Роман О Придурках - Валерий Тимофеев

Г Л А В А 8

УДАР В СПИНУ

СЛЕДЫ СКРЫТИЯ

Всю ночь хлестал по земле мокрый дождь. Казалось, даже простыни в доме и стельки в носках отсырели. Однако утром с неба по глазам смело ударило яркое солнце. И о ночном потопе напоминали только посвежевшие нежной зеленью газоны, сильно умытые корявые карагачи да бессчетные лужи на дорогах и в дырявых ботинках.

Агент ждал этого ливня как манны небесной. Семь дней военные сводки совинформметеобюро передавали осадки в виде ливневых дождей, но с неба, несмотря на частый самолетный гул, не бомбануло ни капли. И вот вчера с утра по всем каналам пообещали сухую и солнечную. Шпионское сердце радостно вздрогнуло. Идет! Агент переживал не за картошку, которой без дождя силы не набрать. И не за морковку со свеклой на худых колхозных полях. Он переживал за спланированный им акт вредительства. А в нем, в сценарном плане первым пунктом стояло: 'Эпизод 1. Ливневый дождь. Съемка на главных артериях города при мокром в стельку асфальте и пьяных лужах'.

Неприметно-серая вазовская девятка неспешно катила по проспекту Ленина. Проскочила мимо поста ГАИ на цирке, поднялась в гору до площади у Дома Советов. Круто развернулась, захватив в глазок видеокамеры неуклюжую, будто сплюснутую на треть ради экономии металла, громадину монумента 'Тыл-Фронту', высоченные мачты прожекторов стадиона, незаконченный фасад новостройки крутого банка и сам Дом Советов. Его давно переименовали в 'Здание городской администрации', но привычный народ привычно именовал его на свой, впитанный с горьким молоком прокоммунистической матери-родины, лад.

Отметившись, естественно для отчета, узнаваемыми объектами, видеокамера с приставленной к ней машиной и водителем, легла на обратный курс. Сейчас она спускалась к цирковому перекрестку по параллельной полосе. Стрелка спидометра предупредительно сползла к цифре в 60.

Аккурат посередке, напротив строящейся конторы богатенького 'Лукойла' за киоском, совмещенным с остановочным комплексом, любят сидеть в засаде городские щипачи. Не те, которые, будучи действительными членами воровской общины, у зевак по карманам мелочь тырят. В славном городе металлургов этим романтическим словом именуют инспекторов ГАИ, которые свои обязанности по урегулированию движения автотранспорта понимают на свой извращенный хроническим недоеданием, недопиванием и развившимся вследствие вышеуказанных причин слабоумием, вкус.

Вот и гаишная машина с традиционной бело-синей раскраской в объектив попала, и радар, безразлично лежащий на капоте, и менты: один на стреме, готовый в любую секунду броситься даже наперерез стремительно пролетающего мимо него наваристого полтинника, другой в машине старательно сортирует честно заработанный навар по кучкам: начальнику стольниками и поновее; женам всю мелочь, главное, чтобы потолще пачка, они, жены, любят потолще, глядишь, лишний раз дадут; и себе, на двоих с напарником, сколь бог послал.

Каждое утро начальник районного ГАИ капитан… для своих подчиненных просто Игорь, в целях оказания материальной помощи семьям подчиненных и себе лично, выдает два имеющихся в наличии исправных радара. И три очень правдоподобно выполненных муляжа. Эти достанутся только особо опытным, которые, если захотят, и телеграфный столб за нарушение скоростного режима оштрафуют. Про самого капитана Игоря до сих пор хрестоматийный анекдот новичкам рассказывают. Как образец для подражания.

Ехал он немного не в стельку пьяный по вечернему проспекту. Выпить хочется, а денег даже на бензин нет. Навстречу ему одинокий мужичок на старом 'москвиче' катит, треск на полгорода, дым как от трактора. Игорь радар включает и засекает скорость сближения двух машин: 'москвича' того драного и своей гаишной. Останавливается и ждет. Подъехал мужик, перед полосатой палкой мента притормозил.

А тот ему радар в нос тычет. 'Смотри, — говорит, — с какой скоростью летишь! 120!'

Это его 90 плюс 'москвичевские' 30.

Мужит в отказ.

'Да не может быть! Моя машина еще никогда и 60 не ездила. Она развалится, если с такой скоростью поедет!'

Игорь не спорит. Ставит радар при мужике на ноль, разъезжаются они на исходные позиции, опять летят навстречу друг другу. Опять мужик смотрит. На этот раз еще больше. Уже 130 показывает.

Еще больше мужик не верит. В третий раз засекают. Еще больше. 140! И, главное, ни одной машины на трассе, кроме гаишной и 'москвича' нет, свалить не на кого!

