Я тебе объявляю развод, майор! (СИ) - Романова Ульяна

Удовлетворенно кивнув, Яр дождался, когда я смогу нормально вдохнуть и в тот же момент заполнил собой, снова беря в плен мои губы. Медленно вышел и снова резко вошел одним мощным толчком, заново лишая возможности дышать. И хрипло застонал мне в губы, снова и снова заполняя меня до основания.

Он двигался быстро, хаотично. И когда я готова была второй раз вознестись высоко над землей, вдруг обхватил за талию, прижал к себе и ловко развернулся, усаживая меня сверху.

Я уперлась ладошками в грудь своего мужа и хищно облизала губы, в который раз с жадностью и удовольствием рассматривая его – голодного, возбужденного, с диким взглядом синих глаз. На шее Ярослава билась жилка, а сам он нетерпеливо приподнимал бедра, совершенно точно не собираясь давать мне руководить.

А мне вдруг захотелось поиграть! Я улыбнулась и провела кончиками пальцев по литой груди. Медленно опустившись, лизнула языком по шее Шведова, втянула в рот мочку уха и слегка прикусила.

Муж снова дернулся, приподнял бедра и, схватив меня за волосы, намотал пряди на кулак. Притянул к себе, быстро и жадно поцеловал и снова задвигался во мне. Одной рукой Яр стискивал мои бедра, другой продолжал фиксировать голову, не позволяя двигаться. Немного приподняв, втянул сосок в рот и продолжил вбиваться в меня с огромной скоростью.

Нас хватило ненадолго. Я громко закричала, сотрясаясь всем телом, и тут же за мной последовал Ярослав.

Обессиленно упала ему на грудь, ловя последние отголоски экстаза и чувствуя, как бешено колотится его сердце под моей ладонью.

Мы лежали неподвижно еще некоторое время, наслаждаясь близостью, лениво поглаживая друг друга.

Сладко зевнув, я наконец сползла со своего мужа и положила голову на его плечо.

– Спи, Рыжик, – нежно прошептал Шведов, укрывая меня тонким одеялом.

И я уплыла в сладкий глубокий сон, поудобнее пристроившись к любимому под крылышко.

Утром я снова порхала от счастья. Ярослав очень рано убежал на работу, оставив мне на столе завтрак и милую записку, где дражайший супруг слезно извинялся за свой ранний отъезд.

С улыбкой на лице я быстренько слопала омлет, запила его кофе и, словно в эйфории, принялась собираться на работу. Глянув на себя в зеркало, улыбнулась еще шире, потому что на меня смотрела яркая девушка с горящими от счастья глазами и припухшими от поцелуев губами.

Живя с Ярославом, я даже перестала стесняться собственных веснушек, которые до этого всегда старательно замазывала тональным кремом. Яр однажды сказал, что влюблен в каждую, и я в тот же день выбросила тональный крем в мусорное ведро, принимая себя такой, какая есть.

В тот день я забыла обо всем, окунувшись в свое маленькое семейное счастье. У меня напрочь вылетели из головы и депутат Датский со своими мошенническими схемами и разводом, и Глеб, который спал и видел, как меня поганой метлой погонят из здания адвокатской фирмы. Даже мнимая любовница моего мужа Ирина, которая должна была уже вернуться из отпуска! Краем сознания я помнила только, что собиралась позвонить Мирону, но и это решила отложить на вечер.

До самого офиса я ехала с широкой улыбкой, радуясь лету и солнышку. Вошла в здание, где совершали трудовые подвиги жрецы Фемиды, поднялась на свой этаж и притормозила в коридоре, услышав как Глеб с кем-то скандалит.

Ничего удивительного в этом не было, моего временного куратора в офисе многие недолюбливали. Я уже хотела пройти мимо, когда услышала свою фамилию. Воровато оглядевшись, подошла ближе. Глеб или его собеседник неплотно закрыли дверь, и через крохотную щелочку мне все было прекрасно слышно.

– Алла, я повторяю: Шведова у нас работать не будет!

Я радостно улыбнулась, поняв, что вернулась моя любимейшая Алла Андреевна.

– Да что ты говоришь? – Алла Андреевна говорила насмешливо и немного свысока. И одной лишь фразой продемонстрировала все презрение к Глебу.

