Рейтинговые книги
Читем онлайн Позывной Пантера - Михаил Нестеров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 56

Можно дунуть на фитиль, и не будет никакого взрыва, но вместе с фитилем погаснет жизнь российского офицера, находящегося в плену.

А пока Спрут думал, что можно выжать из положения, при котором почти весь чеченский ОМОН представлял собой один диверсионный кулак. Без своего МВД Чечне не выжить, а в нем - преступники, каратели. Что делать? Большой вопрос, ответа на который не знал никто. Абсолютно никто. Чечня - это труп, реанимировать который бесполезно, можно лишь спасти отдельные органы - но только для пересадки.

Можно с позиции политической силы говорить с Азербайджаном, Грузией, но только не с Чечней. Как, к примеру, можно поговорить со своей рукой или ногой?

2

- Порванный комбинезон Андрей сбросил с себя сразу же, как только пришел в себя. Наверное, это была его первая мысль - освободиться от одежды, которая указывала на его военную профессию. Боевики еще с "первой чеченской" начали охоту за российскими летчиками, сметавшими с лица земли их базы, лагеря, дома, которые становились им временными убежищами. Но больше всего задевала ошеломляющая своей стремительностью воздушная атака на военные аэродромы Ичкерии - Ханкала, Калиновская, Грозный-Северный и Катаяма. В одночасье было уничтожено 130 самолетов. И дальше асы ударной авиации действовали так же стремительно. В первые месяцы войны они уничтожили порядка ста особо важных объектов, президентский дворец, телецентр, два десятка складов вооружения, полета опорных пунктов противника.

Андрей не принимал участия в тех боях, в 1994 году ему было всего восемнадцать. После окончания училища он был зачислен в 368-й штурмовой авиаполк Северо-Кавказского военного округа, дислоцированный в Буденновске.

Катапульта сработала безукоризненно, но еще до приземления, оказавшегося удачным, из носа и ушей пошла кровь. Боевики стреляли в него из автоматов, когда он еще находился в воздухе, но на таком большом расстоянии в него могла попасть лишь шальная пуля. Он смотрел вниз, на острые скалы под ногами, несшиеся к нему с огромной скоростью. Без серьезных травм приземление казалось чудом.

Купол парашюта защищал его глаза от яркого солнца, и Андрей ясно различил справа от себя, там, где бушевало пламя и взвихривались клубы черного дыма, свой разбившийся самолет. На миг ему показалось, что он видит целый корпус, резкие очертания крыльев и хвостового оперенья, даже цифры на них. Но он выдавал желаемое за действительное. Зажатая между двух скал, там грудилась бесформенная металлическая масса, всего несколько секунд назад называвшаяся самолетом. В пропасть летели горящие останки, которые насквозь прожигали тело летчика, - ему казалось, он терял часть себя.

Ведущий и два ведомых, насколько позволял ландшафт, несколько раз прошли над местом падения штурмовика. Отфыркиваясь тепловыми ловушками, они отстреливались "НУРСами", оглашали местность трескотней скорострельных пушек. Пилоты "сухих" делали все, что могли, - отрезали от места падения летчика чеченских бандитов. Рисковали получить "иглу" под бронированную кабину машины и разделить участь товарища.

Но этого оказалось достаточно. Вот уже двенадцать дней Андрей Сёмочкин по праву считает себя выжившим, живым - с натягом. Перед воспаленными глазами призрачной надеждой маячит бледное лицо товарища по эскадрилье: Леха Белов двадцать шесть суток шел к своим. Двадцать шесть дней пути от места падения своего "грача" до места встречи с разведдозором спецназа ГРУ, находившегося в плановом рейде.

Выходит, пройдена только треть пути.

В первый день он сделал невыполнимое - прошел скалистый участок пути там, где невозможно ступить без специальной подготовки; сильный мороз, разреженный воздух, под ногами то острые камни, то оползни, то глубокий снег. Он уходил от разрозненных групп боевиков, которые, конечно же, рьяно взялись за его поиски, но в то же время удалялся от поисково-спасательных отрядов федеральных сил. Снег, и лед, и разреженный воздух не позволяли ему расслышать звуки перестрелки, возникшие недалеко от места падения самолета. Никто не хотел уступать: боевики жаждали долгожданной крови пилота сбитого ими штурмовика, поисковики не могли этого позволить.

Сухо и официально ему припомнились неудачные попытки командования в создании единой системы поисково-спасательного обеспечения; кажется, она не встретила одобрения в МВД и погранвойсках.

