Наблюдатель - Игорь Сунчелей

– Доброе утро!

Никакого ответа. Марк немного забеспокоился, но надо было как-то разрешать эту неловкую ситуацию. Он пошел вокруг длинного стола по направлению к Ефременко, умышленно задев по пути один из стульев, чтобы шумом привлечь к себе внимание. Хозяин не шевельнулся. «Может быть, он уснул? – подумал Марк. – Посмотрю, если это так, то выйду в приемную и скажу об этом секретарше». Теперь он был уже настолько близко, что мог видеть экран дисплея компьютера Ефременко, с него прямо на Марка смотрели бесстрастные глаза синего медведя – аватара робота советника, видимо, хозяин кабинета только что с ним работал. Марк приближался к неподвижному хозяину, и тот теперь уже был боком к нему. Вдруг он заметил, что на глазу Ефременко висит какой-то длинный предмет. «Что это может быть?» – Марк сделал еще один шаг, и кровь застыла в его жилах. Предмет не висел, а торчал из глаза Ефременко. Это была ручка декоративного ножа, сделанная из какого-то полудрагоценного камня. Канцелярский набор из такого же камня стоял на столе: стаканы для ручек, подставка для визиток, дорогие, отделанные тем же камнем часы, что-то еще. По щеке из пораженного глаза Ефременко прямо в его открытый рот сбегала тонкая струйка крови. Второй глаз был широко открыт и теперь смотрел прямо на Марка.

Ужас сковал его, мысли роем неслись в голове. И чем дальше они неслись, тем отчетливее Марк представлял, во что он вляпался. Это убийство Плешаков уже точно повесит на него, к гадалке не ходи, никакие адвокаты Фила ничего сделать не смогут. Он затылком почувствовал зависший над его головой, как безжалостный нож гильотины, приговор пожизненного заключения. «Вот и закончилась моя жизнь в 28 лет, все, конец! Смысла дальше жить до старости в тюрьме нет никакого. Лучше прямо сейчас выброситься из окна». Он посмотрел на расположенное рядом окно и представил, как лопнет его череп от удара об асфальт. От этой мысли он еще больше испугался, молодой здоровый организм противился такому «решению» проблемы. Инстинкт самосохранения остановил его. «Что делать? Что делать?» В кабинет в любую секунду мог кто-нибудь зайти. «Бежать!» Марк не знал куда, ведь ехать на его квартиру на 2-й Тверской-Ямской улице было нельзя, но знал зачем – затем, чтобы иметь шанс выжить, пусть и мизерный, призрачный шанс, но он последний, и сейчас Марк будет за него бороться всеми данными ему природой силами.

Он с ненавистью взглянул на экран, проклятый аватар синего медведя был на месте и буравил его своими глазами. «Все из-за тебя», – процедил сквозь зубы Марк и в порыве ярости схватил со стола тяжелые в каменной оправе часы из канцелярского набора, чтобы кинуть их в эту отвратительную синюю морду. Он уже замахнулся, медведь глазами проследил за его рукой и двумя лапами закрыл свою морду, как бы защищая ее от удара. Нет, Марк передумал, лишний шум ему сейчас не нужен, сердце бешено билось в груди от притока адреналина, но он последним усилием воли заставил себя поставить часы обратно на стол. «Только отпечатки пальцев оставил!» – с жалостью подумал он. Надо было собраться с мыслями, иначе побег мог закончиться, так и не начавшись. Марк отдышался и постарался успокоиться. Надо уходить, далее оставаться в этом кабинете, да еще рядом с убитым, было крайне опасно. На столе пронзительно зазвонил телефон. У Марка не было плана действий, но он заставил себя дождаться, когда телефон затихнет, подойти к входной двери в кабинет, снова пройти тамбур и выйти в приемную. Приходилось действовать по ситуации.

– Быстро вы… – Произнесла толстая секретарша, взглянув на настенные часы.

Время было 35 минут девятого, оказывается, в кабинете Ефременко Марк был менее пяти минут.

– Мы только согласовали план нашей дальнейшей работы, – нашелся Марк, стараясь говорить своим обычным голосом, хотя в горле все пересохло. – Встретимся еще раз.

– А Каролина еще там?

Мозги Марка работали на пределе их возможностей, но он все-таки понял причину вопроса – секретарше совсем не хотелось снова оказаться сопровождающей Марка до проходной.

– Нет, – не смог соврать он, – ее не было.

– Ах, вот как! – довольно улыбнулась секретарша, – сейчас я ее найду, она вас проводит.

Еще несколько минут назад он был бы счастлив от этой новости, но только не сейчас, сейчас надо было как можно быстрее убираться отсюда. Секретарша куда-то звонила, Марк присел на край стула для посетителей. В приемную начали заглядывать какие-то люди, приносили какие-то бумаги, что-то спрашивали. Сердце Марка трепыхало раненой птицей, сейчас кто-нибудь все-таки найдет повод войти в кабинет Ефременко, и ему конец.

– Не могу найти ее, – сказала, наконец, секретарша, – на месте нет, по мобильному недоступна, – она звонила еще кому-то. – Никого не могу найти, еще слишком рано, – объявила она. – А я рабочее место покинуть не могу, сидите и ждите.

