Я (не)твоя собственность (СИ) - Борзакова Надежда Марковна

Под ложечкой тревожно сосало, сердце учащенно стучало и я, потягивая чай с валерьянкой, уговаривала себя перестать нервничать. Да, Скорпиона жалко. Не только как любого человека, которого настиг этот страшный диагноз, но и потому, что он Максу… Наставник? Друг? «Крестный отец»? Подробностей муж никогда не рассказывал, а я не допытывалась. Однако переживаниями я не помогу ни ему, ни Максу. Станет плохо, так тому еще придется обо мне заботится и обо мне тревожиться.

Макс отправил меня с Димой домой, сказал ложиться спать и не ждать его. Но мне, конечно, не уснуть. Руки так и чесались позвонить и узнать, как дела, но я и не думала этого делать. Незачем ег отвлекать. Вернется и все расскажет.

Но на часах уже два ночи, а Макса все не было. Может быть не будет до самого утра. Что он там делает? Что у Скорпиона нет никого, кто смог бы посидеть в клинике?

Я одернула себя. Откуда этот эгоизм и полное отсутствие сострадания?

Чай закончился. Встав с пола, я размыла затекшую спину и пошлепала в кухню за добавкой. Хорошо бы выпить снотворное – вырубиться на несколько часов было бы отличным выходом, да только нельзя.

- Прости, Ник, мама у тебя дура, - пробормотала я, поглаживая живот.

Ник. Никита. Именно таким было предварительно выбранное нами с Максом имя для сыночка. И вот сейчас оно само собой сорвалось с языка. Я представила себе маленького голубоглазого мальчика. Он сейчас там, у меня в животе. Растет, набирается сил и полностью зависит от меня. Страдает от того, что глупая мать не может справиться с нервами и с банальным желанием, чтоб его отец приехал и лег с ней спать, бросив все свои дела.

Заварив себе еще чаю пошла в ванную. Второй раз приняла теплый душ, закуталась в халат. Прихватив чашку, вернулась в спальню. Там заставила себя забраться под одеяло. Нужно попытаться уснуть…

Когда допивала чай, дверь в спальню тихонько открылась и зашел Макс. Я чуть не уронила чашку от облегчения. Секундного, ведь потом увидела выражение его лица. Широкие брови сведены на переносице, скулы заострились, на челюсти играли желваки, во взгляде темная ночь.

- Ты чего не спишь? – хриплым голосом спросил он.

- Не могу спать без тебя, - я выбралась из-под одеяла и подошла к нему.

Обняла, прижалась всем телом к каменно-твердому торсу. Макс наклонил голову, нашел мои губы и приник к ним в нежном поцелуе. Его были холодными и твердыми. Как и ладони. Как и он весь, словно по пути от машины до квартиры успел замерзнуть.

- Идем в душ, - предложила я.

Макс дал себя увести.

В ванной я стянула с него пиджак, пробежалась пальцами по пуговкам белой рубашки. Развела ее полы и положила ладони на мускулистую грудь. Провела по ней вверх к шее, потом по плечам. Макс со стоном притянул меня к себе и поцеловал уже иначе. Жадно, требовательно с голодным напором. Я завозилась с его ширинкой, расстегнула ее. Потянула вниз резинку боксеров, высвобождая затвердевший член. Обхватила его ладонью, двинула вперед-назад под хриплый стон в мои губы.

Макс забрался руками под халат, стал блуждать по телу, впиваясь пальцами. Развязал пояс, развел в стороны полы и я повела плечами, давая халату упасть на пол.

- Какая же ты красивая, - отступив на шаг, он окинул всю меня полыхающим взглядом.

Обвел пальцами полушария налившейся груди, не удержавшись, сжал соски, разгоняя по всему моему телу электрические разряды. Нежно огладил круглый животик.

- Как богиня, - хрипло прошептал мужчина. – Неземная.

Снова поцеловал губы, шею, втянул в рот сосок, заставляя меня выгнуться навстречу жадным губам. Подтолкнул в душевую кабинку, включил теплую воду. Она хлынула сверху, лаская ставшую чувствительной кожу.

Я выдавила на ладони гель для душа, вспенила его и стала блуждать покрытыми белой пеной руками по широким плечам, спине, рвано вздымающейся груди. Играясь обрисовывала пальцами кубика пресса. Снова обхватила ладонью член, скользя намыленными пальцами по стволу, обнажая и пряча головку.

Сипло дыша сквозь зубы, Макс жадно сминал мое тело. Сжав бедра, провел пальцами вниз, к промежности. Накрыл набухшие губки. Скользнул между ними зигзагообразными движениями разгоняя жар по телу.

