Стихотворения Поэмы Шотландские баллады - Роберт Бернс

Унылые берега Ярроу[56]

Перевод Г. Плисецкого

Они решили за виномПойти к реке, сразиться.Они друг другу поклялись,Что будут честно биться.

— Не покидай, любимый муж,Супружеского крова!Мой брат родной тебя предастНа берегах Ярроу.

— Прощай, жена, мне в путь пора.Я знаю: поздоровуМне не вернуться с береговУнылого Ярроу.

Она супруга обняла,Не говоря ни слова.Он сел в седло и поспешилНа берега Ярроу.

Он въехал нá гору и внизВзглянул с холма крутогоИ увидал девятерыхНа берегу Ярроу.

— Зачем явились? Выпить всластьСо мной вина хмельного?Или пришли мечом махатьНа берегах Ярроу?

А я пожаловал сюдаНе для питья хмельного,А я пришел мечом махатьНа берегах Ярроу!

Он уложил девятерыхНа берегах Ярроу,Покамест шурин не вонзилВ него меча стального.

— Ступай теперь домой, — сказалОн шурину сурово.—Вели сестре, чтоб забралаМой труп с болот Ярроу.

— Мне сон приснился. Я былаК несчастию готова.Мне снилось: вереск я рвалаНа берегах Ярроу.

Она взошла на холм и, внизВзглянув с холма крутого,Увидела девятерыхНа берегах Ярроу.

Она средь них его нашлаИ кровь его багрову,Из раны бьющую, пилаНа берегу Ярроу.

— Не плачь о мертвом муже, дочь!Найдем тебе другого,Получше муженька, чем тот,Убитый у Ярроу.

— Попридержи язык, отец!Не нужно мне другого.Нет мужа лучшего, чем тот —Убитый у Ярроу.

Будь прокляты твои быки,Будь прокляты коровы,Пусть все они сойдут с умаНа пастбищах Ярроу!

Сэр Патрик Спенс[57]

Перевод Ю. Петрова

В Дамфелине король попивает виноИ кубком стучит о стол:«Где найти моряка мне лихого, чтоб онМой добрый корабль повел?»

И тогда сидевший у ног короляЦаредворец седой встает:«Изо всех мореходов сэр Патрик Спенс —Отменнейший мореход».

И король тотчас написал приказИ печать приложил — и вотСэру Патрику Спенсу приказ вручен,Гулявшему без забот.

«О, кто же мой враг, подстроивший так,Чтобы встретился я с бедой?Чтобы вышли мы посреди зимыВоевать с ледяной водой?

В Норвежские земли, в Норвежский крайЗимой нелегки пути;Но дочку нашего короляВ понедельник с утра снарядили корабльИ, спеша, в непогоду ушли,А к исходу среды увидали рядыСкал прибрежных Норвежской земли.

Не неделю шел пир, не неделю одну —Три недели вместо одной,И вельможи норвежские стали роптать:«Вы сорите нашей казной!

Королевны приданое тратите вы,Груды золота и серебра».«Вы лжецы, господа, лжете вы без стыда,Вы поистине лгать мастера!

Я с собою полбушеля золота взял,Я с собою привез серебро,Так что хватит вполне и команде и мне,Чтобы ваше не трогать добро!

Будет снег ли с дождем, или град, или гром —Поутру мы отчалим домой!..»«Капитан мой, увы, как рискуете вы,Ждать погоды пора штормовой:

Я глядел в вышину и увидел лунуМолодую — со старой в руке;Если в море сейчас мы отправимся, насЖдет крушение невдалеке».

Они утром проплыли не лигу одну,И не две, а около трех,—Ощетинилось море, и ветер задул,И застала их буря врасплох.

«Нас настигла беда! Ну-ка, малый, сюда!Подмени меня, стань у руля,Курс держи и не трусь — я на мачту взберусьПосмотреть, не видна ли земля».

Он и шага, и шага пройти не успел,Он всего лишь полшага ступил,Когда вспененный вал борт пробил и прорвалИ всю палубу вмиг затопил.

«Эй, ни с места, назад! Стой, держись за канат!Стой, покуда цела голова!Видишь, волны, вливаясь за воротник,Выливаются сквозь рукава».

Чтобы дыры заткнуть и продолжить свой путь,Они груз притащили сюда:В ход пошла и пенька, в ход пошли и шелка,Но, как прежде, хлестала вода.

