Крутой парень - Оливия Голдсмит

Только когда Джон подошел к рыжей вплотную и увидел ее в профиль, он понял, что она очень-очень беременна. Очевидно, кто-то еще гораздо раньше Джона счел ее симпатичной. Итак, вот чем закончился его план.

Если исключить блондинку-супермодель и рыжую, которая вот-вот станет матерью… Что ж, выбор был невелик. Джон рассматривал толпу. Бодрые старушки с белоснежными улыбками его не привлекали, озабоченные мамаши с детишками на буксире, бешеными после вынужденного бездействия в полете, тоже не подходили. Похоже, все остальные пассажиры были мужчинами, кроме одного человека, который был намного выше Джона, в широких шелковых штанах и гавайской рубашке. Это мог быть мужчина, но могла быть и женщина. Или кто-то, находящийся в процессе перехода от одного пола к другому. Но он не собирался разыгрывать сцены из «Жестокой игры» [15], ему хватало своих проблем.

Когда Джон уже был близок к отчаянию, он оторвал взгляд от ленты транспортера, которая начала дергаться — признак того, что скоро начнут появляться вещи, — и заметил девушку, стоявшую у другого конвейера. Джон задержал дыхание. Может быть, он и не уйдет ни с чем. Солнечные лучи — редкость в Сиэтле — осветили ее, и она напомнила ему портрет из средневековой рукописи. Она была идеальна. Если честно, она кого-то напоминала Джону. Не только коротко стриженные светло-каштановые волосы или профиль, которые он смог разглядеть, были достойны послужить моделью лучшему резчику камей, было что-то в посадке плеч и осанке, что немедленно привлекло Джона. Трейси стояла бы точно так же, ожидая багаж. Он обрадовался, но тут же огорчился.

Девушка — по оценке Джона, примерно на год-два старше его — прибыла из Сан-Франциско. Она принадлежала к совершенно другому классу пассажиров. Если она из Сан-Франциско и прилетела сюда в гости, то она не для него. Если, с другой стороны, она из Сиэтла и летела в Сан-Франциско, то у него был шанс. Однако если она живет в Сиэтле, а ее родной город — Сан-Франциско и она навещала свою семью, то она…

Джон заставил себя остановиться. Он начал просчитывать возможные варианты, потому что боялся действовать. Джон снова посмотрел на девушку. Очень милая.

— Это то, что надо, — пробормотал он. — Вперед!

Он опустил плечи в стиле Джеймса Дина и начал продвигаться в направлении намеченной им красотки. Не замечая, что превратилась в цель его маневров, она стояла, опираясь на левую ногу и постукивая правой. Это не было признаком нетерпения, скорее полезное упражнение для ее очаровательной ножки. Когда Джон подошел ближе, он увидел, что в ней очаровательно все: от маленькой пяточки до макушки. Он одновременно почувствовал и волнение в крови, и холодок в животе. Да, это тяжкий труд, признался он себе, и прежде чем пот успел испортить футболку от Армани, которую Трейси заставила его купить, он уже стоял рядом с красоткой, прямо за ней. Чудовищным волевым усилием он заставил себя не смотреть на нее, а, как и остальные пассажиры, внимательно следить за пустой лентой транспортера.

Джон попытался медленно досчитать в уме до ста, но дошел только до шестидесяти семи. А что, если сейчас появится ее сумка? Он откашлялся.

— Я заблуждаюсь или действительно на получение багажа нужно истратить больше времени, чем чтобы долететь от Сан-Франциско до Сиэтла? — спросил Джон.

Ладно, не бог весть какое начало, но хотя бы не брякнул, который час. Красотка повернула головку, и он бросил взгляд на ее профиль. Длинноватый нос, немного неправильной формы, что, по мнению Джона, делало ее еще симпатичнее. Прозрачно-бледная кожа. На таком близком расстоянии Джону были видны даже веснушки на скулах и переносице. Эти маленькие созвездия подчеркивали ее нежность. Тем временем она смотрела на него. Затем улыбнулась.

— В самом деле очень долго, — согласилась она.

Ее голос струился, как ручеек по камням. Джон позволил себе бросить на нее еще один взгляд и отвернулся, помня о том, что улыбаться запрещено. Он выпрямился, втянул живот и скрестил руки на груди. Но что сказать в ответ, он решительно не знал. Поза Джеймса Дина годилась для начала, но красотка смотрела на него — продолжала смотреть на него! — ожидающе.

Что дальше? Он мог бы предложить подвезти ее до города, если бы у него был мотоцикл. Джон вздохнул. Трейси была права, как всегда. Ладно. Надо шевелить мозгами. Что ей сказать?

В этот момент послышался звонок, и лента конвейера тронулась. И одновременно начал движение маленький мальчик. Перед этим он ползал по полу и взобрался на конвейер. Теперь, когда он отдалялся от мамочки, малыш испугался, широко раскрыл рот и на удивление громко завопил.

— Это малыш с нашего рейса, — сказала красотка.

Как только мальчик подъехал к ним, Джон наклонился, поднял его и поставил у ног невнимательной мамаши. Ребенок почему-то заорал еще громче, и народ отступил, чтобы не оглохнуть. Джон не знал, что ему делать дальше. Он считал, что снять малыша с конвейера было неплохой идеей, но не предвидел такого развития событий.

— Заткнись, Джош! — грозно рявкнула мамаша, отшлепала бедного ребенка, взяла за руку и увела.

Красотка посмотрела на Джона снизу вверх и сказала:

— Она тебя даже не поблагодарила.

— Нет, но она собирается представить меня к медали «За спасение уезжающих», — пошутил Джон, надеясь, что эти серые глаза не посмотрят в ответ с удивлением — обычная реакция людей на его шутки.

Но девушка весело рассмеялась. На самом деле! Может, все это легче, чем он представлял себе. Может, достаточно прийти в нужное место, надев пиджак с чужого плеча?

Сумки и чемоданы на конвейерной ленте поражали разнообразием. Только сейчас Джон сообразил, что его сумка осталась на другом транспортере. Что ж, он притворится, что потерял свой багаж, только и всего. Такое постоянно случается. Может быть, она даже посочувствует ему. Хотя, конечно, он тогда будет выглядеть растяпой.

Надо было срочно сообразить, что бы сделал в подобной ситуации Джеймс Дин. Но ни один из фильмов не дал ему ни малейшего намека. Джону стало обидно: что толку в таком обучении, если в результате ты знаешь, что делать, когда твоя мать открывает бордель, но не знаешь, как реагировать, когда авиакомпания теряет твой багаж?

В отчаянии, он старался придумать, что сказать девушке. Очевидно, было еще рано спрашивать, как ее зовут. Всех интересовал только багаж, появляющийся на конвейере. Его можно было разделить на два подвида: черный или серый, не отличимый от остальных таких же чемоданов и сумок, и экстравагантный, который можно было найти среди тысячи других вещей.

Итак, что ему делать? Помочь ей с багажом! Джон взглянул на девушку краем глаза и попытался представить себе ее сумку. Только не зеленая дыня с перламутровым крестом на боку. Он потряс головой, когда это чудо проезжало мимо, и тут произошло настоящее чудо.