Смерть пэра - Найо Марш

— Я очень хорошо знаю, — заявила леди Вутервуд, — каким образом меня могут заставить признаться в том, чего я не совершала, и признать своими слова, коих я не произносила. Но я помню Маргариту Лоундман из Бегвайлера и Анну Руффа из Дузи. А что касается адвоката, то его защита мне не нужна. Меня хорошо охраняют. Мне не грозит опасность.

— В таком случае, — спокойно ответил Аллейн, — может быть, вы не станете возражать против того, чтобы ответить на один-два вопроса.

Леди Вутервуд не отозвалась. Он минуту подождал и успел заметить потрясенную физиономию мистера Фокса, а также настороженное выражение лиц обоих докторов.

— Леди Вутервуд, — спросил Аллейн, — кто отвозил вас и вашего мужа на лифте вниз?

Она немедленно ответила:

— Казалось, это был один из его племянников.

— Казалось?

Леди Вутервуд рассмеялась:

— Да. Казалось...

— Я не понимаю, — сказал Аллейн. — Леди Чарльз Миног попросила одного из своих сыновей отвезти вас в лифте, правильно?

Она кивнула.

— И один из них вышел из квартиры, действительно вошел с вами в лифт и повез вас вниз? Вы видели, как он выходил из квартиры? И вы стояли рядом с ним в лифте? Это же был один из близнецов, правильно?

— Тогда я тоже так думала.

— Тогда вы тоже так думали, — повторил Аллейн и помолчал.

Леди Вутервуд снова рассмеялась, и смех ее, подумал Аллейн, точь-в-точь напоминал смех одной из ведьм в «Макбете». Это поразило его, и он снова мысленно перебрал все ее замечания, которыми она потчевала их последние десять минут. Странная мысль пришла ему на ум.

— Леди Вутервуд, — начал он, — вы думаете, что кто-то мог притвориться одним из близнецов?

Она посмотрела на него диковато и неожиданно быстрым, но плавным движением обхватила себя за плечи. Затем окинула Аллейна вызывающим жуть, знающим взглядом и едва различимо кивнула.

— Вам не бросилась в глаза какая-нибудь примета? — спросил Аллейн.

Миледи тихонько подняла правую руку к шее и показала за ухо. Слегка повернув голову, она увидела, как на нее смотрит сиделка, быстро убрала руку и прижала палец к губам. И в памяти Аллейна пронеслись три строки:

Ты дал мне знак, что понял,Прижав костлявый палецК губам бескровным...[19]

«Разве что, — думал Аллейн, — пальцы у леди Вутервуд не костлявые и губы не бескровные. А, что за дьявол!» Вслух он сказал:

— Он стоял спиной к вам в лифте?

— Да.

— И вы заметили отметину у него за ухом?

— Заметила.

— Вот здесь? — уточнил Аллейн, тронув за ухом подскочившего от неожиданности Фокса.

— Именно здесь. Это был знак. Ш-ш-ш! Он так иногда поступает...

— Маленький Хозяин? — понимающе спросил Аллейн.

— Ш-ш-ш! Да. Да...

— Вы думаете, это случилось до того, как вы туда вошли? Нападение на вашего мужа?

— Он сидел в углу и молчал. Я знала, что он очень зол. Он звал меня таким злобным голосом... Он не имел ни малейшего права так со мной обращаться. Ему надлежало быть поосмотрительней. Я предупреждала его о том, что ему грозит.

— Вы заговорили с ним, войдя в лифт?

— А зачем мне с ним говорить?

На этот вопрос ответа быть не могло.

Аллейн все-таки продолжал расспрашивать. Ему удалось выяснить, что леди Вутервуд почти не смотрела на своего мужа, который сидел нахохлившись в углу лифта, надвинув шляпу на глаза. С неожиданным актерским мастерством она словно сгорбилась в своем кресле и уткнула подбородок в грудь.

— Вот так, — сказала леди Вутервуд, хитровато поглядывая на Аллейна исподлобья. — Он сидел вот так. Я думала, он заснул.

Аллейн спросил свидетельницу, когда она впервые заметила, что что-то не так. Она ответила, что решила разбудить мужа, когда лифт был на полпути вниз. Она заговорила с ним, потом, видя, что он не реагирует, положила руку ему на плечо. Он упал вперед. Подойдя в своем рассказе к этому моменту, леди Вутервуд начала говорить очень быстро. Слова словно хлынули из нее, голос стал пронзительным. Доктор Макколдунн сделал сиделке предостерегающий знак, и она придвинулась поближе к пациентке.

— И вот он сидит: в глазу кольцо, а на лице красная лента. Он зевает. Рот открыт очень широко. Я его видела! О, до чего же здорово это было, Диндилдон, правда? Диндилдон, когда я его увидела, я поняла, что это на самом деле случилось, и я разинула рот, совсем как Габриэль, и стала кричать... кричать...