Было лордам шотландским невмочь промочитьКаблуки башмаков щегольских,Но еще до конца представленья — насквозьШляпы сверху промокли у них.

Долго, долго их женам придется сидетьИ, губами едва шевеля,Умолять небеса, чтоб узреть парусаДолгожданного корабля.

Долго, долго их женам придется стоять,Драгоценностями звеня,Ожидая супругов, которых ониНе увидят до Судного дня.

День субботний минул, и воскресный прошел,Понедельник настал — и тогдаПуховые перины, одна за другой,Колыхаясь, приплыли сюда.

Нужно лишь полпути к Эбердуру пройти —Там до дна саженей пятьдесят,Обретается там Патрик Спенс, капитан,И у ног его лорды лежат.

Кинмонт Вилли[58]

Перевод Ю. Петрова

О Сэкелде лживом знаешь ли ты?О Скрупе коварном известно ль тебе?Они захватили Кинмонта Вилли,Чтоб вздернуть шотландца тайком на столбе.

Ах, было б у Вилли хоть двадцать стрелков,Хоть двадцать таких же, как Вилли, ребят,Предателям лживым не знать бы поживы,Хоть было их трижды по пятьдесят.

Связав ему ноги под брюхом коня,Скрутив ему руки тугой бечевой,—Пятеро справа и пятеро слева —Его проволок через Лиддел конвой.

Его проволок через Лиддел конвой,Провез по карлайлским пустынным местам,А в замке Карлайле коней расседлалиИ Скрупу оставили пленника там.

«Я пленник, но волен спросить у тебя:Скажи, покровитель предательских дел,Кто тут не боится закона Границы?Кто с Баклёхом храбрым тягаться посмел?»

«Заткни свою глотку! Шотландцы твоиТебе не помогут, тебя не найдут,И, прежде чем ты этот замок покинешь,Клянусь, что за все ты расплатишься тут!»

«Лорд Скруп, я душою своею клянусь,Что ты предаешься тревоге пустой;Поведать хочу я: в трактирах ночуя,Всегда я по счету платил за постой».

Известие это до наших дошло,И Баклёха весть обожгла, как огнем,Что Кинмонта грубо наемники СкрупаПохитили в час между ночью и днем.

Он по столу в гневе хватил кулаком,Да так, что вино его брызнуло вверх:«Уж ежели Скрупу не отомщу я,Да буду я проклят отныне вовек!

Да разве мой шлем — это вдовий платок,А пика — лозе безобидной родня,А взмахи десницы — как ахи девицы,Что мог англичанин унизить меня?!

Неужто похитили Вилли они,Когда перемирие на рубеже?Наверно, решили, что Баклёх отважныйНе страж на шотландской границе уже!

Неужто похитили Вилли ониВ своем ослепленье, в бесстыдстве своем?Наверно, забыли, что Баклёх умеетВскочить на коня и ударить копьем!

Да если бы не было мира сейчас,Да если б войны наступила пора,То замок Карлайл, как снег бы, растаял,Будь он из гранита и серебра.

Английскою кровью я б замок омыл,Разбойничье логово сжег бы дотла,Вовеки не знал бы никто в Камберленде,Где крепость коварного Скрупа была!

Но нет с англичанами нынче войны,Есть мир — и да будет во веки веков!Ни девушек их, ни парией я не трону,Но Кинмонта Вилли спасу от оков!»

И кликнул он сорок лихих молодцов —Один воспитал их и пестовал род;Единственным был не из нашего кланаОтважный и доблестный сэр Эллиот.

И кликнул он сорок лихих молодцов,Все кровные родичи, каждый за всех,—В зеленых перчатках, и шпоры на пятках,И синие перья венчали доспех.

И ехали десять из нас впередиС рожками и горнами, как егеря;И ехали десять с начальником рядом,Стальными клинками на солнце горя;

И ехали десять на добрых коняхС поклажей из лестниц, ломов и лопат;И ехали десять безмолвною стражей;В Вудхаусли двигался грозный отряд.

Мы Бетибл-ленд миновали, и вотВ чужие владенья вошли наконец;Кого же вначале мы там повстречали?Нам встретился Сэкелд, предатель и лжец.

«Куда вы, охотники, держите путь?» —Спросил у десятки охотничьей он.«Травить мы английского едем оленя,Который ступил за шотландский кордон».

