Цветочек для двух альф (СИ) - Ребехар Реста

Оскалившись и чуть ли не проявляя волчью сущность, незнакомец продолжал:

— Это всё не твоя забота. Ты не должна в это вмешиваться! Они не должны задумываться, дошло?!

И он потряс пистолетом, снова недвусмысленно демонстрируя готовность в любой момент нажать на курок.

— Лидия, — снова пробормотала я, пытаясь понять всё происходящее до конца. Трудно было постичь все замыслы этого ненормального, особенно перед дулом пистолета. — Откуда мне знать, что вы сдержите свое обещание?

— Ниоткуда, — мерзко ухмыльнулся он. — Придётся тебе мне поверить на слово. Ты же не хочешь, чтобы папочка пострадал, правда? И вот еще что. Не вздумай дурить. Это я должен бояться, что ты не выполнишь своё обещание. Поэтому вот тебе жучок, и если ты попробуешь снять его и выбросить или если братья заметят его — не сомневайся, твой папаша попрощается с жизнью в ту же секунду!

Угрозы сыпались из него, как из дырявого мешка. Это уже начинало утомлять. Их было так много, что, может, я бы уже перестала им верить, если бы это касалось только меня. Но когда речь шла о жизни папы… Тут было не до шуток и не до сомнений.

Папочка сидел на стуле связанный и дрожал, явно не понимая, что происходит и с кем успела связаться его дочь за то время, пока его не было. А мужчина вытащил из кармана небольшое устройство, переключил какой-то тумблер и по-хозяйски притянул меня к себе, просовывая жучок под одежду. Я вздрогнула от омерзения. Его прикосновения напоминали касания медузы — такие же склизкие, холодные, вызывающие желание отшатнуться. В этот момент особенно сильно захотелось, чтобы близнецы пришли и разорвали этого наглого незнакомца. За всё то, что он уже сделал! За то, что даже прикоснулся! И ко мне, и к моему папе!

— Я буду слышать все ваши разговоры. Так что даже не надейся как-то подать близнецам сигнал! Сейчас ты пойдешь и скажешь им, что тебе уже позвонили и твоего папашу везут в клинику. Потом попросишься домой немедленно, чтобы они не вздумали приехать и проверить. Всё поняла?

— Так может, вы и отвезете его в клинику? Сейчас же? А если я не смогу их удержать?

— Это твоя проблема, — прошипел родственник Лидии. — Можешь приехать вечером или завтра утром. И учти, я наблюдаю за каждым шагом твоего папаши. Эта паршивая клиника принадлежит моим знакомым. Даже не надейся, что сможешь перевести его незаметно, или приставить к нему охрану, или выкинуть ещё что-нибудь. Прекрати копаться в прошлом Лидии! Всё ясно?!

Сглотнув, я кивнула. Теперь было понятно, почему его план воплотился без проблем. Чёрт, почему я доверилась именно этому центру? Нужно было найти что-то лучше…

Внутри страх смешивался с чувством омерзения. Меня тошнило от этого типа. Судя по тому, что я знала о Лидии, она была слишком хороша и точно не заслуживала такого мерзкого родственника! Вот только что этому отморозку скрывать? Выглядело всё это очень странно, но задумываться не могла — страх накатывал новой волной.

Каким бы отвратительным ни было это место, его не хотелось покидать. Ведь я оставляла на произвол судьбы своего единственного родного человека. Но другого выхода не оставалось. Нужно было остановить братьев, пока они не найдут этот дом. Всё же он находился совсем рядом от дороги. Может быть, если присмотреться, между деревьев можно было разглядеть трассу.

Спотыкаясь о корни деревьев, торчащие из земли, я побежала к оставленной на обочине машине, дёрнула дверцу и ввалилась внутрь, пытаясь отдышаться.

На водительском сидении я увидела Вячеслава. Он отчаянно ругался, прижимая к лицу платок.

— Что случилось? — встревоженно спросила я, уже приблизительно догадываясь, в чём дело.

Глава 6.6

— Весь лес залит какой-то хернёй, — пробормотал мужчина невнятно. — У меня отказало обоняние почти сразу. Мирослав ещё держится. Прости, маленькая, я не оправдал доверие…

Его стало так жаль. Кто знает, что это за мерзость, которую родственник Лидии разлил по лесу. Если бы не я, всё было бы замечательно. И братья бы не оказались в такой ситуации…

— Ты ни в чём не виноват, — я постаралась выдавить улыбку. — И к тому же я прибежала, потому что мне уже позвонили из клиники. Они сказали, что папу нашли и везут к ним.

