Фюрер как полководец - Николай Баженов

В январе 1943 г. Эрих Редер был отстранен от занимаемой должности. В течение часа Гитлер в присутствии фельдмаршала Кейтеля в грубой форме отчитывал гросс-адмирала, припомнив ему концепцию «сбалансированного флота». Он заявил, что вся история германского флота, за исключением подлодок, «сплошная пустота» . Крупные корабли, по мнению фюрера, утратили оперативную ценность и их пора порезать на металлолом, а орудия поставить на берег. Дескать, крупные корабли в основном бездействовали на якорных стоянках, требуя постоянного авиационного прикрытия. В принципе Гитлер верно оценивал общую обстановку как критическую, и оценка надводного флота тоже была в целом правильна. Хотя Редер воспринял все сказанное исключительно как стремление оскорбить его.

15 января гросс-адмирал по просьбе фюрера представил ему меморандум, содержавший его взгляды на дальнейшее использование крупных кораблей. В документе было четко сформулировано, что постановка их на прикол была бы расценена противником как победа, причем достигнутая без каких-либо затрат. В мире это могли вообще воспринять как признание Германией своей слабости и начало ее краха. Ведь, несмотря на свою уязвимость, в сознании общественности линкоры по-прежнему оставались символами мощи и могущества.

Отныне все надежды Гитлера на море были связаны с подводными лодками. И не случайно. В течение 1942 г. германские субмарины потопили более 1200 судов союзников общим водоизмещением 7 млн тонн. Без сомнения, это был огромный успех, причем достигнутый довольно скромными силами. Тем самым Дёниц, сменивший Редера на посту командующего флотом, смог убедить фюрера в огромной эффективности подводного флота. И последний, будучи человеком гуманитарного склада ума, с радостью поверил в то, что это оружие способно выиграть войну на море.

После этого отношение Гитлера к флоту изменилось. Он старался воздерживаться от активного вмешательства и полностью доверял « верному Дёницу» , который из-за этого даже получил на флоте кличку «гитлерюнге Дёниц». По свидетельству очевидцев, обычным ответом для фюрера, когда к нему кто-либо приходил с требованиями или претензиями по Кригсмарине, было: «Гросс-адмирал сделает все необходимое» . Подобные доверительные отношения значительно облегчили командующему флотом его работу в последние два года войны, хотя это и не значит, что все было гладко и вождь во всем поддерживал Дёница. В частности, неоднократные просьбы гросс-адмирала об ускорении строительства подлодок и резком увеличении их числа зачастую отвергались из-за нехватки ресурсов. По этой же причине была отклонена просьба об увеличении выпуска самолетов Ju-290А и Bv-222 для дальней разведки над океаном.

В марте 1943 г. Дёниц одержал свою самую крупную победу. В общей сложности 70 субмарин в ходе непрерывных атак конвоев SC-121 и HX-229/SC-122 отправили на дно 36 судов. Эти потери вызвали в британском Адмиралтействе не только панику, но и пошатнули уверенность в самой системе конвоев. Общие же потери союзников в этом месяце составили 120 судов суммарным водоизмещением 627 000 тонн. Гитлер был доволен этими результатами и наградил командующего флотом Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту.

Однако, как оказалось, это был последний серьезный успех германского подводного флота. Уже в апреле при атаке конвоя ONS-5 потопив 12 транспортов, немцы сами потеряли семь субмарин, еще столько же получили серьезные повреждения. Применение радара, подавляющее превосходство в воздухе и огромное численное преимущество союзников постепенно сводили на нет активность подводных лодок. А при попытке атаковать конвои НХ-237 и SC-129 немцы были полностью разгромлены. Общие потери за месяц, прозванный «черным», составили 40 субмарин!

Немаловажным также был тот факт, что в 1943 г. союзники добились ежемесячного ввода в строй 1,2 млн брт. тоннажа, в основном за счет американских судов типа «Либерти». Для них была разработана технология массовой сборки из секций. Если до этого стапельный период постройки занимал более года, то «корабли свободы» первых серий строились за два месяца, а начиная с 330-го судна продолжительность сборки составляла в среднем 35 дней, что для остальных морских держав было просто невозможно. В итоге в 1943 г. с верфей США ежедневно сходили по четыре-пять «Либерти» водоизмещением 7000 тонн!

