Архив комиссара Каина - Сэнди Митчелл

Из чего мы можем безошибочно заключить, что, какими бы ни были ее воинские способности, литературным талантом Сулла не обладала.

Глава девятая

Вещи редко таковы, как кажутся. Судя по моему личному опыту, они обычно гораздо хуже.

Инквизитор Титус Дрейк

Нет нужды повторять, что благодаря моей профессии мне на долю выпало приличное количество неприятных сюрпризов. Но обнаружить, что женщина, с которой провел приятный вечер, пытался произвести на нее впечатление своей проницательностью относительно событий, и которые она сама была целиком и полностью посвящена и которыми, следует признать, довольно сильно потрепана (насколько я могу вообще судить о таких вещах[30]), на самом деле инквизитор… Этот сюрприз определенно был одним из самых неприятных.

Выражение легкого веселья на ее лице, возникшее при виде моей ошеломленной физиономии, только усиливало мое замешательство.

— Но я полагал… Орелиус…

Эмберли рассмеялась.

«Саламандра» неслась по улицам, возвращаясь в расположение наших войск.

Из переговоров по воксу я мог понять, что перестрелка на Высотах продолжается. Сулла, похоже, отмочила какую-то глупость, но в целом мы побеждали с достаточно небольшим количеством потерь с нашей стороны, так что все должно хорошо закончиться и без моего вмешательства. У меня были весьма веские причины приказать Юргену гнать как можно быстрее и доставить нас в целости и сохранности в наши казармы. Рахиль и Орелиус определенно нуждались в медицинской помощи, так что я счел своим долгом быстренько попрощаться с инквизитором и пойти по своим делам.

На деле же все обернулось так, что вплоть до отбытия с Гравалакса мне пришлось еще неоднократно насладиться ее обществом, и даже это было всего лишь началом долгого знакомства, в ходе которого моя жизнь подвергалась смертельной опасности так часто, что я даже не хочу об этом задумываться. Иногда я размышляю о том, что, зародись у меня хоть малейшее предчувствие относительно настоящей профессии этой женщины, я бы под любым предлогом покинул губернаторский прием и избежал бы всех тех ужасов, которые предстояли мне в ближайшие десятилетия. Иногда, впрочем, я сомневаюсь, что поступил бы так. Ее общество, в тех редких случаях, когда доводилось наслаждаться им ради него самого, с лихвой возмещало мне все те моменты, когда приходилось бежать, спасая свою жизнь, или глядеть в лицо смерти. Как бы ни трудно это было для понимания, если бы вам довелось повстречать ее, уверен, вы бы думали точно так же[31].

— Орелиус? — Эмберли перестала хохотать, когда Юрген заложил вираж, который другие водители сочли бы слишком крутым на вполовину меньшей скорости. — Он мне иногда помогает.

Она снова улыбнулась:

— Он, кстати, был весьма впечатлен вами на приеме у губернатора.

— Так он тоже инквизитор? — Голова у меня все еще шла кругом.

На этот раз смех Эмберли был похож на журчание воды по камням, потом она покачала головой:

— Благой Император, нет! Он капер. Какого варпа вы решили, что он инквизитор?

— Кое-кто натолкнул на мысль, — сказал я, обещая себе, что это был последний раз, когда я придал словам Диваса хоть какое-то значение. Хотя, если уж говорить начистоту, он, в конце-то концов, не так уж сильно ошибался и тем более был не виноват в моих лихорадочных фантазиях.

— А парень с бородой? — Я кивнул на писца, который перегнулся через водительское сиденье и вел с Юргеном оживленную дискуссию о тонких моментах технического обслуживания «Саламандры».

— Карактакус Мотт, мой ученый, — нежно улыбнулась она. — Целый кладезь информации, иногда даже полезной.

— С остальными я знаком, — сказал я, глядя на Орелиуса, который достал аптечку и уж как мог при его раненой руке старался помочь Рахили. — Чего это с ней?

— Точно не знаю, — ответила Эмберли, на мгновение нахмурившись.

Это, как я узнал позже, было полуправдой — у нее были определенные подозрения касательно Юргена, но они еще некоторое время не находили подтверждения.

Короче говоря, мы вернулись обратно в штаб-квартиру без дальнейших происшествий и разошлись по своим делам. Эмберли ушла с медиком, чтобы убедиться, что ее спутников соответствующим образом залатают, хотя, как я впоследствии имел случай убедиться, слоняющийся поблизости инквизитор вовсе не помогает врачам сосредоточиться на остановке кровотечения или чем-нибудь еще. Я же направился в душ и сменил одежду, но, когда в прекрасном расположении духа вернулись Броклау и остальные, я все еще источал слабый запах дыма.

