Версаль под хохлому - Дарья Донцова

– Он же прямо у нас перед капотом, обойди его слева! Поравняйся! – командовал Гена. – Хочу спросить, где шофер переводилку с братцем Аленушкой купил. Детям в подарок привезу, они от кроля без ума. Ну, Тань!!

– Никаких кроликов! – взвизгнул Игорь. – Не мешай визуализации желания. Сто миллионов! Тань, говори: хочу сто миллионов рублей прямо сейчас!

– Хочу сто миллионов рублей прямо сейчас, – проскрипела я, отчаянно желая лишь одного – оказаться от мужиков как можно дальше, лучше всего на Марсе, Венере, в системе альфа Центавра, на звезде Бетельгейзе, у зеленых человечков, у синих монстров, на чаепитии с розовыми длинноухими...

– Ты думаешь о зайцах, – невесть как считал мою последнюю мысль Игорь.

– Тормози! – заорал Гена.

Я нажала на газ, тут же поняла свою ошибку и живо переместила ногу, но поздно. Раздался стук, скрежет, прямо перед моими глазами появилась круглая наклейка с изображением нагло ухмыляющегося уродливого порождения фантазии самодеятельного художника.

– Пипец! Врезались! – подытожил Генаша. – Баба за рулем хуже слона в балете.

Я набрала полную грудь воздуха и хотела в доходчивых и не совсем парламентских выражениях объяснить мужикам все, что думаю о них, братце Аленушке, слоне в балете, «Каке», «Мигеиге» и прочем. Но услышала стук в стекло.

Проглотив невысказанную речь, я нажала на кнопку, увидела парня в камуфляже с автоматом в руке, еще раз обозрела заднюю часть автомобиля, в который врезалась, и поняла: психотехника Игоряши сработала – желание увидеть на дороге прямо сейчас сто миллионов рублей исполнилось. Я въехала в инкассаторскую машину.

– Шофер пусть вылезет, остальным сидеть! – сурово распорядился охранник.

Я выпрыгнула из джипа и показала рабочее удостоверение.

– Все в порядке. Я сотрудница спецбригады по расследованию особо тяжких преступлений. Авария случайная, никто вас грабить не собирается.

– Мне плевать, кто ты, – буркнул секьюрити. – В машине деньги, только дернись – пристрелю. Имею право!

– Насколько я знаю, ты не имеешь права покидать бронированный автомобиль ни под каким видом, – ехидно улыбнулась я. – А сейчас нарушил инструкцию. Давай прекратим говорить о правах!

– Ща уеду, а ты тут кукуй! – зашипел парень.

– Ну и отлично, – хмыкнула я, – ты направо, я налево. Чинить джип не моя проблема. Да он и не пострадал. У твоего танка, похоже, вообще царапина. Плюнешь на отметину, и нет ее. Увози свой кошелек на колесах.

– А ты не распоряжайся! – побагровел охранник.

– Зачем наклейку на служебный автомобиль налепил? – рассердилась я. – Второе нарушение протокола.

– Где? – удивился парень.

Я показала на картинку.

– Любуйся – братец Аленушка.

– Черт! – выпалил охранник. – Это не моя работа. Мы за выручкой заходили, небось дети баловались.

– Третий косяк! – заявила я. – Инкассаторский броневичок не может на маршруте оставаться без присмотра. Ты жалуешься на меня, – а я кропаю докладную на тебя. Только мое начальство посмеется и выбросит пасквиль. Интересно, как поступит твое? А вот и машина ГАИ. Мы здесь!

Я замахала руками, но бело-синий «Форд», притормозив на секунду, снова прибавил скорость и исчез в потоке. Я чуть не задохнулась от злости. Отлично понимаю ход твоих мыслей, парень. Увидел две спецмашины и решил не связываться? Ну, погоди, я запомнила твой номер! Правда, только цифры – двести пятьдесят. Ты и не представляешь, на что способна обозленная Сергеева. Я мстительна.

– Вот придурок! – воскликнул секьюрити. – Гаишники нас терпеть не могут, потому что не имеют права тормозить.

– Нас они тоже съели бы без горчицы, – кивнула я. – У меня талон без права проверки.

– Кретины! – фыркнул парень. – Взяточники! Видят «кошелек» и полагают, что все бабло мое. Меня Женей зовут.

Ничто так не роднит, как общая неприязнь к одному человеку. Я улыбнулась.

– А я Таня. На броневичке никаких повреждений нет, успокойся.

– А у тебя чуток номер погнуло, – уже другим тоном произнес Евгений. – Ладно, давай разъезжаться.

– Наклейку сними, – напомнила я.

Женя попытался отодрать картинку, но безуспешно. Из джипа выскочил Генаша и зачастил:

– Ща я ее ножичком, аккуратненько... У нас инструмента полно, собрались «Мигеиг» делать и закупились на ярмарке.

