Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некий голос внутри него шептал в первое время: «Кто ты такой, когда пишешь, Тад? Кто ты тогда?»
И он не находил ответа на данный вопрос.
— Ну? — спросила Лиз. Ее голос был резким, балансирующим на краю обозленности.
Он очнулся от собственных невеселых дум.
— Извини?
— Ты нашел свой способ объясниться? Что же это могло быть?
— Погоди, — сказал он, — я не понимаю, почему ты так визжишь, Лиз!
— Потому что я перепугана! — сердито выкрикнула она… и он увидел слезы в ее глазах. — Потому что ты морочил голову шерифу, и я все еще удивляюсь, почему ты теперь морочишь голову мне! Если бы я не видела выражения твоего лица…
— Да? — Теперь и он разозлился. — И что же это было за выражение? На что оно оказалось так похоже?
— Ты выглядел виновным, — сказала она резко. — Ты выглядел так, будто ты, как это было уже раньше, заверяешь людей, что ты бросил пить, но не сделал этого на самом деле. Когда… — она вдруг остановилась. Он не знал, что она вдруг рассмотрела на его лице — да и не был уверен, что ему хочется знать, но это что-то вдруг впитало всю ее озлобленность. Вместо нее на лице у Лиз появилось виноватое выражение. — Извини. Это несправедливо.
— Почему же? — сказал он глухо. — Это правда. На данное время.
Он вернулся в ванную и взялся за полоскательницу, чтобы смыть остатки зубной пасты. В полоскательнице был безалкогольный состав. Типа лекарства от кашля. И ванильного концентрата в кухонном буфете. Он не пил спиртного с того дня, как закончил последний роман Старка.
Ее рука легко коснулась плеча Тада.
— Тад, мы оба рассердились. Это лишь вредит нам обоим и никак не сможет ничему помочь. Ты сказал, что там мог оказаться человек-психопат, который представляет себе, что он и есть Джордж Старк. Он умертвил двух людей, мы помним об этом. Один из них частично виновен в раскрытии псевдонима Старка. Тогда ты сам должен был бы оказаться в самом верху списка заклятых врагов этого фанатика. Но несмотря на это, ты что-то утаиваешь. Что означала эта фраза?
— Воробьи летают снова, — сказал Тад. Он взглянул на свое отражение в зеркале, освещенном белым отсветом флюоресцентной лампы в ванной. То же самое знакомое лицо. Небольшие тени под глазами, может быть, но лицо все то же самое. Он был счастлив. Конечно, это не лицо кинозвезды, но это его, любимое лицо.
— Да. Это что-то значило для тебя. Что же именно?
Он выключил свет в ванной и положил руки ей на плечи. Они подошли к постели и улеглись спать.
— Когда мне было одиннадцать, — объяснил он, — мне сделали операцию. Удалили небольшую опухоль в мозгу на участке верхней части лба. — Я так думаю. Ты уже знала об этом и раньше.
— Да? — она смотрела на него, озадаченная.
— Я уже говорил тебе, что у меня были ужасные приступы головной боли до того, как обнаружили опухоль, верно ведь?
— Верно.
Он начал машинально постукивать по ее бедру. У нее были удивительно длинные и красивые ноги, а ночная рубашка была весьма короткой.
— Помнишь насчет звуков?
— Звуков? — удивленно повторила Лиз.
— Я не думал… и, видишь ли, это никогда не казалось мне очень важным. Все это происходило так много лет тому назад. У людей с подобными заболеваниями часто случаются приступы головной боли, иногда какие-то миражи, а иногда — и то и другое вместе. Очень часто на приближение подобных симптомов указывают свои собственные признаки. Их называют сенсорными предвестниками. Чаще всего это запахи: карандашные стружки, свежесрезанные луковицы, заплесневелые фрукты. Мой сенсорный предвестник был звуковым. Это были птицы.
Он посмотрел ей прямо в глаза, их носы почти касались друг друга. Тад почувствовал щекотание ее волос, касающихся его лба.
— Воробьи, если говорить более точно.
Он встал, не желая видеть выражение ужаса, появившееся на лице Лиз. Тад взял ее руку.
— Пойдем.
— Куда… Тад?
— В кабинет, — ответил он. — Я хочу тебе кое-что показать.
В кабинете Тада главное место занимал стол, где господствовала огромная дубовая доска. Она была не антикварной редкостью, но и не очень современной. Этот стол был просто чрезвычайно большим и очень удобным изделием из древесины. Стол стоял как динозавр под тремя подвешенными светильниками; их общее освещение рабочей поверхности можно было посчитать почти свирепым. Сейчас, однако, можно было рассмотреть лишь очень небольшую часть поверхности письменного стола. Тад включил свет. Рукописи, стопки корреспонденции, книги и присланные ему из редакции гранки были сложены где попало. На белой стене позади стола висел плакат с самым любимым для Тада сооружением во всем мире — «Флатирон билдинг» в Нью-Йорке. Его четкая клиновидная форма не переставала радовать и восхищать Тада.
Позади пишущей машинки лежала рукопись его нового романа — «Золотая собака». А поверх машинки была оставлена дневная выработка Тада. Шесть страниц. Это была обычная его норма… если писал он сам. Если писал Старк, то он обычно выдавал за день восемь, а то и десять страниц.
— Вот то, что меня огорошило еще до появления Пэнборна, — сказал Тад, взяв маленькую стопку листов с машинки и протягивая их Лиз. — Тогда появился этот звук, звук воробьев. Второй раз за сегодня, только на этот раз намного громче. Ты видишь, что написано поперек верхнего листа?
Она смотрела очень долго, и он мог видеть только ее волосы и макушку. Когда она обернулась к Таду, ее лицо было смертельно бледным. Ее губы сжались в узкую скорбную щель.
— Это все то же, — прошептала Лиз. — Это все то же самое. Ох, Тад, что же это? Что…
Она пошатнулась, и он наклонился вперед, опасаясь ее возможного обморока. Он подхватил ее за плечи, ноги его зацепились за Х-образные ножки кресла в кабинете, что почти привело к падению обоих супругов на стол.
— Все нормально с тобой?
— Нет, — ответила она тонким голоском. — А как ты?
— Не совсем, — сказал он. — Извини. Все тот же неуклюжий Бомонт. Я вызываю здесь большие разрушения и беспорядки, словно рыцарь в сверкающих доспехах.
— Ты написал это даже до того, как Пэнборн появился у нас, — сказала она. Она, казалось, никак не могла поверить в этот факт. — Перед его появлением.
— Это так.
— Что же это означает? — она смотрела на него с напряженным ожиданием, зрачки ее глаз были большими и темными несмотря на яркое освещение.
— Я не знаю. Я думал, что у тебя есть какие-то догадки, — ответил Тад.
Она покачала головой и положила листы обратно на стол. Затем отдернула руку от бедра около края ночной сорочки, словно коснулась чего-то неприятного. Тад не был уверен, что она полностью сознает сейчас свои поступки, но ничего не сказал ей насчет этих сомнений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- 1408 - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Буря столетия - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Туман [= Мгла; Твари / The Mist] - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Туман - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Свет на краю земли - Александр Юрин - Ужасы и Мистика
- Баллада о гибкой пуле - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Скелет - Рэй Брэдбери - Ужасы и Мистика
- Этот автобус — другой мир - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- ОНО - Стивен Кинг - Ужасы и Мистика
- Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд - Клайв Баркер - Ужасы и Мистика