Галактеры - Олег Балабанов

— Угу, — кивнул головой Олег, проглатывая кусок, — дали бы автомат, пришил бы этих уродов!

— И посадят — в дисбат схлопочешь! Олег, надо перетерпеть еще три месяца, Медведев и остальные дембель-нуться, а там мы уже не духи, прикинь?…

— Какой дисбат, Игорь? Ты чего, прикалываешься? Скоро вообще никаких ни дисбатов ни просто батальонов, ничего не будет — вымерзнем как тараканы. Это сейчас какой-то строй поддерживается, хотя по мне бы быстрее все началось — передушу, гадов…

— Сегодня приезжайте обязательно, раз такое начинается твориться, нечего там делать. Да-да… Хорошо, не рискуйте, если дороги забиты — лучше дома пересидите пару дней, никуда не выходите… Хорошо, ну, все, давайте, будь умницей. Как соберетесь, позвоните… Ага, до свидания! — закончил разговор Павел Христофорович.

— Только женщинам ничего не говори, — сказал Михаил Анатольевич, глядя в темень, в тишине прекрасно слышавший разговор Вики с отцом.

— Конечно! Надо же — в кино им захотелось сходить, дети еще, ей богу дети! О-хо-хо! Какие времена наста-ют, если люди уже бросаются друг на друга в открытую? Сколько там на градуснике уже?

— Да уже минус восемь показывает. Холодает!

— Да, и это только начало. Ну, пошли в дом, что ли?

— Пошли.

…Выспавшись, проснувшись около десяти утра по часам, Горшенины, собрав только самих себя — все самое ценное уже было перевезено к родителям вышли во двор вдвоем заводить машину. Так спокойнее, — сказала Ви-ка, с опаской поглядывая по сторонам.

С того вечера прошло двое суток. Они никуда не выходили, но почему-то теперь в свете постоянно горящих фонарей город казался каким-то чужим, незнакомым и настороженным существом, чувствовавшим свой внут-ренний надлом. Он пока был полон сил, но необъяснимое наитие, внутреннее чувство, прорываясь наружу, гово-рило: «грядет что-то ужасное, чему я не смогу противостоять и сопротивляться». И от того в бессилие перед над-вигавшейся катастрофой и сгущающимися мрачными красками он оплакивал самое себя в виде мелкого снега, постепенно скрывавшего тротуар и редкую землю в один из самых жарких летних месяцев года. Сильные ветра мешали улечься белому саванну, но это временное явление. Все придет в свое время. Как живой, он смотрел на своих жителей, проявлявших заботу к нему, но он знал — это только оттянет ужасную развязку, но не спасет ни-кого. И он смотрел на суету людей, именно суету, как остающихся, как и тех, кто уезжал в непроглядную нескон-чаемую ночь.

Как сказал Сергей, по мере наступления морозов ветер должен стихнуть, так как сталкивавшиеся в верхних слоях атмосферы холодный фронт станет властвовать повсеместно и значит, не будет предпосылок к нисходя-щим и восходящим воздушным потокам. Вот тогда город будет завален тоннами снега. Это непреложный факт, но человек только учиться познавать силы природы и точно сказать, как произойдет остановка жизни многомил-лионного города, не мог. Сейчас ветер буйствовал, местами опускаясь к земле, неся перед собой порой целые снежные вихри и не позволяя снегу скрыть средоточие человеческой активности. И так происходило везде, на всей планете…

Градусник показывал -150 градусов и продолжал понижаться.

— Ну, можно двигать, — сказал Сергей, выводя ее из раздумий. — Думаю, дверь ломать замучаются — как-никак стальная, с балкона на третий этаж забираться тоже не с руки.

— Сереж, если захотят — залезут. Поехали.

— А ты бутерброды не забыла?

— Господи, да не забыла! Вот они, у меня. Еще же не успели отъехать…

— Да нет, я не голодный, но в пути необходимо подкрепиться.

— Тут езды-то полчаса. Поехали.

…последняя проверка документов на выезде, последний настороженный взгляд поста военных, говорящий, мол, куда вы едете? и Сергей стронулся.

На этот раз им повезло — потратив два часа на пробки, они, наконец, попали на Большевистскую. Еще полча-са и город остался за спиной. Удивительно, но здесь трасса была уже свободна. Видно, основная масса машин схлынула, разъехавшись по подобным местам за городом. Вернее те, кому было, где найти более, как им каза-лось, надежное укрытие от морозов.

Редкие машины обгоняли, еще меньше было едущих обратно. Резкие порывы ветра принуждали ехать не вы-ше пятидесяти километров в час, боясь быть скинутым порывистыми ветром. К тому же гололед, так и не укры-тый снегом заставлял все внимание уделять дороге, так что полчаса растянулись на час и когда показался знако-мый поворот, Сергей облегченно выдохнул, все это время слушая болтовню, нездоровую болтовню Вики, подда-кивая, только бы она не впала в депрессию.

