Мстительница - Борис Седов

— Возможно. Были случаи, когда я не видел ни одного малыша на улице на протяжении целого дня. Да и кому нужны здесь эти прогулки?

«Нужны. — Тамара подумала о том, что ребенок, за усыновление которого гости из-за границы готовы выложить десять тысяч зеленых, должен иметь товарный вид: румяные щечки, озорной нрав, присущую всем здоровым детям непоседливость. — Откуда всё это взять, круглые сутки торча в четырех стенах детского дома?»

Подумать-подумала, но вместо этого спросила совсем о другом, лениво поднимаясь с чудо-подстилки:

— Воспитательниц ты относишь к кругу непосвященных?

— Без сомнения. — Петр свернул подстилку, поправил под мышкой кобуру с пистолетом. — Смысла нет посвящать лишних людей в то, что за жуткие вещи творятся буквально у них под боком.

— Но как это возможно в реальности — организовать всё так, что из группы забирают ребенка, и это не вызывает подозрений у его воспитательницы? Женщины?!!

— Прямо сейчас я бы мог перечислить тебе тысячу способов, как обвести этих клуш вокруг пальца. Например, сказать, что для Миши или Сережи подыскали приемных родителей по Интернету, и его отправляют, скажем в Питер или в Москву. Собрать ребенка, посадить в машину, демонстративно вывезти за ворота, покатать часа три по округе, пока все в «Простоквашине» ни улягутся спать, и вернуть назад. Только уже не в детский дом, а в соседнее здание. Под укол анестезиолога.

— М-да, все самые страшные вещи творятся, как правило, по ночам. — Тамара бросила прощальный (на сегодняшний день) взгляд на «Простоквашино» и, помахивая корзинкой, направилась но тропинке следом за детективом. — Контейнеры с трансплантатами вывозятся, конечно, тоже ночами?

— Когда надо, тогда и вывозятся, — не оборачиваясь, небрежно ответил Петр. — Контейнер — это тебе не ребенок. Упакуй в большой пакет и грузи в багажник хоть на глазах у милиции. Кто что подумает? Еще есть вопросы, аппетитная, умная!

— Море вопросов. — Тропинка была настолько узка, что идти рядом с Петром ни в какую не получалось, и Тамара почти уперлась носом в его неудобный старый рюкзак, с какими ходили в походы еще наши деды. — Целое море.

— Я хорошо плаваю. Так что, надеюсь, не потону. Топи меня, не стесняйся.

— Хорошо, не стесняюсь. Итак… Я ожидала увидеть хотя бы одну машину с реальными приемными родителями. Ну, теми, что платят по десять штук баксов…

— Тебе просто не повезло, — перебил детектив. — За всё время, что я здесь торчу, это первый день, когда ни один не появился Порой заявлялись сюда целыми кортежами. Всех тщательно проверяли возле ворот. Пропускали машины на территорию, провожали гостей в здание детского дома, а уже через час они выходили оттуда со своим новоприобретенным чадом. А то и с двумя. Так что этот бизнес как процветал, так и процветает… Топи меня дальше, Тамара.

— Никак не пойму, почему территория обнесена идиотской чугунной решеткой, через которую любой дурак без проблем может наблюдать за тем, что творится внутри.

— Ну и пусть наблюдает сколько угодно. Что дурак там разглядит? Демонстративную скромность? Лубочную картинку? Потемкинскую деревню? Всё хорошо, всё по закону. Никаким криминалом не пахнет и близко.

— Так то дурак! Но, кроме них, есть же и умные. Вроде тебя. — Тамара продолжала почти упираться в рюкзак шагавшего впереди детектива, разглядеть его лица никак не могла, а потому не увидела, а, скорее, догадалась, как при ее последних словах Петр улыбнулся. — От таких лучше поставить высокий кирпичный…

— Вот тогда-то как раз и полезут сюда любопытные. И начнутся вокруг этого «Простоквашина» всевозможные слухи. Высокий кирпичный забор вокруг безобидного сиротского комплекса для дотошных газетчиков — нечто вроде мулеты для каталонского быка. Нет, аппетитная, умная, с кирпичной оградой ты не права. В том, что эти мерзавцы ограничились безобидной решеткой, они поступили грамотно. Еще вопросы?

— «Лубочная картинка. Потемкинская деревня. Всё хорошо, всё по закону. Никаким криминалом не пахнет и близко», — не унималась Тамара. — В этой деревне, понаблюдав за ней всего лишь неделю, ты разглядел такой криминал, что и не снилось!

— Не забывай, что прежде чем приехать сюда в первый раз, я основательно подготовился. И уже знал, куда еду. Так же, как знал, что ничего нового для себя здесь не увижу. В принципе, и не увидел. Как и ты. Всю информацию я получил в абсолютно других местах.