От топографической карты крупного масштаба ему также пришлось избавиться. Совсем недавно такие карты, улучшающие поиск и обнаружение наземных целей, были в большом дефиците у пилотов. Сейчас благодаря этой карте, отложившейся в памяти, он, насколько позволяла горная местность, шел в сторону Итум-Кале. Если не встретит на пути поисковиков, на что почти не надеялся, то выйдет к пограничникам, которые "зарубили" идею единой системы ПСО. Находясь в той части горной Чечни, которая на военном языке называлась районом опорных пунктов и баз бандформирований, он обходил стороной поселки, ночевал в пещерах, единственном месте, где он мог разжечь костер.

Пещерный быт: огонь, согревающий тело, высушивающий промокшие ботинки, носки, теплые штаны-поддевки голубого казенного цвета, разложенные на камнях; вода от подтаявшего снега в углублении ноздрястого валуна и - ни крошки еды. Еще день-два, думал Андрей, и он не сможет подняться на ноги, хотя бы для того, чтобы сходить к низкорослому кустарнику и наломать веток для костра.

Пробовал жевать кору - хина. Вспомнил, что хина хороша при лихорадке, и наелся впрок. Желудок тотчас воспротивился такой еде. В голове всплыл стишок, который он читал своей дочери: "В зоопарке бегемот проглотил ежа. И вот, бедный еж сидит в желудке, бегемот сидит в воде. Еж не рад такой квартире, бегемот - такой еде".

Смешно. Он сейчас вроде как и бегемот и еж одновременно.

Самое страшное после попадания в его самолет "иглы" случилось на тринадцатый день. Видно, и ангелы-хранители боятся чертова числа и в такие дни не работают. Избежав травм при приземлении на острые скалы, он "споткнулся" на ровном месте. Он много слышал про "растяжки", сам при случае мог смастерить ловушку: всего-то и надо - гранату да кусок проволоки. А вот обнаруживать их, зачастую снабженных приспособлениями "неизвлекаемости", и обезвреживать обучен не был.

Но, как ни странно, именно "растяжка", которую он зацепил, пробираясь по едва приметной тропе, возможно, и спасла его от неминуемой расправы. Андрей получил ранения, характерные для боестолкновения на земле. А боевики, искавшие летчика, обследовали место его приземления и не нашли следов крови, которые указывали бы на ранение пилота. Но опасным путем, грозившим обвалами и просто возможностью сорваться со скал, не пошли. И все же, отрицая смелую попытку катапультировавшегося летчика выйти в район Итум-Кале, оповестили по радио товарищей, базировавшихся в Шатойской и Итум-Калинской зонах. Часть работы они сделали - сбили из "ПЗРК" штурмовик, осталось взять летчика, в крайнем случае, если не найдут общий язык, заплатить за него.

Радио было перехвачено подразделением связи, и пять дней спустя на берегу Аргуна произошел жестокий бой между боевиками, вышедшими на охоту, и группой спецназа.

Все же Андрею повезло и в этот раз: осколки взорвавшейся гранаты не повредили ног, но крепко зацепило бок и руку: два пальца на ней срезало как ножом.

Он так и не узнал название поселка, куда спустился глубокой ночью. Даже в темноте была видна работа артиллерии: большая часть половины селения стояла в руинах: первый признак базирования здесь чеченских бандитов.

Буквально на "автопилоте" - прежде чем войти в село, он сбросил с себя в клочья разодранную куртку, оставаясь в нижнем белье, и спрятал ее. Чуть позже, найдя убежище в полуразрушенном доме и слушая лай собак, с тревогой думал о том, что собаки могут откопать из-под снега пропитанную кровью куртку.

Дальнейшее он помнил с трудом. Не знал, сколько времени он замерзал в этом убогом жилище. Перед глазами всплывали и меркли бородатые лица, незнакомые слова чередовались с русской речью; и то ему казалось, что фразы на чеченском были законченными, а на русском долетали до него обрывками. Но он все же понял: боевики посчитали его бойцом спецназа. Неделю назад здесь для проведения ПСО высадился десант федеральных сил и произошло боестолкновение, где погибло пятеро спецназовцев. Зная, какая судьба ждет летчика, на его поиски бросили все возможные силы.

Андрей попал в руки Асланбека Давкаева, чей отряд шел зализывать раны в Грузию. По обрывкам фраз он понял, что товарищи полевого командира не разделяют его решения взять раненого с собой. "Кто попрет его на себе, ты?" - "Мы не знаем, кто он". - "Пристрели его, как собаку, и тебе станет легче". - "Мне станет легче, когда пристрелю тебя".

Асланбек позволял вольности, но знал меру. Последней фразой он показал свой авторитет, и больше на эту тему не прозвучало ни слова. Лишь комментарии самого Асланбека: "Может, он из спецназа ГРУ, вот тогда поторгуемся. Или получим за него сотню тысяч, или отрежем ему башку".

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 56
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Позывной Пантера - Михаил Нестеров бесплатно.

Оставить комментарий