— Все, доставай бутики!

— Боже мой! — ответила она с особой интонацией, так, как говорила только она, притворно-осуждающим то-ном, но послушно обернулась к заднему сиденью и нащупала обернутый в плед пластмассовый герметичный контейнер. Снова усевшись поудобнее, открыла его:

— Как обычно? На ходу? Или остановишься? — спросила она.

— Конечно на ходу, весь смак поедания бутиков — это на ходу! Мы же в путешествии!

— М-да, в путешествии, это точно. На, держи!

Дорога теперь тянулась вдоль основной трассы по проселочной дороге. Вскоре она вывела к небольшой ре-чушке и плавно побежала вдоль. Когда Сергей съел последний бутерброд и как обычно накрошил вокруг и на себя, показалась развилка к дачному поселку «Новый» и «Радужный».

— Вот, я готов попить чаю, — сыто произнес он, сворачивая к «Радужному», вернее, оставил уходящую чуть влево, к лесу колею на «Новый».

— Ну, ага, сейчас я тебе еще чай из термоса наливать буду! — возмутилась Вика.

— Да я там попью, на месте! — понял, что непроходняк.

…Свет уличного фонаря светился в ночи, освещая внутренний дворик дома, отчасти отбрасывая свет на до-рогу перед забором. Машина остановилась.

«Кто-то, наверное, отец», — подумал Горшенин, пошел к ним навстречу.

Въехав во двор, он опустил стекло:

— Пап, куда ставить?

— Да вон прижмись к забору, чтоб не мешала, рядом с «Тойотой», все равно твоя тоже не вездеход.

— Ладно, значит, замораживаем машины? Может быть, подвинем твой «Лэнд Краузер» и втиснемся, а?

— Куда? Сам знаешь, что не влезет, вернее, влезет, но зачем — дороги будут заметены, а нам нужен внедорож-ник. Да и что? Ты предлагаешь разбирать мешки с землей? — тут он махнул рукой, указывая. — Ставь, куда я ска-зал. Ставь, давай. Вика выходи, иди в дом.

Немного порулив, развернув машину носом к воротам, он заглушил мотор, напоследок вслушиваясь в легкое потрескивание неравномерно остывающего двигателя.

— Кажется, ты доездилась, «Тойота», — вслух произнес Сергей, дергая ручку открывания капота.

— Чего ты? — спросил отец.

— Аккумулятор снять — нечего его бросать! Сейчас все пригодиться, — ответил он.

— А это мысль, пойду Павлу скажу, чтобы тоже снял — чего его аккумулятору замерзать? — кивнул головой Михаил Анатольевич.

Ветер гудел и выл в высоте, время от времени бросая на землю снежные вихри, постепенно заметая дороги, но внутри было тепло и светло и люди, ощущая яростные порывы бушующей за стенами природы, делали вид, что ничего особенного не происходит. Только в разговорах постоянно проскальзывали заботы и волнения пред-стоящей необычной зимы.

После ужина, где Сергей только сидел, дуя чай, мужчины собрались и вышли на улицу перекурить.

— Давай, рассказывай прогнозы на будущее, Сергей! — попросил отец, затягиваясь сигаретой, кутаясь в полу-шубок.

— А что рассказывать, я основное все честно рассказал — через неделю, максимум, две здесь будут такие мо-розы, которых и старожилы-то не помнят.

— Но ведь это не может длиться вечно? Пришельцам же надо не промораживать полностью верхний слой планеты! — воскликнул Павел Христофорович.

Глянув на обоих, читая в их лицах надежду, произнес:

— Да, думаю, что так. Я созванивался с обсерваторией, разговаривал со своими. По их прогнозам конус будет перекрывать доступ лучам где-то около двух месяцев, затем его уберут.

— Вот, я ж тебе говорил, что это не будет длиться вечно, — радостно повернулся к тестю отец…

Он слушал их будущие планы по выживанию: мол, нужно просто переждать, следя за системой отопления дома, на всякий случай завтра же продолжить заготовку дров — вдруг все же бойлерная сломается? — вот приехал Сергей, с его помощью нужно установить две камеры наблюдения, которые оказались у Павла Христофоровича. Это уже насчет охраны от непрошенных гостей — чувствуется рука военного. Сергей молчал об общей катастрофе, которая отсюда, может и не столь жестко коснется их, но последующий мир будет жесток и мало походить на нынешний.

«Да и не всю же жизнь они проведут здесь?! Когда-нибудь придется подаваться в тот же Новосибирск. Все равно больше мы сделать не можем. Вот и вся наша хваленая цивилизация, все рушиться с вот таким спокойным, размеренным ритмом. И все это понимают и не нужно возлагать и тем более ругать правительство — там такие же люди и даже оттуда невозможно прыгнуть выше своей головы!»