На языке так и вертелся совершенно неуместный вопрос: «А в каких?». Но жизнь давно научила Тамару терпеливо удерживать при себе те вопросы, на которые всё равно не получишь ответа; те слова, о которых, возможно, потом крепко пожалеешь. И вместо этого заведомо безответного «А в каких?» она вполне безобидно сказала:

— Я очень ждала, когда, наконец, здесь объявится Толстая Задница. Она так и не обозначилась.

— У нее забот полон рот в других местах. Скорее ты встретишь ее где-нибудь в Питере, нежели здесь. Хотя в «Простоквашине» она бывает, но, похоже, не так уж и часто. За семь дней я ее видел здесь всего пару раз. Продолжай топить меня, Тома.

— Охранники — те, что днем торчат у ворот, а по ночам дежурят на территории — одни и те же или всякий раз новые? — спросила Тамара и тут же поджала губы, смущенная тем, что взяла вот и ляпнула очередную чепуху. Да разве может быть такое, чтобы всякий раз новые?

Но, как ни странно, детектив поправил сползшую с плеча лямку рюкзака и серьезно ответил:

— На воротах одни, ночные — другие. Пересменки в девять утра и девять вечера. График дежурств — два через два по двенадцать часов. Стандартный, — зачем-то уточнил он. И быстро произвел в уме калькуляцию: — Получается, в штате четыре привратника и восемь ночных сторожей. Итого — двенадцать быков…

— Впечатляюще!

— …Всех знаю в лицо, — не обратил внимания на Тамарину реплику Петр. — На всех есть фотографии. Потом передам дубликаты тебе. С собой их сегодня не брал.

— Никаких перемен в составе охраны за неделю не отмечал?

— Всё четко. Одни и те же бандитские рожи. И ни единого изменения в графике.

— Все «бендеровцы»?

— Без вариантов.

— Они в курсе того, что здесь творится?

— Естественно, нет! Тоже без вариантов.

— Сколько собак выпускается на ночь?

— Три добермана. Гуляют по территории с двенадцати вечера до пяти утра.

Тропинка закончилась. Они вышли из леса в полусотне метров от терпеливо дожидавшейся их белой «Нивы», и Тамара с облегчением вытряхнула из корзинки в траву опостылевшие червивые подберезовики.

— Куда теперь, командир?

— Сперва перекусим, потом съездим к дому Светланы Петровны. Но там даже не будем вылезать из машины. Просто провезу тебя мимо, чтобы знала, где живет эта задница. И ложимся на обратный курс. В Питер. На сегодня программа закончена. Всё, что хотел, я тебе показал; всё, о чем пожелала, я тебе рассказал. Теперь предстоит вдвоем составлять стратегический план, разрабатывать тактику и открывать военные действия. Ты как? Согласна?

— Вполне.

— Вот и отлично. Завтра пожалуй на военный совет, аппетитная, умная. Жду тебя на том же месте в тот же час. В восемь на «Звездной». — Не доходя до машины, Петр остановился, легко сбросил с плеч свой видавший виды рюкзак, достал из него сверток с чудо-материей, вновь легким движением расстелил ее на жесткой стерне, водрузил на нее термос и пакет с бутербродами. — И не звони мне больше по домашнему телефону. Запомни сотовый. Он простой. — Детектив назвал номер своей трубы. — Еще есть вопросы? — бросил он взгляд на присевшую на краешек подстилки Тамару.

— Есть… — сказала она.

Так и подмывало язвительным тоном спросить, неужели Петр на полном серьезе считает, что его домашний может быть на прослушке. Но Тамара сдержалась. (Зачем со второго дня знакомства выставлять себя напоказ отъявленной язвой и портить с напарником отношения?)

— .. .Только на этот раз не вопрос. Просьба.

— Хм, просьба. — Чрезмерно серьезный в начале дня, детектив на глазах превращался в привычного рубаху-парня. — Постараюсь исполнить. Сделаю всё, что в моих силах. Давай, гони свою просьбу.

— Петр, не дразни меня больше аппетитной и умной. Ведь я не дразню тебя Арчи Гудвином.

— Арчи Гудвином? — Удивление, отразившееся на загорелом лице детектива совершенно не выглядело наигранным. — А кто это такой?..

С творчеством Рекса Стаута Петр явно не был знаком.

Зато насколько эффектно из-под полы его выцветшей камуфляжки выглядывала кобура с австрийской автоматической «Астрой А-90»!

ЛАСКОВАЯ СМЕРТЬ

Он даже не сомневался в том, что Герда ему позвонит (рано или поздно это должно произойти обязательно). И с изумлением отмечал, что с нетерпением ждет этого звонка. Что неестественно часто вспоминает высокую тоненькую девчонку, способную одним ударом ноги замочить здоровенного мужика, а уже через минуту выглядеть столь трогательно-беззащитной, что рука сама собой тянется, чтобы погладить ее по темноволосой головке, — приласкать, пожалеть, восемь лет не видевшую нормальной человеческой жизни, сиротку.