Закон вне закона - Валерий Гусев

Только на один вопрос попыталась ответить отрицательно. Когда ее спросили, является ли она гражданкой Пупковой, Розалия с трудом покачала пальцем возле своего носа и выдавила в два совершенно измотавших ее приема: "Оши... баетесь".

Пупкову отправили в Горотдел; в квартире, запущенной и загаженной до отвращения, в присутствии понятых, приступили к обыску.

Сразу же обнаружили несколько порожних мешков из-под сахара, идентичных, на взгляд, тем, что из реки выловили.

Внимание оперов привлекла стоящая на столе среди остатков многодневной попойки электрошашлычница, забрызганная горелым жиром. Даже не столько шашлычница, сколько разбросанные по столу шампуры - короткие, круглого сечения с черными ручками, числом - пять.

- Ищем шестой, - тут же сказал кто-то, самый опытный.

Конечно, такая разлюли-хозяйка, как Резеда, вполне могла утратить шестой шампур естественным путем. Но опыт, интуиция - куда их денешь?

Шестой шампур со следами старой крови и в каких-то пригоревших ошметках (остатки шашлыка из свинины, как установили позже) нашли в ванной, в куче грязного постельного белья, сваленного под раковиной. Оно было залито, скорее всего, кровью, давно засохшей.

Ванна тоже в бурых и черных засохших пятнах, на дне ее - беззубая ножовка и старый тупой топор, будто схваченные по лезвиям ржавчиной.

Ни головы, ни конечностей в квартире не обнаружили.

Допрос Пупковой поставил почти все на свои места.

Резеда-Розалия была относительно одинокой. Родителей своих, не чуждых, судя по ее имени, некоторых эстетических наклонностей, но абсолютно чуждых родительских чувств, она не знала и знать не хотела. Отец и счез почти сразу же после ее рождения, мать несколько позже.

Но девочкой Розалия (еще при бабке) росла хорошей, девушкой тоже была порядочной. Испортилась после того, как ее бросил первый муж, гражданин Тихоня. Начала пить. Время от времени выходила замуж. В последние годы принимала кавалеров без регистрации отношений. Приобрела устойчивую репутацию дамочки ветреной, любвеобильной. Но первого мужа забыть не могла...

- Как вы себя чувствуете? - участливо спросил Следователь.

- Ох...

- Понятно. При задержании вы отрицали, что являетесь гражданкой Пупковой...

- Отрицали. Моя фамилия Тихоня. Я с этой фамилией по смерть мою не расстанусь. - Заплакала, молча и тихо.

Тихоня - это и есть один из пропавших без вести, отметил про себя Следователь, а вслух сказал:

- Ну как же так, вот ведь по паспорту... Ведь это ваш паспорт?

- Что паспорт? - с давней горечью. - Как я от Владика откажусь, если под ним моя невинность прервалась... На мне и жизнь его кончилась. - И опять потоком тихие слезы.

Ситуация постепенно прорисовывалась, становилась все яснее, промываемая слезами Розалии...

С первым мужем она время от времени встречалась, оторваться от него навсегда не могла. Вот и в этот раз заманила его к себе отметить очередную годовщину когда-то совместно прерванной невинности. Стол приличный накрыла, шашлык замариновала. Начали пировать. Все хорошо шло, интимно и душевно, годы молодые вспомнили, расслабились, ну и...

- Тут он в самый момент и явился...

- Гражданин Симаков, - осторожно подсказал Следователь, имея в виду второго пропавшего без вести.

- Ну да, - подтвердила Пупкова, шмыгая носом, - Пашка, полюбовник мой временный...

- Что значит - Пашка? Симаков Орел Евгеньевич, так ведь?

Пупкова отмахнулась небрежно и снисходительно:

- Ну какой он орел, так, по паспорту, а по жизни - Пашка и есть. Вовсе не орел. Как увидел нас - так прямо и взорвался. Хвать со стола шампур и Владику в голую спину. - Передернулась всем телом.

Следователь подождал, пока она справится с собой.

- После этого...

- После я из-под Владика вывернулась, сама вся в крови, он ведь его насквозь пробил, стала шампур из спины тащить. Никак. Пашка помог. Выдернул и мне протягивает. На, говорит, подавись. И обругал нехорошим словом.

- И после этого...

- Да тут уж вовсе черно все передо мной стало. Очнулась - оба лежат. Один на тахте, другой на полу. Шампур у него из груди одной ручкой торчит...

- Затем вы...

- Вот дальше все мутнее помнится. Пила ведь все время. Сообразила только, что надо Пашку выкинуть. А он тяжелый, большой - как справиться слабой женщине? Ну, сволокла в ванную, там разделала. Тулово - в мешок и ночью на берег снесла, железяку какую-то подобрала и в речку его скинула...

- А голова, конечности?

- А это не помню уже, - отмахнулась.

