Шестая загадка - Яир Лапид

ее выдающиеся достоинства. По пути она успела рассказать мне, что ее зовут Мири, что она переехала в Тель-Авив из Иерусалима, чтобы стать следователем, закончила факультет криминологии со средней оценкой 9,4, хотя ее родители и бойфренд настаивали, чтобы она изучала бухгалтерский учет. Я из вежливости спросил, не училась ли она у Гастона, и она ответила, что да, добавив, что он очень милый и однажды она списала у него на экзамене. Если бы коридор был чуть длиннее, я бы наверняка узнал еще много интересного о ее жизни. Я думал, что мы идем в кабинет начальника управления, но она привела меня к комнате для совещаний, распахнула дверь и с вежливостью, какую обычно приберегают для раскаявшихся преступников, придержала ее. По тому, как бегали ее глаза, я понял, что меня дожидается немало народу. Я шагнул внутрь. Она, зайдя следом, встала у двери, по-видимому, чтобы я не сбежал.

Первым я заметил Кравица, который даже головы не поднял от лежащей перед ним папки в синей пластиковой обложке. Он не взял с собой ни одного мячика, и я воспринял это как знак того, что на сей раз все очень серьезно. Рядом с ним примостилась Бекки – лох-несское чудовище с оранжевым блокнотом наготове, чтобы вести протокол. В углу с чашкой кофе в руке устроился полковник Ривлин – старый и опытный глава следственного отдела, известный двумя особенностями: белыми, как снег, усами и привычкой думать перед тем, как что-то сказать; по соседству с ним – его заместитель, чересчур амбициозный инспектор Эрми Кало, считавший себя гораздо хитрее, чем он был на самом деле. Напротив них расположилась следственный прокурор – дама с угловатыми чертами лица, окинувшая меня таким взглядом, словно собиралась предъявить мне обвинение в изнасиловании крольчихи. Соседний стул занимала Агарь, выглядевшая так, будто не спала всю ночь, что, впрочем, вполне соответствовало действительности. Во главе стола восседал его величество начальник управления Арье Шавид – здоровенный толстяк с маленьким носом, маленькими ушами, маленьким ртом и наверняка, хоть я лично этого не проверял, маленьким членом.

– Джош, мы как раз говорили о тебе.

– Да ну?

Он улыбнулся во все тридцать два вставных зуба, демонстрируя, что нынче в управлении округа празднуют День любви к Джошу. Я занял место по другую сторону стола, точно напротив него.

– Прежде чем мы начнем совещание, я хотел бы отметить отличную работу, проведенную тобой по этому делу.

Он сделал паузу, по всей видимости, чтобы дать мне возможность сказать, что он тоже парень что надо, и был немного удивлен, когда этого не произошло.

– Я говорю совершенно серьезно. В прошлом между нами бывали разногласия, но в этом деле ты доказал, что иногда один упорный детектив может сделать то, что оказалось не по плечу всем силам правопорядка.

– Не бывало.

– Чего не бывало?

– Разногласий. Ты просто вышвырнул меня из полиции.

– Думаю, сейчас не имеет смысла в этом копаться.

– Почему?

Все, кроме Агари, посмотрели на меня с укоризной. Его величество открыл было рот, чтобы мне возразить, но передумал и решил зайти с другой стороны:

– Потому что сейчас самое главное – разыскать девочку.

– И тебе совершенно безразлично, кому достанутся все лавры?

– Отвечать на такой вопрос ниже моего достоинства.

– Чтобы откопать твое достоинство, придется вызывать археологов. Почему здесь нет никого из Главного управления?

– Дочь госпожи Гусман была похищена в нашем районе…

– Яара. Иногда полезно помнить имена тех, кого разыскиваешь.

Он покраснел. Совсем слегка.

– Я знаю, как ее зовут.

– Есть еще пять девочек, которых он уже убил. Все были похищены в возрасте девяти лет и убиты, когда им исполнилось одиннадцать. Все росли в неполных семьях. Это для тебя новость?

– Нет.

– Все из разных городов. Девочка вот-вот погибнет, а ты, вместо того чтобы поднять по тревоге всю полицию страны и бросить на поиски ребенка, тратишь время на ерунду, потому что для тебя главное – появиться на экране телевизора и выставить это дело так, как будто ты лично его распутал.

– Ты испытываешь мое терпение.

– А ты – мое.

– Если ты немедленно не предоставишь нам весь собранный тобой материал, мы будем рассматривать это как помеху следствию.

– Так арестуй меня.

– Звучит заманчиво.

– Моего адвоката зовут Леон Гусман. Через пять минут после моего ареста вся эта история будет на первых полосах газет.

– Ты готов из-за своего честолюбия запороть следствие?

– Какое следствие? Вы ничего не сделали.

На сей раз быстрее всех отреагировала остроскулая прокурорша. Я заметил, что у нее на шее висела золотая цепочка с подвеской в виде латинских букв, образующих имя «Алон». Интересно, это муж или сын, мелькнуло у меня.

– Может быть, вместо того чтобы затевать ссору, вы объясните нам, что вы предлагаете?

– Это я затеваю ссору?

– Вы же сами говорите, что, пока мы здесь болтаем, девочка в любую минуту может погибнуть.

Я ненадолго задумался.

– На вашем месте я бы обратился в СМИ. Разместил бы фотографию Яары на первых полосах всех крупных газет, назначил бы денежное вознаграждение любому, кто предоставит вам важную информацию, и отправил бы полицейских обходить район за районом. Если он держит ее у себя два года, кто-то должен был что-то видеть. Даже если он запер ее в подвале, у него могло что-то случиться, например лопнула труба, и он вызвал слесаря, или сломался бойлер, и приходил мастер его чинить. Девочку надо кормить, надо покупать и стирать ей одежду. Свидетели есть всегда, просто они не знают, что они свидетели. Конечно, неприятно сознаваться в том, что вы уже двенадцать лет знаете о существовании похитителя и серийного убийцы, которого так и не смогли поймать, и не потрудились предупредить об этом общественность. Но это лучше, чем допустить еще одно убийство.

Я окинул их взглядом, чтобы убедиться, что моя маленькая речь произвела на них требуемый эффект. Ривлин кивнул головой. Кравиц что-то записывал. У губной помады с блеском почему-то был такой вид, словно она сейчас расплачется. Может, я ей нравился?

Шавид провел пальцами под подбородком, изображая глубокую задумчивость, хотя на самом деле он ждал, пока не выскажется кто-нибудь другой. Ты не станешь начальником округа, в котором проживает пятая часть населения страны, включающего в себя 18 городов, три районных управления и восемь полицейских участков, если не умеешь вести себя на больших совещаниях. Вместо него грудью на амбразуру бросился господин Амбиция, он же Эрми Кало. Тщательно выбритый череп и очки в квадратной металлической оправе делали его похожим на диджея из модного клуба на улице Алленби.

– Я не уверен,