— Нашли? — недоверчиво поинтересовался Вячеслав. — Но я звонил им буквально пять минут назад. Они говорили, что нет никаких следов.

— Ну а мне звонили только что, значит, следы уже есть. Не надо волноваться. Давайте поедем домой. У меня сейчас начнётся истерика от всего этого! — жалостливо вжалась в кресло и опустила плечи. Надеялась, это хоть как-то поможет, и он поверит. — Они сказали, что папа сейчас под снотворным. Он придет в себя вечером или завтра утром. Мы сможем его навестить. Пожалуйста, пожалуйста, я больше не хочу здесь оставаться! Тем более для вас это опасно. А вдруг проблемы с обонянием надолго?! Мы же не знаем, что там, в лесу.

Взгляд оборотня становился все более недоверчивым, но я не могла позволить себе провалиться. Снова выдавила улыбку и какой-то истерический смешок. Истерика давалась легче легкого. Наверное, потому, что я прекрасно понимала, что стоит на кону.

— Позвони Мирославу, или я сама позвоню, и пусть возвращается. Давайте поедем домой!

Но тут же в голову пришла мысль, которая в первую минуту испугала даже меня своей смелостью. Уж не знаю, получится ли, но…

Родственник Лидии дал мне жучок, чтобы записывать все переговоры и намеки на них. Однако он не мог записывать видео.

И не видел, что сейчас происходит.

Поэтому, продолжая бормотать что-то бессвязное о том, что всё хорошо и как сильно я хочу оказаться дома, я подползла поближе к Вячеславу, оттянула воротник блузки и продемонстрировала ему рабочий жучок.

Пару секунд мужчина смотрел на него непонимающе. Потом глаза его расширились. Он вдруг понял всё и, жестами помогая себе, одними губами спросил:

— Где?

Вслух же произнес:

— Тогда я сейчас наберу Мирослава.

— Там, — так же ответила я одними губами, рукой показывая направление к хижине. Подобралась ещё ближе, схватилась за карманы Вячеслава, ища в них телефон. Наконец нашла, выхватила, открыла редактор SMS и принялась набирать текст.

«Там в лесу хижина на поляне. Она совсем недалеко, буквально за теми деревьями. В ней какой-то мужчина держит в заложниках моего отца. Он…»

Я замялась, не зная, стоит говорить об этом Вячеславу. Что, если он, узнав о том, что это сотворил его несостоявшийся родственник, выйдет из себя и не сможет проконтролировать свои слова? Операция висела на волоске. Но я всё-таки решила рискнуть:

«Он какой-то родственник Лидии. Он сказал, чтобы я больше не копалась в прошлом и не пыталась выяснять, была ли она истинной».

Лицо Вячеслава будто сковало льдом. Видимо, у него появились версии, но делиться со мной он не спешил. Я не услышала, а буквально почувствовала, как он прошипел:

— Вот ублюдок!

Но оборотень сумел сдержаться и не вышел из образа. Отметила я это с удовольствием. Кажется, если бы такая ситуация случилась когда я впервые ступила на порог их дома, он бы не сдержался.

Вместо того чтобы выйти из себя и воскликнуть что-то, что непоправимо испортило бы ситуацию, он уверенно произнес:

— Мирослав! Возвращайся, планы поменялись. Позвонили из центра, нашего беглеца нашли. Мы возвращаемся домой.

Только я знала, что Мирослав сейчас этого не слышит, что он где-то в лесу. И если он до сих пор не вернулся, значит, с его обонянием всё обстоит лучше. Может быть, потому, что он совсем недавно был волком, и его животные инстинкты и свойства организма были не так ослаблены, как у того, кто долгое время пребывал в человеческом облике. Мирослав сейчас был ближе к природе. Может, даже это проклятое снадобье, которым опрыскали лес, не могло ему повредить, а значит, он мог наткнуться на ту хижину с вооруженным мужчиной в любую минуту…

Плохо, ведь его могли ранить, если уж этот отморозок готов играть на чувствах, только бы добиться своего. Сейчас родственник Лидии — обезьяна с гранатой. Но с другой стороны, легенды о силе и мощи оборотней появились не на ровном месте. Они могут уничтожить сами себя и друг друга, а человеческое оружие не причиняет им большого вреда. Только прямой выстрел в сердце или серебряные пули могут убить их… Главное, чтобы у придурка не оказались именно такие пули… Мало ли, вдруг он готов и к этому повороту.