Обитель теней - Питер Страуб

– Лучше бы он оказался знаменитым бейсболистом, – пробормотал Том.

У него возникло ощущение, что этот тип, похожий на англиканского пастора, украл у него имя, и чувство это было ему очень неприятно.

Глава 4

– Интересно, какие у него планы… – задумчиво проговорил Дэл.

– Дать где-нибудь концерт, наверное.

– Да я не об этом твоем однофамильце, балда. Меня интересует, конечно же, дядя Коул. Что он придумает на этот раз?

– Он что, всегда изобретает что-нибудь новое?

– Конечно. Однажды – я был еще совсем маленьким – все лето у него там был самый настоящий цирк: повсюду клоуны, акробаты и все такое прочее. Другим летом он устроил кино: вестерны и боевики. Мне было тогда двенадцать, и я прямо-таки бредил кинематографом – каждую субботу ходил на сдвоенный сеанс. А когда приехал в Обитель Теней, там словно ежедневно показывали новый фильм, причем я никогда не мог заранее сказать, что именно будет сегодня.

Я видел Хэмфри Богарта и Мэрилин Монро, Уильяма Бендикса и Рэндольфа Скотта…

– Прямо там! Не может быть.

– Ну, это так казалось, что я видел их "живьем". Ясное дело, это были не они, и все же… Иногда это были фрагменты из фильмов. Повсюду там установлены проекторы, но он может создать впечатление, что все происходит словно наяву. И каждым следующим летом представление меняется, вот почему я и задумался над тем, что будет в этот раз. – Дэл сделал паузу. – Видишь ли, это всегда так или иначе связано с происходившим до моего приезда. По его словам, работа с тем, что засело в сознании или же в подсознании, есть неотъемлемая составная часть магии. А теперь вспомни, что с нами происходило в этом году…

Вид у Дэла был определенно встревоженный.

– Ты хочешь сказать, это может быть как-то связано со школой?

– Ну, вообще-то, такого еще не случалось. Дядя Коул терпеть не может школы. Он говорит, что знает одного-единственного человека, способного руководить школой, и этот человек – он сам.

– А вдруг речь пойдет о Скелете, о нашем с тобой шоу и о…

– О пожаре? Очень даже может быть. – Вдруг Дэл просиял. – В любом случае мы кое-чему сможем научиться.

– Мне кажется, есть вещи, которым не следовало бы учиться, – выразил Том единственный консервативный из всех своих жизненных принципов.

– Рекомендую тебе для начала внимательно выслушать то, что он скажет нам при встрече на вокзале. Это будет ключом ко всему остальному.

– Знаменательные первые слова… – изрек Том, призадумавшись.

Похоже, Дэл опять почувствовал себя неловко.

– Ну что, с завтраком покончено? Тогда идем.

Он чуть раздраженно шмякнул вилкой о тарелку и выглянул в окно. Мимо проносились грязные кирпичные стены станционных пакгаузов – поезд проезжал один из бесчисленных унылых городков Огайо. И тут Дэл наконец набрался смелости и выпалил то, что, очевидно, уже давно собирался сказать:

– Послушай, Том, ты это должен знать… То есть я должен был сообщить тебе об этом раньше. Видишь ли, мой дядя…

В общем, все, что ты слышал о нем, – правда, в том числе и то, что он полусумасшедший. Ну, во-первых, он выпивает, да что там – пьет мертвецки. Но дело даже не в этом, по крайней мере мне так кажется. Он просто полусумасшедший. Думаю, он страшно одинок, конечно не считая летнего сезона, когда я приезжаю к нему. Магия – это все, что у него есть в жизни. Иногда в него как будто бес вселяется. Ну а уж если он уходит в запой…

– Вот этого-то я и опасался, – вздохнул Том.

Будь осторожен, Рыжик…

– Бад Коупленд его знает?

Дэл кивнул.

– Они встречались только один раз – Бад приезжал за мною в Вермонт, когда я.., гм.., сломал ногу. Это был просто несчастный случай. – Дэл сейчас выглядел таким жалким, что Тому стало неловко за свой вопрос. Однако Дэл продолжал:

– Так вот, они виделись, и Баду не понравился дядя Коул. Он даже был против того, чтобы я к нему ездил, и мне стоило огромного труда уговорить его. Но, Том, он же просто-напросто не понимает…

– Ясно, – сказал Том.

– Дядя Коул вовсе не душевнобольной, все дело в том, что он, во-первых, страшно одинок, а во-вторых, так и не получил признания, которое, безусловно, заслуживает. Да он в полном порядке, вот увидишь, – умоляюще говорил Дэл. – Он даже не полусумасшедший, я не так выразился…

– Ты сломал ногу, когда он был пьян?

