теряюсь в дрожи, надсадно выдыхая сквозь стоны в его губы. Не знаю сколько их. Наверное, десятки, и каждый все громче, все жарче.

Цепляюсь в горячке за его плечи, не замечая, как царапаю ногтями кожу. Вонзаю их со всей силы, потому что умираю заживо от каждого глубокого движения. Закусываю до боли губы, дрожу, изнываю, и нет мне прощения. Я предательница, эгоистка, и хуже всего, что зная это, лишь жарче принимаю в себя этого мужчину. Двигаюсь навстречу, и оживаю всем телом. Но не я — причина, а Сан. Он причина, а близость с ним — результат.

Уже не холодно, не страшно, нет смысла бояться чего-то. Весь смысл в нас, между нами, в том, как хрипло звучит его дыхание, а губы шепчут. Так тихо, но горячо шепчут что-то в мои, что я теряюсь от этого звука. Мне не нужно знать значения, не нужно понимать ничего. Его голос сводит с ума и без того. Холодный и хриплый шепот, вторит его поцелуям. Они опускаются все ниже вдоль шеи, ключиц, и наконец, его губы достигают груди. Оргазм приближается, как лавина, сокрушительно уничтожая меня.

Вот, что сотрет меня. Вот, что не оставит от меня прошлой ни следа. Вид того, как Сан жестко наполняя собой, обхватывает рукой грудь, тянет несчастную ткань белья вниз, а та издает немощный треск под натиском ровных и сильных пальцев. Они побывают во мне. Сегодня, возможно, через несколько часов. Я знаю, что этот мужчина будет долго терзать мое тело, он измучит лаской, лишит рассудка, а я не отпущу его, пока не буду растерзана, высушена полностью, опустошена.

Сан без жалости и жадно накрывает губами вздыбленный сосок. Всасывает глубоко в рот, а языком играет с воспаленной горошиной, умело толкая за край каждым толчком плоти. Обхватив его голову рукой, сжав ногами талию, зарываю пальцы в волосы с такой силой, с какой сокращаюсь и кончаю. Ярко, бурно и впервые так быстро. Оргазм накрывает резко, я замираю, рвано и надсадно вскрикивая от сильных спазмов. Сан не останавливается, не отпускает и не позволяет опомниться. Двигается жестче, насыщается тем, как член скользит глубже, а я извиваюсь в его руках. Онемевшая от наслаждения, оглушенная собственными стонами, с охрипшим голосом и высохшим горлом. Я не обнаженная, а голая в его руках. Полностью…

Больше мне не стать прежней. Не стереть это из памяти ничем.

Крепко обхватив под колени руками, Сан приподнимает мои ноги, поджимает под себя и надавливает. Вгоняет член глубже, так мощно и сильно, что я замираю от ощущений. Они сжигают меня, а Сан без жалости вонзается в плоть. В едином ритме, в едином темпе, не позволяя сделать вдох. Схватив мой затылок, смотрит в глаза, а сжав губы в тонкую линию, двигается жестко, и почти грубо.

Хватаюсь за его плечи, цепляюсь пальцами за шею, чтобы удержаться, потому что кажется, не дышу, а глотаю ртом воздух, как рыба. Озноб прошивает тело жаркими волнами. Я задыхаюсь, остро, на грани, от сладостной боли, от дрожи и горячей испарины. Ты не оставил шанса даже перевести дыхание. Нахожу его взгляд, а на дне вижу жидкую страсть. Она сверкает тысячей отражений, как осколков зеркал. Моих черных зеркал, в которых сейчас только я.