Едва я смыла с него пену, Макс развернул меня спиной. Огладил бедра, потом вошел в меня пальцами. Растянул, одновременно покусывая шею и срывая с губ стоны. А после заменил пальцы членом.

Потом, когда все закончилось, отнес на руках в спальню. Устроил у себя на груди, путаясь пальцами в длинных волосах.

Я же не спросила про Скорпиона… Но усталость победила, не дав открыть рот и погрузив в глубокий и сладкий сон.

Глава 41

- … Светы глаз не спускать, - голос Макса резал как лезвие, - С ней на выездах не меньше троих человек всегда, один из которых Егор, понял, Ромыч? Тачки сделают, вечером привезут…

Я замерла за углом возле залы. Сердце сковало холодом от страха, живот напрягся и я машинально обхватила его руками. Все, как осенью. Тогда все тоже начиналось с подобного разговора… А закончилось тем, что сперва Макс, а потом и я чудом остались вживых.

- Босс, если спрашивать начнет…

- Я ей сам все объясню. Твоя задача парням сказать, чтоб на все вопросы с уверенной рожей отвечали, что это просто мера предосторожности.

- Думаешь… Буш сможет…Или кто другой?

- Скорпион мертв, свято место пусто и одно. А претендентов сам знаешь сколько.... Любой из них может. Все может… Попробовать. Наша задача не позволить достичь цели. И при малейшем поводе сделать его…

Я пошатнулась, зажала рот рукой. От страшных слов к горлу подкатила тошнота. Нет! Только не это, пожалуйста! Только не снова! Я ведь прекрасно поняла смысл сказанного. Опыт, будь он неладен, отрывки воспоминаний о папиных рассказах, подслушанных во время застолий…

Вернулась в спальню, опустилась на край кровати. Заставила себя дышать медленно и глубоко. Мысленно приказала не впадать в панику. Какой от этого толк?

- Милая? Тебе нехорошо? – Макс зашел в спальню и бросился ко мне. – Болит что-то?

- Все в порядке, - выдохнула я. – Услышала твой с Ромой разговор и слегка перенервничала. Вот и все.

Макс выругался.

- Свет, тебя пальцем никто не тронет, - он сел на корточки у моих ног и положил локти на колени, -Ты мне веришь?

- Меня не тронет, - я забралась пальцами в его волосы на макушке, - А тебя?

- А меня тем более. Я же бессмертен, - он азартно улыбнулся.

- Я серьезно, Макс.

- И я серьезно, Света, - в тон мне ответил мужчина. – Понимаю, в твоей голове я в какой-то мере остался тем пацаном, которого ты знала одиннадцать лет назад. Вот только это не так. Я все эти годы варился в этом всем и разгребать умею.

- Пообещай, что с тобой ничего не случиться, - глаза наполнились слезами. – Что с нами ничего не случиться.

- Я клянусь тебе, любовь моя. А еще клянусь, что у нас очень скоро будет жизнь, которой ты хотела. Без криминала, без всего этого дерьма. Нормальная жизнь.

Он так на меня смотрел. И так говорил. Уверенно. Безапелляционно. Создавая ощущение, что все сказанное уже случилось. Я дала себя убедить. Дала сделать это даже не расспрашивая подробностей плана. Словно где-то в глубине души знала, что он неосуществим, но хотела пожить в иллюзии еще немного.

Часы. Дни. Недели.

Остаток времени, в котором крепло ощущение, что и правда все будет хорошо. На похороны Макс ездил без меня и вернулся довольно быстро, еще до темноты. Лишь немного напряженный и угрюмый. И на этом все. Никаких ночных отездов, странных звонков. Ничего. А потом… потом побежали дни. На столицу обрушились морозы, потому желания куда-то выезжать не возникало и следственно замечать усилившиеся меры безопасности не было повода. Я записалась на онлайн курсы графического дизайна, как когда-то хотела, планируя сделать это своей профессией. Не столько ради денег, сколько для самореализации, которой так не хватало. Сразу как потеплело мы вместе с Максом дважды в неделю стали ходить на курсы будущих родителей с еще несколькими парами. В такие часы я чувствовала себя совсем такой же, как наши соученики – просто еще одной женщиной, рядом с которой любимый муж и они вместе готовятся стать родителями. Самыми обычними. Из тех, в чьей реальности нет ночных перестрелок, огнестрельных ранений и постоянно нависающей над головами опасности. Из тех, у кого впереди целая жизнь. Не безоблачная, не идеальная, но долгая и счастливая.