«Куда вы, о воины, держите путь?» —Спросил у охраны начальника он.«Хотим изловить мы того негодяя,Который нарушил Границы закон».

«Зачем эти длинные лестницы вам?Куда направляетесь вы, мастера?»«Воронье гнездо разорить собрались мы,Его ведь давно уничтожить пора».

«Безмолвные стражи, далек ли ваш путь?Куда вы спешите, никак не пойму?»Но Дикки из Драйхопа, старший десятки,Ни слова в ответ не промолвил ему.

«Ни с места, ворюги, здесь наша земля!Разбойнику дальше дороги вам нет!»А Дикки — он снова не молвил ни словаИ только проткнул его пикой в ответ.

Тогда мы направились дальше, в Карлайл,И Иден разлившийся пересекли,Набухший водою, грозивший бедою,Но мы и людей, и коней сберегли.

Мы к Стеншоу вышли, к песчаной косе,И ветер пахнул на бойцов, и тотчасНам спешиться всем приказал предводитель,Чтоб конское ржанье не выдало нас.

Когда же покинули Стеншоу мы,То ветер завыл, загудел, и вдалиГроза разразилась и небо затмилось,Когда мы под стены Карлайла пришли.

Ползком пробирались, почти не дыша,Приставили длинные лестницы вмиг,Полезли по стенам, и в раже военномСам Баклёх всех ранее крыши достиг.

Дозорного Баклёх за горло схватил,К ногам опустил на свинцовый настил:«Тебя я закинул бы через границу,Когда бы условия мира не чтил!

Горнист, начинай же, чтоб лорд услыхал,Чтоб он пробудился от песни ночной!»И грянула гордо мелодия горна:«Где тот, что осмелится спорить со мной?»

За дело взялись мы, за дело взялись:Мы клич испустили, зовущий на бой,Свинец мы рубили, дыру мы пробилиИ в залу свалились вопящей гурьбой.

Почудилось им, будто рать короляОбрушилась, словно лавина в горах,На деле же двадцать и двадцать шотландцевУ тысячи в душах посеяли страх.

К чертям мы сшибали ломами замки,Решетки зубилами рушили мы,Старались, ругались, пока не добралисьДо Кинмонта Вилли, до нижней тюрьмы.

И вот мы добрались до нижней тюрьмы,Где Вилли был цепью прикован к стене:«Привет тебе, воин! Ты что-то спокоен,Ты спишь, о последнем не думая дне!»

 «О братья, привет вам! Уже я не сплю —Я спал на пороге последнего дня.Поклон мой отчизне, и клану, и жизни,И храбрым парням, что дрались за меня!»

И Роувен Рыжий его подхватил(Таких силачей не бывало и нет!);«Эй, Роувен Рыжий, постой, погоди же,Я лорду пошлю мой прощальный привет.

Прощай, мой хозяин, любезнейший Скруп,Известный радушием и добротой!Мой долг сохранится до встреч на границе —Тогда я тебе заплачу за постой!»

И с криком и гиком ватага парнейИз замка долой земляка понесла,При каждом движенье железные цепиГремели, как медные колокола.

«Несчетное множество раз на коняхСкакал я и лесом, и горной тропой,Но зверя такого, как Роувен Рыжий,Клянусь, никогда я не знал под собой!

Несчетное множество раз скакуновЯ шпорил, скача через ров и забор,Но небом клянусь я, что в жизни ни разуТаких тяжеленных не нашивал шпор!»

Мы к Стеншоу вышли, и тут загремелТрезвон колокольный и пение труб,И тысяча конных примчалась вдогонку,Их вел за собою разгневанный Скруп.

И Баклёх свернул к полноводной реке,Туда, где она бушевала, как зверь,И ринулся в буйство потока с отрядом,И выплыл на том берегу без потерь.

К английскому берегу стал он лицомИ бросил перчатку: «Визит за визит!Мы в Англии лорду пришлись не по вкусу?В Шотландии нас он пускай навестит!»

Лорд Скруп, потрясенный, недвижно стоял,Как каменный, — сдвинуться с места не мог,С растерянным видом смотрел он на Иден,Когда переплыли мы грозный поток:

Наверное, ведьма его родила,А может, из пекла пожаловал он?Я в чертову воду не прыгнул бы сроду,Сули мне судьба хоть богатство, хоть трон!»

Грэйм и Бьюик[59]