– Я не могу ждать, – неожиданно решительно возразил Марк, – мне в 10:30 выступать в российском Союзе журналистов, а мне еще доехать туда надо по этим пробкам, я уже опоздал.

– Ладно, я попробую договориться с охранниками, чтобы вас выпустили без сопровождения.

Она набрала номер, объяснила ситуацию и действительно договорилась.

– Разрешил в виде исключения, сегодня хороший начальник смены работает.

Марк быстро встал и, даже не попрощавшись, быстро пошел к выходу из приемной.

– Стойте! – закричала ему вслед секретарша.

«Все, мне конец!» – опять все похолодело внутри Марка.

– Пропуск давайте отмечу.

Он с трудом понял, что она от него хочет. Он не помнил, где пропуск. Начал шарить по карманам, руки его тряслись, он боялся, что она это заметит, и от этого они тряслись еще сильнее. Наконец он вспомнил, что вложил пропуск в паспорт. Секретарша сунула смарт-карту в какой-то прибор и набрала несколько цифр на клавиатуре. «Наверное, фиксируется время моего ухода из отделения», – подумал Марк. На часах было 08:45. Она вернула ему пропуск, они распрощались.

Томительно медленно текли секунды ожидания лифта. Томительно медленно лифт спускался вниз, останавливаясь, несмотря на ранний час, чуть ли не на каждом этаже, чтобы подсадить пассажиров. «Быстрее, быстрее, – подгонял Марк лифт, – лишь бы вырваться за территорию, пока они не нашли труп». Марку показалось, что он где-то видел мужчину, вошедшего в лифт на очередном промежуточном нижнем этаже. По быстрому брошенному им на Марка взгляду Марк понял, что тот его тоже узнал. Но сейчас Марк не хотел никого узнавать. «Сейчас не хватало только зацепиться за кого-нибудь языком, – думал он, – тогда мне точно конец, дорога каждая секунда». К счастью, вошедший не сделал попытки заговорить с Марком. Наконец лифт спустился на первый этаж.

* * *

Оперативник Плешакова старший лейтенант Коник честно делал свою работу. Сегодня с утра он тенью следовал за Каролиной Соловьевой от самого ее дома. Поскольку он был в списке на проход на предприятие, составленном вчера Плешаковым, то он продолжил за ней слежку и на территории «Роснанотеха». В 08:13 она вошла в приемную Леонида Ефременко. Коник сел на стоявший в коридоре диван и стал ждать. В 08:29 ему позвонили и передали приказ Плешакова следить еще и за вторым объектом – Марком Спурлоком, который тут же и появился в его поле зрения и в сопровождении секретарши тоже вошел в приемную. В 08:45 Спурлок вышел из приемной. Вместе с ним Коник спустился на лифте на первый этаж, вышел за ним на улицу и закурил, ожидая, когда Спурлок торопливо войдет в здание проходной. Сразу после этого он бросил сигарету и быстро пошел обратно к лифту, чтобы подняться и продолжить наблюдение за Соловьевой. По пути он сделал короткий звонок оперативнику, снаружи следившему за машиной Спурлока.

– Встречайте, объект вошел в проходную.

– Понял.

* * *

Как только Марк вошел в проходную, он спинным мозгом почувствовал, что делает что-то не то. Да, почему-то он чувствовал это именно спиной, наверное, это было то самое «шестое» чувство, которое иногда возникает в моменты сильного душевного возбуждения. Марк замедлил шаг и почти остановился. Навстречу ему сплошным потоком шли сотрудники «Роснанотеха», рабочий день здесь начинался в 9:00. «Машина…. Нельзя идти к машине!» – озарило его. Еще сегодня утром он думал, что если Плешаков организовал за ним слежку, то проще всего было следить именно за его машиной, установив в нее какое-нибудь GPS-навигационное устройство, которое бы передавало сыщикам ее координаты. «Если за его машиной уже следили, то нельзя даже выходить за проходную», – была следующая ужасная мысль, потому что оставаться на территории «Роснанотеха» тоже было нельзя. «Я в ловушке, мышеловка захлопнулась! Думай Марк, думай!»

И он придумал. «Почему секретарша спросила меня, на какой я проходной? Значит, должна быть еще одна проходная!» Он развернулся и пошел назад, охранники не обратили на него внимания, сосредоточившись на толпе входящих людей. Выйдя из здания проходной, Марк быстро понял, куда ему идти – плотный поток спешащих на работу людей тек и с другой стороны административного здания. У входа в здание он сливался с потоком из проходной, из которой он только что вышел. Идя навстречу второму потоку, Марк быстро нашел еще одну проходную. Но выпустят ли его там? Марк не знал здешних правил. Возможно, что посетители должны были выходить только через ту проходную, через которую входили. Кроме того, у него не было сопровождающего, а секретарша наверняка договорилась о его выходе с охранниками первой проходной. Выбора, однако, не было. Интуиция подсказала Марку, что сейчас надо прикинуться «шлангом». Он постарался придать своему лицу как можно более тупое выражение, вошел в проходную, приложил смарт-карту к считывателю турникета. Разрешающая проход зеленая стрелка не загоралась. Марк вопросительно взглянул на стоящего рядом охранника, тот взял его пропуск.