Пуаро расследует. XII дел из архива капитана Гастингса - Агата Кристи

сообразно с инструкциями банкира, был препровожден в хозяйский кабинет. Прошло около часа, мистер Дэвенхейм не возвращался. Наконец мистер Лоуэн вызвал прислугу звонком и объяснил, что, к сожалению, больше не имеет возможности ждать, поскольку должен успеть на обратный поезд в город. Миссис Дэвенхейм извинилась за отсутствие супруга – причем, отсутствие необъяснимое, поскольку она знала, что он ожидал посетителя. Мистер Лоуэн повторил, что сожалеет, и откланялся. И как теперь известно всем и каждому, мистер Дэвенхейм больше и не вернулся. Рано утром в воскресенье связались с полицией, но дело не клеилось. Мистер Дэвенхейм буквально растворился в воздухе. Его не было на почте, никто не видел, чтобы он шел через деревню. На станции совершенно уверены, что ни на один поезд он не садился. Его собственный автомобиль не покидал гаража. Если наемная машина дожидалась его в укромном месте, то совершенно очевидно, что к нынешнему часу ее шофер уже объявился бы и рассказал все, что знает. Ведь за любую информацию обещано крупное вознаграждение. Правда, в Энтфилде, что в пяти милях от Чингсайда, проходили ска́чки местного масштаба, и если бы мистер Дэвенхейм пешком дошел до тамошней станции, то мог затеряться в толпе. Однако с тех пор фотография пропавшего и словесное описание его внешности постоянно мелькали во всех газетах, но никто не смог сообщить о нем ничего нового. Мы, конечно, получили множество писем со всей Англии, но ни одна ниточка не привела ни к чему, кроме разочарований.

В понедельник утром стало известно о новом сенсационном открытии. За портьерой в кабинете мистера Дэвенхейма стоял сейф, и этот сейф оказался взломан и обчищен. Окна были заперты на щеколду изнутри, что исключало банальное проникновение с целью грабежа, разве что сообщник в доме открыл их, а потом снова защелкнул как обычно. С другой стороны, накануне было воскресенье, в доме царил хаос, и скорее всего кража со взломом произошла в субботу и до самого понедельника о ней никто не знал.

– Вот именно, – сухо заметил Пуаро. – И конечно, он уже арестован, этот бедняга мсье Лоуэн?

Джепп усмехнулся.

– Пока нет. Но находится под пристальным наблюдением.

Пуаро кивнул.

– А что забрали из сейфа? У вас есть идеи на этот счет?

– Мы выяснили это с помощью миссис Дэвенхейм и младшего партнера фирмы. По-видимому, там находилась значительная сумма в облигациях на предъявителя и очень солидная сумма наличными, поскольку на днях была заключена какая-то крупная сделка. Еще там хранилось небольшое состояние в ювелирных изделиях. Все украшения миссис Дэвенхейм лежали в этом сейфе. В последние годы супруг ее пристрастился к покупке драгоценностей – и месяца не проходило, чтобы он не подарил ей какой-нибудь редкостный и дорогой камень.

– В целом неплохой улов, – задумчиво резюмировал Пуаро. – А что же насчет Лоуэна? Вы уже знаете, какое дело привело его к Дэвенхейму в тот вечер?

– Ну, эти двое явно были не в лучших отношениях друг с другом. Лоуэн – обычный мелкий спекулянт. Тем не менее, ему удалось пару раз обставить Дэвенхейма на бирже, но они редко виделись, если виделись вообще. Банкир назначил ему встречу по поводу каких-то южноамериканских акций.

– Значит, у Дэвенхейма были деловые интересы в Южной Америке?

– По всей видимости, да. Миссис Дэвенхейм упомянула, что прошлую осень он провел в Буэнос-Айресе.

– А кстати, с женой он жил дружно? Не случалось ли супружеских размолвок?