Я села за руль и стала наблюдать, как двое мужчин, орудуя один ножом, а второй какой-то железкой, любезно предоставленной Геннадием, отдирают от заднего стекла микроавтобуса изображение нового интернет-кумира. Ну кем надо быть, чтобы нарисовать подобное чудище? Заяц на редкость мерзкий, начисто лишен обаяния, настоящий урод. Но населению Интернета нравятся монстры, вот почему противный братец Аленушка, главный герой глупой современной сказочки, шагнул из виртуального мира в реальный. Небось художник, придумавший зайца в жуткой шапочке и брекетах на кривых зубах, уже озолотился. Если дело дошло до стикеров, значит, скоро появятся школьные тетради, майки, пеналы, сумки, календари...

– Там деньги, – вдруг сказал Игорь, – может, сто миллионов. Твое желание почти исполнилось.

– Ага, – кивнула я. – Жаль, мешки с дензнаками сейчас укатят прочь.

– Не стоило думать о зайцах, – назидательно произнес Игорь, – образ длинноухого мешал. Научись абстрагироваться и непременно сказочно разбогатеешь. Ну, ничего, скоро цветок распустится, и сто миллионов будут твои.

Генаша влез в джип, и мы тронулись с места.

– Хороший парень Женька, машины любит. Ему понравилась идея с «Мигеигом», хочет нам помочь, знает, как правильно капот изогнуть.

– Вы успели познакомиться? – удивилась я.

– Ты качественно поливаешь растение? – встрял Игоряша. – Это должна делать исключительно хозяйка, иначе ничего не получится.

Я, начисто забывшая о сухой палке в горшке, лихо соврала:

– Конечно, каждое утро орошаю цветочек.

– Молодец, – похвалил Игорь.

Я перестроилась в левый ряд, думая про себя: «Сколько ни прыскай водой полумертвое растение, богаче не станешь. Да и не нужны мне деньги, у меня другое заветное желание, невыполнимое – легче стать королевой Англии, чем снова встретить Гри и зажить с ним счастливо. О некоторых вещах лучше даже и не мечтать!»

* * *

На совещание в офис я ворвалась в ту секунду, когда Антон громко спросил:

– Где Татьяна?

– Здесь! – воскликнула я и быстро села за стол.

Котов продолжил:

– Отлично. Вот и начинай.

После того, как я рассказала о том, что случилось с Джулией, и в деталях изложила свою беседу с Катериной Андреевной, настал черед Егора.

– Странно, что Леонида Маркелова признали психически нормальным человеком, – заявил Лазарев. – Во-первых, он совершенно уверен, что и Виктор Потемкин, и Вероника Суханова скончались по его вине, поэтому признается в убийствах. Правда, утверждает, что действовал из жалости при помощи бога музыки.

– Очень интересно, – сказал Антон. – И в каком виде божество отдавало указание? Надеюсь, в письменном?

– Бумагу доставила из небесной канцелярии курьерская служба, – развеселилась Лиза. – Наверное, у них бело-голубая форма!

– Если Маркелов несет подобную чушь, то почему он до сих пор сидит на зоне в Электрогорске? – удивилась я. – Его следует отправить на лечение.

Егор объяснил:

– Леонид ничего соседям по камере не говорил. На суде в основном молчал, в последнем слове процитировал стихи про музыку. И в колонии Маркелов сидел тихо. Его определили в Электрогорск, извините за каламбур, за талант – он репетировал с заключенными спектакль, музыку и сценарий к которому написал сам.

– Круто, – ухмыльнулся Костя, – сразу и Пушкин, и Чайковский.

– Вроде того, – согласился Егор. – Спектакль готовили к Новому году, ждали очень высокое начальство. А в феврале в колонию должны были приехать иностранные гости, обычное для этого учреждения дело. Премьера оперы прошла без проблем, заметку о музыкальном спектакле напечатала местная газетка. Событием заинтересовались журналисты более крупного ранга. Все-таки поющие зэки не частое явление, да еще опера была поставлена на античный манер, там участвуют боги, богини и даже один кентавр. Сюжет прост: у Зевса пропало любимое фортепьяно...

– Во времена Древней Греции о таком инструменте не слышали, – перебил Костя, – оно появилось в начале восемнадцатого века, примерно в тысяча семьсот десятом или пятнадцатом году. Если, конечно, я точно помню даты.

– Это же пьеса, – усмехнулся Егор, – выдумка. Ну ты даешь, Костик! Значит, у древних греков не было пианино?

– Нет, – отрезал Рыков.

– А кентавр тебя не смущает? – засмеялся Лазарев. – Полагаешь, человеколошади в далекие античные времена табунами паслись вокруг акрополя?

– Не стоит спорить о пустяках, – остановил Егора Котов. – Мы поняли: Маркелов создал музыкальное произведение, которое удачно воплотилось на сцене. Что дальше?