— Как я слышал, вы справились отлично, — поздравил я майора, когда он высаживался из своей «Химеры».

Он еще не остыл после боя и чуть ли не плевался адреналином.

— Зачистили их логово! С минимальными потерями. — Он отвлекся, чтобы ответить на салют Суллы. У той лицо сияло так, будто она только что вернулась с горячего свидания. — Хорошая работа, лейтенант. Это было стоящее решение.

— Я просто спросила себя, как поступил бы комиссар… — сказала она.

В тот момент я еще не знал, о чем они говорят, но предположил, что она каким-то образом проявила себя, так что я постарался выглядеть польщенным. Позже выяснилось, что она выкинула чертовски дурацкий номер, едва не угробив себя, но солдаты решили, что она будет героиней дня, так что в результате все обернулось к лучшему.

— И поступили ровно наоборот, я надеюсь, — произнес я, выражение ее лица заставило меня удивленно поднять бровь. — Я пошутил, лейтенант. Уверен, что, какое бы решение вы ни приняли, оно было верным.

— Надеюсь, что так, — сказала она, отсалютовав, и побежала, чтобы проведать раненых из своего взвода.

Броклау проводил ее задумчивым взглядом.

— Ну, в любом случае, то, что она сделала, сработало. Вероятно, уберегло нас от целой кучи потерь. Но… — Он пожал плечами. — Она, думаю, в конце концов, неплохо устроится, если ее раньше не убьют.

Майор, конечно, оказался прав, хотя никто из нас не мог предвидеть тогда, как далеко пойдет она. Как говорится, кто бы мог подумать[32].

Мы с Броклау перекинулись еще несколькими фразами, и он отправился на доклад к Кастин, а я занялся поисками выпивки.

В конце концов, я обосновался в маленькой кабинке в глубине «Орлиного крыла». Заведение пустовало, что жутковато контрастировало с тем вечером, когда я пришел сюда в компании Диваса. Я предположил, что просто еще не настолько поздно и ближе к вечеру здесь станет оживленно. В любом случае, одиночество вполне соответствовало моему настроению. По пути сюда, который был не таким уж длинным, я заметил, что улицы тоже необычно тихи, а несколько замеченных мной гражданских показались мне напуганными и поспешно скрылись, едва завидев мою форму. Жесткое проявление нашей силы против мятежников на Высотах никого не оставило равнодушным, и, пожалуй, антиимперские настроения только усилились.

Не могу сказать, что я виню их за это. Если бы я был уроженцем Гравалакса, я бы, наверное, тоже думал, что, несмотря на синий цвет кожи, безволосость и некоторую придурковатость, тау все-таки не сравнивали с землей часть моего города. Мое мнение о губернаторе Грисе после его приказа задействовать Гвардию упало бы еще ниже, если бы было куда падать.

Почувствовав, что амасек ударил в голову, я начал размышлять о событиях этого дня. Когда смерть проходит на волосок от меня, я начинаю задумываться о том, как меня угораздило оказаться на должности, которая так сильно способствует преждевременной кончине. Конечно же, ответ прост — у меня не было выбора. Эксперты Схола Прогениум решили, что из меня можно сделать комиссара, и сделали[33].

Я только-только начал вгонять себя в депрессию и уныние (которые были мне сейчас неким извращенным образом приятны), когда на меня упала чья-то тень.

— Не возражаете, если я присяду? — послышался ласкающий слух голос.

Обычно я не питаю неприязни к женскому обществу, о чем вы узнаете, прочитав достаточно большую часть этих мемуаров, но сейчас все мои желания сводились к тому, чтобы меня оставили в покое, позволив поразмышлять о несправедливости Вселенной. Но неучтивое отношение к инквизитору никогда не оборачивается добром, так что я указал на кресло по другую сторону стола и, как мог, скрыл удивление. Она, как я заметил, тоже нашла время освежиться и переодеться в дымчато-серую мантию, которая как нельзя лучше подчеркивала цвет ее волос.

— Располагайтесь.

Я жестом подозвал официантку и заказал на двоих. Принеся наш заказ, девушка выглядела слегка разочарованной.

— Благодарю. — Эмберли изящно пригубила напиток и едва заметно скривилась, выдав свое мнение о его качестве, прежде чем поставить бокал на стол и насмешливо воззриться на меня. Я попытался вынырнуть из ее бездонных голубых глаз, но в итоге решил, что не так уж сильно мне этого хочется. — Вы примечательный человек, комиссар.