– Я бы сказал, его семейная жизнь текла довольно мирно и без происшествий. Миссис Дэвенхейм женщина довольно приятная, хоть умом и не блещет. Ни с чем пирог, как по мне.

– Стало быть, искать разгадку в этом направлении не стоит. А враги у него были?

– Соперников среди финансистов у него хоть отбавляй. Вне всякого сомнения, он очень многих обошел, и эти люди не питают к нему благосклонности. Но вряд ли кто-то мог его прикончить – а если и мог, то где тело?

– Вот-вот. Как говорит Гастингс, тела имеют обыкновение обнаруживаться с роковым упорством.

– Кстати, один из садовников сообщил, будто видел, как кто-то обошел дом и направился к розарию. В кабинете французское окно до пола – оно смотрит прямо на розарий, и мистер Дэвенхейм часто входил в дом и выходил через него. Но сам садовник был далеко – устанавливал шпалеру для огурцов. Он даже не может сказать, хозяина видел или кого-то другого. И точное время он назвать тоже не может. Где-то около шести, должно быть, поскольку в это время садовники заканчивают работу.

– А когда мистер Дэвенхейм вышел из дому?

– В половине пятого или около того.

– А что находится за розарием?

– Озеро.

– На озере есть лодочный сарай?

– Да, там хранится пара плоскодонок. Я полагаю, вы подумали о самоубийстве, мсье Пуаро? Ну, не откажу себе в удовольствии сообщить вам, что Миллер завтра поедет туда, чтобы лично наблюдать, как будут тралить этот водоем. Уж такой он человек!

Пуаро чуть заметно улыбнулся и повернулся ко мне:

– Гастингс, подайте мне, пожалуйста, «Дейли мегафон». Если я не ошибаюсь, там напечатана необычайно четкая фотография пропавшего.

Я встал и нашел номер, который требовался Пуаро. Он внимательно изучил черты лица на фото.

– Хм! Волосы густые и довольно длинные, – пробормотал он, – усы торчком, острая бородка, кустистые брови. Глаза темные?

– Да.

– Волосы и борода с проседью?

Детектив кивнул.

– Ну, мсье Пуаро, что вы обо всем этом скажете? Дело ясно как белый день, а?

– Наоборот. Полный мрак.

Вид у представителя Скотленд-Ярда был очень довольный.

– Что внушает мне большие надежды раскрыть его, – невозмутимо закончил Пуаро.

– Э-э?

– Я считаю добрым знаком, когда дело поначалу туманно. Если же все ясно как день – э бьен – не верьте! Кто-то нарочно так все подстроил.

Джепп покачал головой – чуть ли не жалостливо.

– Что ж, кому как нравится. Но неплохо идти вперед с открытыми глазами и ясно видеть свой путь.

– Я не «вижу», – пробормотал Пуаро. – Я закрываю глаза – и думаю.

Джепп вздохнул.

– Ну, у вас на раздумья целая неделя.

– А вы будете сообщать мне о любых новых событиях в этом деле – например, результаты изысканий востроглазого и трудолюбивого инспектора Миллера?

– Разумеется. Уговор дороже денег, – подмигнул инспектор.

– Даже стыдно чуток, – признался он мне, когда я провожал его до дверей. – Все равно что младенца ограбить!

Я не мог не согласиться с ним и улыбнулся. Все еще улыбаясь, я вернулся в комнату.

– Э бьен, – тотчас же поймал меня Пуаро, – насмехаетесь над папой Пуаро, да? – Он погрозил мне пальцем. – Не доверяете его серым клеточкам? Ах, не смущайтесь! Давайте обсудим нашу маленькую проблему – пока еще не решенную, признаю, но в ней уже просматриваются один или два интересных момента.

– Озеро! – произнес я со значением.

– И даже больше чем озеро – лодочный сарай!

Я искоса глянул на Пуаро. Он улыбался – загадочно, непостижимо, как