- Хорошо, успокоитесь - вспомните. Скажите только - где труп гражданина Тихони?

Задумалась.

- Сберегла я его. На память. А вот где? - Опять задумалась. Выпятила губы, прищурила глаза, придавила их тяжелыми бровями. - Нет, не вспомню. Рубить - не рубила. Как же можно! Да и легкий он был, зачем рубить. А вот где сейчас? - замолчала. Дрожащей рукой приняла от Следователя сигарету. Но закурить не смогла - ее стало трясти. То ли от воспоминаний, впервые на трезвую голову за эти страшные дни, то ли с похмелья.

- Ну, ладно, - вздохнул Следователь. - Отдохните, подумайте. Может быть, вспомните. - И не удержался: - Эх, Розалия, видишь, что получается: не пила бы ты водку - ничего бы не случилось.

- А я водку и не пью, - обиделась Розалия. - Я красным увлекаюсь. Я кто, по-вашему?

Врач, приглашенный к Пупковой, определенно сказал, что если она и вспомнит, где спрятала труп Тихони, то очень не скоро.

Самим, стало быть, искать придется.

И нашел его опять же Хлопчик. Он обратил внимание, что на связке ключей от квартиры Пупковой два посторонние. Вспомнил, что она в последнее время числилась по дому не то дворником, не то уборщицей. Один ключ оказался от подвала, другой - от чердака.

В подвал Хлопчик спустился так, для порядка. Подвал сы рой, хлюпкий, полно отдушин - запах наверняка бы наружу пробился. А вот чердак... Чердак - это да, совсем другое дело. Разводка отопления в доме была верхней, на чердаке - сухо, а сейчас, жарким летом, под железной крышей - аж горячо, подходящий климат...

Хлопчик поднялся на пятый этаж, затем еще одним пролетом к железной чердачной двери, отпер ее, прошел внутрь. Подсвечивая фонариком, отыскал выключатель, щелкнул.

В тусклом свете пыльных и слабых ламп приветливо оскалила ему зубы мумия бывшего гражданина Тихони.

Ну, не совсем еще, конечно, мумия, но близко к этому. А рядом аккуратно сложены руки и ноги Симакова вместе с его головой, тоже блестевшей некомплектными зубами.

"Засушила, значит, Пупкова первую любовь на память, - горько подумал Хлопчик, - хорошо ребятишки не наткнулись".

- Ну вот, - сказал Волгин, когда Следователь доложил ему о завершении дела Пупковой, - теперь можно Сергееву сообщить, - и положил руку на телефонную трубку.

- Что мы с ней делать будем? - спросил Следователь. - Как решать?

- Нам решать ни к чему. Мы свое дело сделали. Это Сергеева проблема.

Оба улыбнулись.

- Могу поспорить, что он скажет, - подначил Следователь.

- Ну-ка, на коробку пива. Принимаю.

- Скажет так. Молодцы, ребята. Дело, может, и не очень сложное, а проблема большая. Двадцать шесть процентов преступлений совершается в пьяном виде, стало быть. Тут нужны принципиально иные подходы. Комплексные, стало быть.

- Звоню, - сказал Волгин.

Я только что вернулся с заседания Правительства, куда меня приглашали на рассмотрение важного вопроса - о продовольственном снабжении города.

Правительство нам досталось неопытное (кухарки, стало быть), но хваткое и горячее. С помощью моих людей была быстро отработана технология совещаний: вопрос - предложение - выбор наиболее эффективного и реального варианта решения.

Не успел я доложить о некоторых своих предварительных проработках продовольственной проблемы с местными фермерами и совхозным руководством в плане взаимоинтересного сотрудничества, как меня обязали в трехдневный срок снарядить караван в окрестные села. Обеспечить доставку в город продуктов питания и продовольственного сырья. И впредь не дожидаться напоминания Правительства. Мои аргументы и ссылки на недостаток транспортных средств и нехватку людей для сопровождения колонны во внимание приняты не были. Это ваша проблема, было сказано мне в спину.

Обремененный новой заботой, я вернулся в Замок.

Лялька положила мне на стол список звонивших в мое отсутствие, начала рассказывать, как она без меня соскучилась. Но ее жалобный и насквозь лживый рассказ прервал своим звонком Волгин. Сообщил об удачном раскрытии двойного убийства с расчлененкой. Вот хитрец. Ну и молодец, конечно. Я их всех похвалил. Однако распорядился:

- Материалы дела продублируйте и сдайте в Аналитическую группу. Пусть включат в разработку мер по борьбе с пьянством. Вообще, - подчеркнул я, это очень сложная и большая проблема. Даже по официальной статистике у нас двадцать шесть и две десятых процента преступлений совершается лицами, находящимися, стало быть, в состоянии алкогольного опьянения. - Тут мне послышался в трубке какой-то посторонний звук, вроде такой хмык подавленный. - Что у тебя там хрюкает?