– Д-да… Но ведь люди сплошь и рядом ломают ноги, катаясь на лыжах. – По всей видимости, Дэл это говорил уже не раз, в частности Балу Коупленду и Хиллманам. – Это даже был не перелом, а трещина, как говорил врач, толщиной с волос. Я провел в гипсе всего три недели, а это сущая ерунда.

– Врача вызвал дядя?

Дэл покраснел.

– Нет, Бад. Дядя Коул сказал: само заживет. И он был прав! Кость прекрасно срослась бы и сама, может, не так быстро, но срослась бы.

– Как это случилось?

– Н-ну… – Теперь Дэл стал красным как рак. – Я упал, катаясь с горки. Но ты напрасно беспокоишься: больше ничего такого не произойдет.

Глава 5

На Пенсильванском вокзале им предстояла пересадка. До отправления поезда в Вермонт было два часа, и мальчики, оставив вещи в камере хранения, вышли на улицу погулять.

– Два часа… – проговорил Дэл. Они стояли у вокзального выхода, рассеянно наблюдая, как у отеля "Статлер-Хилтон", через дорогу напротив, снуют туда-сюда люди. – Вот где настоящая жизнь, не то что в нашем захолустье. Так и тянет на приключения…

– Похоже, вот тебе одно из них.

Том взглядом показал на музыкантов – Хоукинса, своего однофамильца и еще двоих. Перебрасываясь шутками, они ловили такси, собираясь разъезжаться в разные стороны.

– Когда-нибудь мы станем как они: свободными, – мечтательно произнес Дэл. – Представляешь, что это значит?

Лечу куда хочу… Путешествия, выступления… Я так люблю думать о будущем, мечтать о такой вот жизни!

И тут вдруг Том явственно увидел эту жизнь глазами Дэла: странствия по всему миру, авиабилет всегда в кармане, жизнь в железнодорожном купе и гостиничных номерах, выступления в самых разнообразных местах… Мысли эти всколыхнули все его существо, и именно в тот миг он раз и навсегда сделал выбор на всю жизнь, выбор, ничего общего не имеющий с тем, к чему его готовили родители и школа Карсона.

Глава 6

Полдень застал их среди изумрудных полей Массачусетса, к северу от Бостона. Здесь поезд ни с того ни с сего застрял.

По обеим сторонам насыпи паслись пестрые коровы, время от времени поглядывая своими водянистыми глазами на остановившийся почему-то состав.

– Долго мы здесь проторчим? – спросил Том проводника.

– Часа два, насколько мне известно.

– Целых два часа?!

– Еще благодарите Бога…

Внезапно из громкоговорителя раздался утомленный, еле слышный голос:

– Уважаемые пассажиры, просим извинения за задержку… Движение, как мы ожидаем, будет скоро восстановлено…

Встревоженный ропот прошелестел по вагону.

– Крушение на следующем перегоне, – пояснил мальчикам проводник. – Ничего подобного тут сроду не случалось. Поезд сошел с рельсов и завалился набок, пострадавших – уйма! Просто какой-то кошмар…

– Что же нам делать? – ошалело спросил Дэл. – Нас будут ждать на станции в Вермонте.

– А что тут можно сделать? – ответил проводник. – Будем стоять здесь, пока движение не восстановят. Если тебя ждет папа, он должен быть в курсе: телевидение есть и в Вермонте.

– Там нет телевизора, – возразил Дэл, чуть не плача.

Том выглянул в окно: несколько пассажиров в костюмах и при галстуках, сойдя на насыпь, развлекались тем, что швыряли в коров щебенку.

***

Час проходил за часом, а поезд все не двигался. Внезапно Тому стало худо: он почувствовал нарастающую слабость, глаза потяжелели так, будто готовы были выпасть из глазниц, вокруг все потемнело. Дважды приступы рвоты заставляли его мчаться в туалет, но, опорожнив желудок, он не чувствовал облегчения. "Нужно поспать немного", – сказал он сам себе, когда после второго раза еле добрел на ватных ногах до купе. Как оказалось, Дэл уже так и поступил, свернувшись на полке калачиком и напоминая птицу, до полусмерти утомленную долгим перелетом.

Том уже было задремал, когда поезд наконец дернулся.

Дэл так и не проснулся.

Крушение произошло милях в двадцати впереди. Весь поезд на несколько минут притих, пассажиры высыпали к окнам в коридор, но никто не проронил ни слова. Поезд – примерно такой же, как их собственный, валялся изуродованной змеей у насыпи, слева по ходу. Откуда-то вырвался сноп искр, на мгновение осветив еще не унесенные, накрытые одеялами мертвые тела. Один вагон был смят в гармошку, другие сильно побиты. Кучка полицейских собралась у места, откуда прямо в небо вздымался столб черного дыма.

Тому почудилось, что он даже на таком расстоянии сквозь плотно закрытые окна ощущает запахи крушения: запахи масла и металла, гари и крови. Такой же вкус он ощущал у себя во рту – очень знакомый и очень горький.