Голос леди Вутервуд поднялся до непристойно-истеричного вопля. Фокс начал методично закрывать окна. Доктор Макколдунн отрывисто скомандовал что-то Диндилдон, которая всем своим видом грозила последовать примеру хозяйки. Сиделка вдруг превратилась в самую властную фигуру. Она вытолкала из комнаты Диндилдон и со знанием дела склонилась над своей пациенткой. Аллейн подошел к боковому столику, смочил платок водой из графина, а потом с отвращением наблюдал, как доктор Макколдунн хлещет этим платком по щекам визжащей дамы. Вопли прерывались судорожными вздохами и омерзительным скрежетом зубов. Макколдунн, который все время держал руку на пульсе леди Вутервуд, вдруг громко сказал:

— Придется вам дать мне этот графин, сиделка, будьте любезны.

Аллейн передал графин.

— Ковер вот жаль, — пробормотал с гримасой Кертис.

— Ну-ну, леди Вутервуд, успокойтесь, голубушка, поскорее, как вам не стыдно! Теперь придется вылить на вас всю эту воду, — проговорила медсестра профессионально участливым и ласковым тоном.

Леди Вутервуд вряд ли сообразила, что за катастрофа ей грозит, но все же пароксизмы ее истерики становились все тише, и через несколько минут она замолкла. Доктор Макколдунн и сиделка увели ее.

3

— Откройте-ка побыстрее окна, Братец Лис, будьте так добры, — сказал Аллейн. — Впустите в комнату немножко воздуха. Исключительно мерзкая сцена.

— Я полагаю, вы с нею оба представляли себе, о чем разговариваете? — спросил доктор Кертис. — Но черт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю.

— Что вы о ней скажете, Кертис? Эпилепсией тут не пахнет, по-вашему?

— Я ничего подобного не заметил. Обыкновенная истерия чистейшей воды. Это, конечно, ничего не говорит о том, что именно у нее происходит с мозгами.

— Понятно... А что вы об этом думаете? Она совсем того?

— А-а, — сказал Кертис, — вы прикидываете, не отвечает ли она хрестоматийному представлению следователя о маньяке-убийце?

— Если и так, — ответил Аллейн, — то что вы скажете? Кертис потянул себя за губу.

— Знаете, друзья мои, это очень скользкая и деликатная материя. Она говорила очень бессвязно, дико, конечно, хотя у меня создалось впечатление, что вы с полным пониманием дела направляли эту беседу.

— Что она толковала, мистер Аллейн? — спросил Фокс. — И что за чушь насчет того, что у нее мощный покровитель, а близнецы ей только кажутся? Вы что, всерьез собираетесь утверждать, что кто-то прикинулся одним из близнецов?

— Нет, Фокс, я — нет. Но она — да.

— Ну так она совсем без царя в голове. А в чем суть-то?

— Суть настолько невероятна, что я едва смею думать, будто правильно понял ее. Однако могу вам более или менее изложить систему ее безумия...

Вернулся доктор Макколдунн.

— Сиделка и горничная укладывают ее в постель, — сообщил он. — Горничная подойдет сюда как только сможет.

— И очень хорошо. Садитесь, доктор, и расскажите, что вы знаете об истории этой пациентки.

— Очень мало, — немедленно ответил доктор Макколдунн. — Я ее не видел до сегодняшнего вечера. Насколько я понял со слов леди Чарльз и прочих, у нее в анамнезе есть некоторое нервное расстройство. Лучше спросите у них.

— Да, разумеется, — отозвался Аллейн слегка извиняющимся тоном. — Но мне казалось, что в первую очередь нужно спросить у вас. Я полагаю, они не упоминали, что дама интересуется черной магией?

— И откуда, черт побери, вы выкопали эти сведения?

— Я как раз собирался объяснить. Вы же слышали, как она упоминала Маргариту Лоундман из Бегвайлера и Анну Руффа из Дузи?

— Я это все записал, — кивнул Фокс. — Правда, не знаю, как они верно пишутся.

— Так вот, если только моя ненадежная память меня не подводит, упомянутые дамы принадлежали к когорте средневековых ведьм.

— Господи помилуй! — с отвращением произнес Фокс.

— Продолжайте, — попросил Кертис.

— Учитывая, что после этого леди Вутервуд намекала на своего мощного покровителя и на то, что ее мужа постигла заслуженная кара, что она узнала на том, кто вез ее в лифте, метину на шее от ее Маленького Хозяина и прочее мумбо-юмбо, я пришел к выводу, что она считает, будто ее мужа убил дьявол.

— Да не может быть, ну что вы, — воскликнул доктор Кертис. — Это уж слишком!

— Вам доводилось встречать книгу «Compendium Maleficorum»?