– Ты меня услышала. Я написал на нее характеристику для Макеева…

– Ну возьми свою писульку, сверни в трубочку и засунь себе… куда-нибудь. Я лично готовила для Стефании место своего помощника еще с прошлого года, Глебушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вот это новость! Я снова радостно улыбнулась, плотнее прижимаясь к стене.

– Алла, ты переходишь все границы… – зашипел Глеб.

– А ты совсем берегов не видишь!

– Она неуправляема! Не следует правилам, не признает авторитетов!

– И ты таким был, Глеб. Помнишь, когда мы учились в университете? Что произошло с самым отъявленным хулиганом курса? Продался?

– Алла, мы сейчас не обо мне говорим.

– Оставь Стешу в покое! – потребовала Алла Андреевна. – И характеристику свою выбрось в ведро. Иначе тебе придется иметь дело со мной! Обещаю, тебе не понравится, – холодно произнесла моя любимая начальница.

Стало понятно, что пора уходить, пока меня не застукали. Я тихонечко прошла к своему кабинету, быстро отперла замок и успела скрыться до того, как дверь кабинета Глеба с громким стуком захлопнулась, оповещая, что Алла Андреевна разговор закончила.

Пара мгновений – и моя дверь открылась, и начальница, как всегда, в строгом, идеально выглаженном и супермодном костюме оказалась на пороге.

– Все слышала? – скорее утвердительно поинтересовалась она.

Я молча кивнула, решив, что врать смысла нет.

– Умница. Чем ты ему насолила?

– Кофе с тремя ложками сахара приносила, а он любит с одной, – честно призналась я, решив умолчать о том, что было между нами год назад.

Алла Андреевна удивленно приподняла брови и вдруг громко рассмеялась. И даже смеяться у нее получалось необыкновенно грациозно.

– Специально три насыпала?

Покраснев, я опустила голову.

– Я в тебе не ошиблась, Стеша. Оставайся в этом кабинете и будь всегда на связи. Я сейчас сижу через стену. А Глеба, если снова начнет лютовать, отправляй ко мне.

– Сама разберусь, – твердо произнесла я, смотря Алле Андреевне прямо в глаза.

Начальница согласно кивнула, почему-то напомнив мне бабушку, и величественно удалилась в свой кабинет, предварительно предупредив:

– Давай через двадцать минут ко мне. Введу тебя в курс дела, ты должна изучить документы. И поздравляю с успешной сдачей экзамена!

Когда дверь закрылась, я сильно закусила кулак, чтобы не закричать от радости, что мне больше не нужно ездить в суд, носить кофе и терпеть бесконечные придирки.

Все же я ошибалась – не все в этом офисе были такими, как Глеб, и это окрыляло.

Дело оказалось по-настоящему интересным. Алла Андреевна с удовольствием делилась информацией и со все возрастающим интересом слушала мое мнение об этом новом деле. И нет, мы не помогали очередному депутату оставить жену ни с чем. Мы занимались именно тем, чем я горела – защищали парня, которого обвинили в убийстве. И, судя по тем документам, которые у нас были – совершенно бездоказательно!

Мы даже не пошли на обед. Я быстренько сгоняла в кулинарию, чтобы купить перекусить, и до самого конца рабочего дня мы увлеченно трудились, азартно споря, какую линию защиты нам выбрать.

К шести я вымоталась так, что с трудом волочила ноги, но была настолько счастлива, что просто летала над полом, поддерживаемая невидимыми крыльями.

В кармане зазвонил мобильный. Я лениво достала телефон, прочитала на дисплее имя Ани и приняла вызов.

– Стеша, срочно выходи из офиса и садись к Роме в машину, – очень серьезно потребовала Аня.

Мне как-то сразу поплохело, а сердце забилось где-то в горле. А когда я села в машину Ромашки, где уже были Аня, Сёма и… Филин, то окончательно перестала понимать, что происходит.

Роман надавил на газ, и машина тронулась с места. Аня обеспокоенно произнесла:

– Стеша, за тобой следят!

– Ты уверена? – мой голос сел от неожиданности.

– Вот сейчас мы это и проверим, – сказала Аня.

– Я уверен! – влез Филин.

Я еще больше удивилась:

– А ты откуда знаешь?

– Сейчас Филин все расскажет, – пообещала Аня.

Глава 20

Ярослав