Делать нечего. Почесал мужик грязный загривок, выслушал лекцию про теорию относительности, заплатил штраф и поехал довольный. Потому как впервые он свой 'москвич' уважать стал. И потом долго всем рассказывал, как его инспектор за превышение скорости оштрафовал. А, чтобы честные люди поверили и смеяться перестали, он у Игоря квитанцию попросил с автографом и указанием скорости, за которую его наказали.

За светофором, напротив скучающей без настоящей работы обувной фабрики, под колеса притормаживающих машин кидаются бедные китайские погорельцы, погоняльцы и просто поменяльцы.

'Доллара! Рубеля! Купима! Продаема! Ненае Бёма!' — кричат ссохшимися от голода ртами трудно выговариваемые русские слова и протягивают тонкие, искореженные непосильным поменяльным трудом и толстыми пачками рубеля-доллара, руки.

И этих на пленку. И угнетенные братья-китаёзы лягут в цвет.

Еще один перекресток. Теперь начинается самая главная работа.

Хорошо время выбрано, движения на дорогах почти никакого — мертвый час. Все, кому надо на службу, уже проехали. Те, кому делать нечего, еще спят. Серая девятка показала, что за рулем если и не Шумахер, то по меньшей мере его коллега по гонкам. Многократно отработанным маршрутом проскочила по всей недлинной улице славной Советской Армии, ни разу не попав в бесчисленные лужи, свернула на старую Советскую, по ней промчалась до Лесопарка. Время от времени видеокамера отрывалась от дороги и бросала взгляд на спидометр. 100–120. Между этими цифрами металась послушная стрелка.

К финишу возле развлекательного центра 'Магнит' девятка, как и положено ей, пришла первой и единственной.

Всего за полную рабочую смену успели сделать четыре полновесных дубля и один зачаточный.

Если верить секундометру, съемка длилась шесть минут четырнадцать секунд. Лучший результат за весь сегодняшний уик-энд. Его почистили, пригладили, добавили цветов и эффектов, и оставили для зачета к отчету.

Это была первая, вводная часть тщательно спланированной акции.

ДРУЖБА ДРУЖБОЙ, А БАБКУ ВРОЗЬ

Машину спрятали в лесополосе, закидали ветками, соломой и землей. Сверху посадили три тополя, выкосили под корень грибы, скидали их на телегу и вывезли в неизвестном направлении. А на столбах написали предупредительное: 'Грибов нет. Заминировано. Сапер Иванов'. Придут грибники за грибами, а их и нет. Вон же русским языком написано. А вдруг они особые грибники и в лес этот специально не за грибами придут, а за минами? Пришлось вернуться и написать для тех, которые в лес по мины: 'Мин тоже нет. Сам собрал. Сапер Иванов'. И уж совсем для острастки особо неверующим насыпали свежий холмик, воткнули в него березовый крест и дощечку прибили. А на дощечке написали опять же для особо нагло в лес лезущих, что здесь всерьез и надолго отдыхает геройский 'Сапер Иванов'.

Ну вот, теперь спокойно на душе, грибо- и гробо-искатели землю не перепашут и машину не найдут. Она самим еще для третьей части нужна. Для последней и шибко ответственной.

Враз отяжелевшую отснятым материалом кассету из видеокамеры отдали в проявку, в промывку, в перемотку и расшифровку.

На второй этап операции агент выходил бесконечно один исключительно пешком и темной ночью. Съемки вел, замаскировавшись то кустом, то кучей мусора, то припозднившейся проституткой.

А потом в сценарий внесли коррективы, связанные с перевыполнением плана.

Через четверо суток по машине соскучились. Откопали, перезарядили пленку в видеокамере и вывели на прежний маршрут.

За этакое количество прошедших после дождя суток листья на деревьях стали заметно жирнее, трава на газонах нагло вытянулась вверх и кое-где осмелилась размазаться желтыми пятнами первоцветов. Парни ненароком оголили окорочковые бицепсы, а девчонки — ножки до… не все, конечно, но некоторые откровенно не стеснялись.

А серая девятка катила в плотном потоке родственных душ и выискивала прорехи, в которые можно было сунуться подглядывающим глазком видеокамеры.

С третьего, позеленевшего от скученности машин и обилия выхлопных, разрешительного сигнала светофора проползли пост ГАИ у цирка. Немного быстрее забрались в гору. По знакомой траектории сделали разворот и встали. Один светофор. Спуск к месту традиционной засады, но засады нет. Какой идиот встанет с радаром там, где пробка на полкилометра? В ней проторчали двадцать шесть минут.