Том 1. Стихотворения - Константин Бальмонт

В аду

  Если, медленно падая,  Капли жгучей смолы,Мучителей – демонов радуя,Оттеняют чудовищность мглы, –

  Мне всегда представляется,  Будто вновь я живу,И сердце мое разрывается,Но впервые – мне все – наяву.

  Вижу всю преисподнюю,  Боль растет и не ждет.Но славлю я благость Господнюю!Это было! Он в ад снизойдет!

  Эта мгла – не обманная,  Лжи в страданиях нет.Привет новизне! О, желанная!Буду мучиться тысячи лет!

Страна Неволи

Verdugo es mi pensamiento.

Calderon

Моя мысль – палач

Кальдерон

Страна Неволи

Coet-an-die, Coet-an-nos,

Bois du jour, bois de la nuit.

Villiers

Я попал в страну Неволи. Еду ночью, всюду лес,Еду днем, и сеть деревьев заслоняет глубь небесВ ограниченном пространстве, меж вершинами и мной,Лишь летучие светлянки служат солнцем и луной.Промелькнут, блеснут, исчезнут, и опять зеленый мрак,И не знаешь, где дорога, где раскрывшийся овраг.Промелькнут, сверкнут, погаснут, – и на миг в душе моейТочно зов, но зов загробный, встанет память прошлых дней.И тогда в узорах веток ясно вижу пред собойПисьмена немых проклятий, мне нашептанных Судьбой.О безбрежность, неизбежность непонятного пути!Если каждый шаг ошибка, кто же мне велел идти?Разве я своею волей в этом сказочном лесу?Разве я не задыхаюсь, если в сердце гpex несу?Разве мне не страшно биться между спутанных ветвей?Враг? Откликнись! Нет ответа, нет луча душе моей.И своим же восклицаньем я испуган в горький миг, –Если кто мне отзовется, это будет мой двойник.А во тьме так страшно встретить очерк бледного лица.Я попал в страну Неволи…Нет конца.

В душах есть все

1

В душах есть все, что есть в небе, и много иного.В этой душе создалось первозданное Слово!Где, как не в ней,Замыслы встали безмерною тучей,Нежность возникла усладой певучей,Совесть, светильник опасный и жгучий,Вспышки и блески различных огней, –Где, как не в ней,Бури проносятся мысли могучей!Небо не там,В этих кошмарных глубинах пространства,Где создаю я и снова создамЗвезды, одетые блеском убранства,Вечно идущих по тем же путям, –Пламенный знак моего постоянства.Небо в душевной моей глубине,Там, далеко, еле зримо, на днеДивно и жутко уйти в запредельность,Страшно мне в пропасть души заглянуть,Страшно – в своей глубине утонуть.Все в ней слилось в бесконечную цельность,Только душе я молитвы пою,Только одну я люблю беспредельность,Душу мою!

2

Но дикий ужас преступления,Но искаженные черты, –И это все твои видения,И это – новый – страшный – ты?

В тебе рождается величие,Ты можешь бурями греметь,Из бледной бездны безразличияИзвлечь и золото и медь.

Зачем же ты взметаешь пыльное,Мутишь свою же глубину?Зачем ты любишь все могильное,И всюду сеешь смерть одну?

И в равнодушии надменности,Свой дух безмерно возлюбя,Ты создаешь оковы пленности:Мечту – рабу самой себя?

Ты – блеск, ты – гений бесконечности,В тебе вся пышность бытия.Но знак твой, страшный символ Вечности –Кольцеобразная змея!

Зачем чудовище – над бездною,И зверь в лесу, и дикий вой?Зачем миры, с их славой звездною,Несутся в пляске гробовой?

3

Мир должен быть оправдан весь,Чтобы можно было жить!Душою там, я сердцем – здесь.А сердце как смирить?Я узел должен видеть весь.Но как распутать нить?

Едва в лесу я сделал шаг, –Раздавлен муравей.Я в мире всем невольный враг,Всей жизнею своей,И не могу не быть, – никак,Вплоть до исхода дней.

Мое неделанье для всехПокажется больным.Проникновенный тихий смехРазвеется как дым.А буду смел, – замучу тех,Кому я был родным.

Пустынной полночью зимыЯ слышу вой волков,Среди могильной душной тьмыХрипенье стариков,Гнилые хохота чумы,Кровавый бой врагов. –

Забытый раненый солдат,И стая хищных птиц,Отца косой на сына взгляд,Развратный гул столиц,Толпы глупцов, безумный рядЖивотно-мерзких лиц. –

И что же? Я ли создал их?Или они меня?Поэт ли я, сложивший стих,Или побег от пня?Кто демон низостей моихИ моего огня?

От этих тигровых страстей,Змеиных чувств и дум, –Как стук кладбищенских костейВ душе зловещий шум, –И я бегу, бегу людей,Среди людей – самум.

«Стучи, тебе откроют. Проси, тебе дадут…»

Стучи, тебе откроют. Проси, тебе дадут.– О, Боже! Для чего же назначен Страшный Суд?

В тюрьме

Мы лежим на холодном и грязном полу,Присужденные к вечной тюрьме.И упорно и долго глядим в полумглу, –Ничего, ничего в этой тьме!

Только зыбкие отсветы бледных лампадС потолка устремляются вниз.Только длинные шаткие тени дрожат,Протянулись – качнулись – слились.

Позабыты своими друзьями, в стране,Где лишь варвары, звери да ночь,Мы забыли о Солнце, Звездах, и Луне,И никто нам не может помочь.

Нас томительно стиснули стены тюрьмы,Нас железное давит кольцо,И как духи чумы, как рождения тьмы,Мы не видим друг друга в лицо!

Избранный

О, да, я Избранный, я Мудрый, Посвященный,Сын Солнца, я – поэт, сын разума, я – царь.Но предки за спиной, и дух мой искаженный –Татуированный своим отцом дикарь.

Узоры пестрые прорезаны глубоко.Хочу их смыть: Нельзя. Ум шепчет: «Перестань…»И, с диким бешенством, я в омуты порокаБросаюсь радостно, как хищный зверь на лань.

Но, рынку дань отдав, его божбе и давкам,Я снова чувствую всю близость к Божеству.Кого-то раздробив тяжелым томагавком,Я мной убитого с отчаяньем зову.

Раненый

Я на смерть поражен своим сознаньем,Я ранен в сердце разумом моим.Я неразрывен с этим мирозданьем,Я создал мир со всем его страданьем.Струя огонь, я гибну сам, как дым.

И понимая всю обманность чувства,Игру теней, рожденных в мире мной,Я, как поэт, постигнувший искусство,Не восхищен своею глубиной.

Я сознаю, что грех и тьма во взоре,И топь болот, и синий небосклон,Есть только мысль, есть призрачное море,Я чувствую, что эта жизнь есть сон.

Но, видя в жизни знак безбрежной воли,Создатель, я созданьем не любим.И, весь дрожа от нестерпимой боли,Живя у самого себя в неволе,Я ранен на смерть разумом моим.

Проклятые глупости

(сонет)

Увечье, помешательство, чахотка,Падучая, и бездна всяких зол,Как части мира, я терплю вас кротко,И даже в вас я таинство нашел.

Для тех, кто любит чудищ, все находка,Иной среди зверей всю жизнь провел,И как для закоснелых пьяниц – водка,В гармонии мне дорог произвол.

Люблю я в мире скрип всемирных осей,Крик коршуна на сумрачном откосе,Дорог житейских рытвины и гать.

На всем своя – для взора – позолота.Но мерзок сердцу облик идиота,И глупости я не могу понять!

Уроды