После этого смысл «войны с тоннажем» был окончательно потерян. Однако, несмотря на это, Дёниц, поддерживаемый фюрером, так и не изменил стратегических концепций войны на море. Решение продолжать подводную войну, несмотря на поражения в апреле – мае, базировалось в основном на двух соображениях. Во-первых, субмарины сковывали значительные силы противника. Если бы операции в Атлантике были свернуты, союзники смогли бы дополнительно выделить для налетов на Германию до 1000 бомбардировщиков, а для ударов по судоходству вдоль европейского побережья – примерно 800 боевых кораблей. Во-вторых, у немцев теплилась надежда с помощью новых типов подлодок и самонаводящихся торпед дать подводной войне новый импульс и более широкий размах.

Гитлер был полностью согласен с доводами Дёница. На одном из совещаний по морским вопросам он говорил: «Речь идет не о том, чтобы отказаться от подводной войны. Атлантика – это мой передний край обороны на западе, и даже если я буду вынужден вести там оборонительные бои, это лучше, нежели защищаться на суше в Европе. Силы противника, связанные подлодками, столь велики, что даже если подлодки не принесут больших побед, я не смогу от них отказаться». Сами подводники же превратились, по сути, в расходный материал, больше не имея ни малейших шансов на конечный успех.

Фюреру вторил и сам гросс-адмирал. На совещании в штабе Кригсмарине 8 июня 1943 г. он заявил своим командирам, что поскольку нет шансов на победу на Восточном фронте, центр тяжести производства вооружений должен быть перенесен на флот, который якобы один сможет повлиять на исход войны. Дёниц смог убедить Гитлера направить ресурсы на перевооружение подводного флота, хотя времени на это уже явно не было.

Наивность обоих «флотоводцев» не может не удивлять. Создается впечатление, что они не понимали, что поражения на суше обесценят любые усилия по усилению флота. Да и численное преимущество союзников вскоре стало так велико, что никакое «сковывание» их сил в Атлантике все равно бы уже никак не отразилось на войне в Европе.

Окружение Гитлера верило ему. Так, генерал Йодль в ноябре 1943 г. в своем докладе рейхсляйтерам и гауляйтерам заявил: «Самые большие надежды военное руководство возлагало на подводную войну. И это правильно, ибо в рамках общей стратегической обороны, к которой мы были вынуждены перейти вследствие развития военной обстановки, подводную войну следует рассматривать как единственный фактор немецкой стратегии» . Неизвестно, понял ли он сам, что сказал, или нет, но в конце Йодль добавил, что «в последние месяцы имелись серьезные неудачи» , которые, однако, вскоре будут преодолены «необходимыми мерами» .

Тем временем звезда Кригсмарине продолжала постепенно клониться к закату, несмотря на героические действия подводников, не утративших боевой дух, несмотря на тяжелые поражения на морях и океанах. 23 декабря 1943 г. при попытке атаковать конвой JW-51В, шедший в Россию, в бою с британским флотом погиб линкор «Шарнхорст». Это был последний выход крупного германского корабля на просторы океана.

В июле 1944 г. немецкое командование было обеспокоено положением на Восточном фронте, где возникла угроза прорыва частей Красной Армии к Балтийскому морю. Гитлер уделял первостепенное значение контролю над акваторией Балтики. На проходившем 9 июля совещании он заявил военным: «Контроль над Балтийским морем очень важен для нас. Он играет существенную роль для обеспечения импорта шведской руды, в которой мы остро нуждаемся для нашего вооружения и которая нам необходима для создания нового оружия подводного флота». Выступавший на совещании Дёниц также указал на важность Балтийского моря и подчеркнул: «Господство на море важно как для решения исхода войны, так и для строительства новых подводных сил» . Они с Гитлером хотели удержать позиции на уровне бонового заграждения «Насхорн», преграждавшего советским подлодкам путь на просторы Балтики. Дёниц боялся, что те создадут реальную угрозу базам подготовки кадров для его подводного флота, расположенным в Восточной Пруссии.

Однако как показали события, фюрер и его окружение снова, как и в 1941 г., переоценивали угрозу, исходящую от КБФ. Во-первых, к этому времени в строю осталось всего 20 подводных лодок, во-вторых, их экипажи и командиры после нескольких лет фактического бездействия не были готовы к серьезным операциям в тылу противника.

Обстановка на морских театрах боевых действий стремительно ухудшалась в течение всего 1944 г. Кригсмарине быстро теряли свои базы и корабли, восполнять потери было нечем. Подводный флот лишился за год 250 субмарин, то есть в среднем ежемесячно погибали 28–29 лодок. К тому же по мере продвижения войск союзников к границам рейха само значение войны на море становилось неактуальным. Но только не для Дёница! Он по-прежнему надеялся на реванш. Складывается впечатление, что он стал для командующего флотом самоцелью, которой он хотел достичь независимо от исхода войны.