В предвкушении страсти - Налини Сингх

Хотя, конечно, это не будет иметь никакого значения, если дар продолжит подталкивать ее к пропасти. Надо научиться управлять темными видениями, раз уж она не может их блокировать.

Вон погладил ее кончиками пальцев по щеке. Фейт невольно вздрогнула.

— Что такое?

— Приехали.

Фейт сняла повязку. Кожу все еще покалывало там, где ее коснулся Вон, и это ощущение всерьез угрожало ее решимости во что бы то ни стало вернуть власть над своим телом и разумом. Фейт знала, как это рискованно — чувствовать хоть что-то, ведь эмоции способны довести ее до припадка, но никак не могла ограничить взаимодействие с Воном на всех уровнях — физическом, ментальном или эмоциональном. Потому что она понимала, что, приручив оборотную сторону своего дара и вернувшись к нормальному существованию, остаток дней проведет без ягуара, который чувственно дразнит ее, заставляет взглянуть в лицо своим страхам и просто позволяет чувствовать себя живой.

Оставив повязку на приборной панели, Фейт вышла и захлопнула дверь. Вон уже поднимался по ступенькам освещенной веранды, где их ждала Саша. Лукаса нигде не было видно, но он наверняка находился где-то неподалеку — уж очень ревностно альфа оберегал свою пару. Это заставило Фейт задуматься, не пошел ли Совет дальше простого вето на общение с Сашей Дункан.

— Привет, Фейт. — Улыбнувшись, Саша жестом пригласила ее сесть рядом.

— Привет. — Фейт опустилась на стул, избегая смотреть на Вона. Одним своим присутствием он напоминал ей о необходимости выбора, а она так и не решила, что же делать.

— Я буду рядом. — Вон скрылся за углом дома, и, хоть это и было невозможно, Фейт показалось, будто она ощутила, как он перекинулся.

— А где Лукас? — спросила Фейт вместо того, чтобы последовать за Воном и еще раз полюбоваться ягуаром. Он был прекрасен в любом облике, и у нее все время чесались пальцы приласкать его. Но когда он превращался в зверя, ей становилось легче оправдать это желание: ведь гладить кота — далеко не то же самое, что водить пальцами по голой мужской коже. И конечно, даже если не принимать в расчет ее замешательство насчет своего будущего, Фейт сомневалась, что сумеет прикоснуться к мужчине или зверю и не упасть в обморок.

— У моей пары нашлись другие дела.

Неожиданный ответ заставил Фейт взглянуть на женщину перед ней.

— Он что, позволил тебе приехать сюда одной?

Саша перекинула косу через плечо.

— Я же кардинал с безграничными возможностями. Почему все считают, что мне нужен телохранитель?

— Я не хотела тебя оскорбить.

— Все в порядке. — Та покачала головой. — Ты права, самцы Дарк-Ривер чересчур властные и ревнивые. Но это нельзя так оставлять — ты должна отстаивать свою позицию, иначе дело обернется сущей катастрофой.

Возможность узнать что-то новое о мире Вона заинтриговала Фейт.

— Но как?

— Как и все хищники, представители семейства кошачьих очень сильные, физически и эмоционально. Если они не получают… как бы получше выразиться?.. отдачи, то, как правило, становятся агрессивными в худшем смысле слова. — Саша пожала плечами. — Они пытаются доминировать, но поработив свою пару, счастливыми не становятся. Коты любят видеть когти.

Так именно это и делает с ней Вон? Дразнит, вынуждая выпустить когти?

— А ты можешь объяснить, что значит «пара»?

— Это больше, чем просто супруг, и гораздо, гораздо больше, чем Пси могут представить. — Саша улыбнулась. С убранными с лица и туго заплетенными волосами она выглядела эталоном женской красоты. — Это все, о чем я даже не смела мечтать.

Фейт хотела расспросить подробнее, но у нее было мало времени — вернуться надо до рассвета.

— Тьма продолжает охотиться за мной.

— Охотиться? Неожиданное слово.

— Но в данной ситуации очень точное. Она будто рыскает вокруг и пытается ко мне подобраться.

— Больше похоже на принудительную телепатическую связь, чем на ясновидение.

Фейт кивнула:

— Верно, но это не так. Я вижу будущее, но видения проходят через убийцу, будто я нахожусь сразу в двух временных потоках: в сознании убийцы, когда он планирует преступление, и в будущем, когда это происходит.

— Продолжай, — сказала Саша, когда пауза затянулась.

— Когда она — он — ловит меня, это и впрямь что-то вроде телепатического воздействия, — призналась Фейт. — Я не могу выбраться, как-то оборвать видение. Он сам решает, когда меня отпустить.

— Но?

— Вон может меня вытащить. С помощью прикосновений. — Воспоминание о его поцелуе сплелось с ощущением острых когтей у кожи. — И вот еще что. — Она вытерла ладони о джинсы. — Мне кажется, у меня были подобные видения в раннем детстве, лет до трех. Я плохо себя помню в этом возрасте, чтобы судить наверняка, но верю, что это весьма вероятно.

— Интересно. — Саша подалась вперед, упираясь локтями в колени. — Обучение «Безмолвию» можно начинать с самого рождения, но я слышала, что воспитатели обычно ждут момента, когда ребенок достигнет нужной точки в психическом развитии, а это очень индивидуально.

— В прошлом году я читала об этом в «Вопросах Пси-медицины». Медики ищут способ начинать обучение раньше — якобы именно из-за этой задержки в зрелом возрасте у Пси проявляются дефекты.

Едва произнеся это слово, Фейт поняла, что его использовали по отношению к женщине, сидящей напротив — Пси, которая вовсе не была дефектной. Очередная ложь, пошатнувшая ее и без того истончившееся доверие собственному народу.

Саша покачала головой:

— Вряд ли его можно исправить. В совсем маленьких детях слишком выражено инстинктивное животное начало. Только самое радикальное вмешательство в разум может это как-то изменить.

— Именно оно и предлагалось в статье в качестве возможного решения. — Даже тогда, задолго до того, как ее мозг начал сбоить, Фейт нашла эту идею слишком шокирующей. Разум — единственное, что для Пси считается священным. Вмешаться в его устройство — все равно что стереть личность, превратив ПсиНет в улей с коллективным сознанием.

— Хотела бы я тебе не поверить. — Саша с трудом заставила себя успокоиться. Много лет подавляя эмоции, теперь она иногда впадала в другую крайность, и переживания захлестывали ее с головой. — Но я слишком хорошо знаю Советников, чтобы поверить, будто их остановит необходимость искалечить детскую психику ради укрепления своей власти.

— Это лишь теория. Ее не проверяли на практике, — твердо заявила Фейт, но Саша ощущала ее ужас, такой глубокий, что Фейт, пойманная в тиски Безмолвия, даже не сознавала его.

Саша разделяла ее чувства. Любая раса восприняла бы подобную идею как гнусность, грубейшее нарушение доверия между взрослым и ребенком.