Время войны - Станислав Сергеев

Грабин остановился как вкопанный. Там стояло его детище 76-мм дивизионная пушка ЗИС-3, но вот выглядела она как-то странно. Такое впечатление, что она долго где-то находилась и содержалась не в самых лучших условиях: когда-то имела обычную зеленую защитную покраску, а сейчас в некоторых местах была покрыта ржавчиной, резина на колесах оказалась старая, потрескавшаяся. Это вызывало определенное удивление, и даже непонимание. На фронт было отправлено несколько сотен таких орудий, но вряд ли они бы успели покрыться ржавчиной, да и эта выглядела немного по-другому. Он, как создатель, явственно видел некоторые отличия, которые при ближайшем рассмотрении буквально бросались в глаза.

— Это что такое? Вроде моя пушка, но как-то…

— Это образец № 35. Давайте глянем образец № 46, и после этого я смогу ответить на ваши вопросы.

Опять шок, но было от чего. На треножном лафете, позволяющем вести круговой обстрел, стояла 122-мм пушка, точнее гаубица.

Руки пробежались по узлам управления орудием, поражаясь некоторым техническим решениям, и, увидев шильдик и многие надписи на русском языке, Грабин удивленно повернулся к сопровождающему.

— Это что за орудие?

Майор как по написанному ответил:

— 122-мм гаубица Д-30 разработана в конце шестидесятых годов. Весьма неплохое и надежное оружие.

— Какие шестидесятые? Вы что, шутите?

— Нисколько. Это оружие из будущего. Давайте дальше глянем?

Получив согласие, зашли в соседний отсек.

— 2Б9М «Василёк» — советский автоматический миномёт калибра 82-мм. Разработка начата в 1967 году, принят на вооружение в 1970 году.

Грабин больше не удивлялся. Особенно после того, как ему показали и разъяснили процесс получения информации на компьютере, он понял, к чему его допустили. Вся история артиллерии до 2012 года. Как ни странно, пройдя по ссылке на свою фамилию, он получил доступ к своей биографии в будущем и с большим интересом читал о том, как Устинов мстил ему уже после смерти Сталина, о том, как во времена Хрущева практически полностью приостановили все работы по ствольной артиллерии, отдавая предпочтение ракетному оружию, там была ссылка, что инициатором этого был Берия, который после войны курировал разработки в области ракетной техники, но Василий Гаврилович решил на это не обращать внимания — уж слишком нарком внутренних дел был одиозной фигурой.

На этом складе он проработал несколько суток, делая выписки и перенося чертежи в специальную книгу с прошитыми и пронумерованными листами. Грабин вытаскивал все, что можно, и после соответствующего анализа уже готов был снова рваться бой, точнее на производство, срочно внедрять новинки. Особенно он потратил много времени, с матами и сетованием на нерадивых потомков, разбирая ЗИС-3 из будущего, которая была выпущена в 1944 году. Его немного успокоил майор, который пояснил, что перед ним памятник, который просто сняли с постамента и передали для ознакомления и в ближайшее время доставят еще несколько экземпляров.

Промучившись с заржавевшими деталями, он все равно сумел распознать и занести в журнал множество технических изменений, которые реально вели к удешевлению и упрощению производства 76-мм дивизионного орудия. Грабину льстило, как потомки отзывались о его детище, и, наверно, это и послужило причиной допуска к технике и информации из будущего.

С затаенной радостью Грабин читал про судьбу маршала Кулика, который попил очень много крови и у него и у других конструкторов и, как оказалось, был еще тем «военным деятелем», практически на всех должностях умудрившийся отметиться так, что его постоянно снимали с понижением. Результат — маршала разжаловали до генерал-майора и задвинули куда подальше, а в 50-м вообще расстреляли за все его художества.

«Туда ему и дорога…» — прокомментировал прочтенное, вспомнив, как Кулик зло сказал Грабину во время представления его ЗИС-3, которая выгодно отличалась от Ф-22 УСВ и дешевизной (почти в три раза) и лучшими массогабаритными характеристиками: «Вы хотите заводу легкой жизни, в то время как на фронте льется кровь. Ваши пушки не нужны»…

Прошло несколько недель, наполненных беготней, выяснением отношений с ГАУ (Главное артиллерийское управление), в котором, несмотря на окрик из Кремля, все равно гнули свою линию и пытались травить строптивого конструктора. Но тем не менее работа шла, и в срочном порядке было организовано Центральное артиллерийское конструкторское бюро, которое в другой истории появилось на свет только в конце 1942 года.

В ближайшем будущем ему обещали встречу с неким капитаном Павловым, который в данный момент активно испытывал на фронте некие самоходные артиллерийские установки из будущего и в некоторой степени мог считаться специалистом-практиком по артиллерии будущего…

Впав в дрему в ожидании совещания у Сталина, Грабин привычно прижимал к себе папку с данными по внедрению техники из будущего. Это здесь он мог с ней спокойно сидеть, а вне стен этой комнаты все документы по этому направлению транспортировались исключительно в специальном портфеле, прикованном наручниками к руке постоянно его сопровождающего сотрудника НКВД.

Прошло пять минут, и в приемной появились Малышев, Котин, Морозов, Петров в сопровождении неизвестного полковника. Василий Гаврилович был неприятно поражен присутствием в этой компании Федора Федоровича Петрова, старого оппонента и конкурента, такого же разработчика артиллерийских систем, особенно если вспомнить его гаубицу М-30 и то, как ее Грабин поливал грязью, не всегда по существу, а только из личной неприязни. А у потомков она считалась чуть ли не одной из лучших гаубиц Второй мировой войны. Он-то думал, что из артиллеристов только он допущен до информации из будущего, но, видимо, Сталин решил подстраховаться и не стал складывать все яйца в одну корзину.

Все вновь пришедшие, увидев в приемной Грабина, который терпеливо дожидался вызова, сдержанно, но доброжелательно поздоровались: сейчас находящиеся в этой комнате, если можно так сказать, в некоторой степени являлись членами некоего подобия секретного общества, типа масонов. Но в отличие от настоящих масонов, которые только создавали видимость и на пустом месте устраивали красочные ритуалы, они реально имели информацию из будущего и точно могли судить о правильности своих действий и о достижении определенных результатов, оцененных потомками.

Чуть позже подошел маршал Шапошников, тоже вызванный на особое совещание.

Поскребышев, отметив, что все прибыли, поднял трубку и связался с Верховным.

— Товарищ Сталин, все собрались… Есть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});