Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Черта с два вы не придирчивы, Лазарус. Вам просто доставляет удовольствие придумывать разнообразные невозможные условия. Домик этот буквально заставлен старинными книгами — такова была прихоть его последнего обитателя. Я забыл сказать, что по участку течет ручей, а около дома очаровательный пруд… не чересчур большой, но все-таки поплавать можно. Ах, да, чуть не забыл еще про старого кота, считающего себя тамошним хозяином. Но вы, наверное, с ним не встретитесь: он терпеть не может людей.
— Я не буду тревожить его, если он ищет уединения. Кошки хорошие соседи. Но ты так и не ответил мне.
— А дело, Лазарус, вот в чем. Я описываю вам сейчас свой собственный особняк, выстроенный мной ради собственного удобства на крыше дворца, лет этак с девяносто назад. Было время когда мне захотелось поразвлечься таким образом. В него можно подняться лифтами из моей квартиры, расположенной двумя этажами ниже. У меня всегда не хватало времени пользоваться этим домом. Он ждет вас. — Я встал. — Но если вы не согласитесь поселиться в нем, можете считать, что я проиграл пари Шехерезады и вы вправе в любое время прибегнуть к той самой кнопке. Черт побери, я не согласен быть приманкой для убийц в угоду кому бы то ни было.
— Сядь!
— Нет, спасибо. Я сделал вам вполне разумное предложение. Если вы не согласны — можете собственным путем отправляться прямо в пекло. Я не позволю вам ездить на моих плечах подобно Морскому старику. Дальше этого я пойти не могу.
— Вижу. А сколько моей крови в тебе?
— Около тринадцати процентов. Прилично.
— Только-то? Я предполагал, что больше. Иногда послушаешь тебя, так просто мой дедуся. А кнопка там будет?
— Если хотите, — ответил я самым безразличным тоном, на какой только был способен. — Или можете просто прыгнуть вниз. Лететь далеко.
— Айра, я предпочитаю кнопку. Что если передумаю, пока буду лететь? Ты поставишь мне еще один лифт, чтобы не нужно было ходить через твою квартиру?
— Нет.
— Неужели это сложно сделать? Давай спросим Минерву.
— Дело не в том, что это нельзя сделать, просто я не хочу этого. Вам будет нетрудно пересесть из лифта в лифт у меня в гостиной. По-моему, я достаточно ясно выразился: впредь на безрассудные прихоти я не реагирую.
— Ну-ну, чего натопорщился, сынок? Согласен. Значит, завтра. И пусть книги останутся, я люблю старинные переплеты, в них больше прелести, чем во всяких современных штучках-дрючках, заменяющих вам книги. Кстати, я рад, что ты крыса, а не мышь. Будь добр, сядь.
Я повиновался, изображая некоторое нежелание. И подумал, что начинаю подбирать ключи к Лазарусу. Невзирая на все насмешки, старый негодник в душе оставался эквалитарианцем и поэтому непременно старался сесть на шею всякому, с кем ему приходилось общаться, пренебрегая впоследствии каждым, кто уступал его напору. Итак, следовало отвечать на удар ударом, стараться поддерживать баланс сил и надеяться, что со временем удастся построить отношения на основе стабильного взаимного уважения.
У меня не было причин менять свое мнение. Да, он мог проявить доброту, даже привязанность к тому, кто согласится на роль подчиненного… если то ребенок или женщина. Но предпочитал, чтобы и они огрызались. А уж взрослых мужчин, становящихся на колени, старейший не любил и не доверял им.
Наверно, эта черта характера делала его очень одиноким.
Наконец старейший задумчиво сказал:
— Что ж, неплохо будет снова пожить в доме. Особенно с садом. А там найдется уголок, где можно натянуть гамак?
— И не один.
— Но я выгоняю тебя из собственной норы.
— Лазарус, стоит мне захотеть, на этой крыше можно будет соорудить еще одну усадьбу с домиком. Но я не хочу и даже не каждую неделю поднимаюсь туда поплавать. И уж целый год не ночевал там.
— Ну, хорошо… Я надеюсь, ты не будешь стесняться подниматься ко мне, чтобы поплавать. Делай, что хочешь и в любое время.
— Я собираюсь подниматься наверх тысячу дней подряд. Или вы забыли о нашем пари?
— Ах, да. Айра, ты тут намекал, что тратишь попусту свое драгоценное время на мои прихоти. Хочешь дам волю? Но только в этом, ни в чем другом.
Я усмехнулся.
— Одерните килт, Лазарус, а то собственный интерес виден. Это вы хотите получить волю. Это не дело. Я намереваюсь тысячу и один день записывать ваши мемуары. А потом, если хотите — прыгайте вниз с крыши, топитесь в пруду… делайте, что угодно. Но я не хочу, чтобы вы пыжились, изображая, что оказываете мне честь. Ну как, я начинаю понимать вас?
— Ты так полагаешь? Я и сам этого не знаю. Когда ты меня разгадаешь — скажи, будет интересно послушать. А что поиски новенького? Айра, ты говорил, что они уже начались.
— Я этого не говорил, Лазарус.
— Ну вроде намекнул как-то.
— Этого тоже не было. Хотите пари? Мы запросим у Минервы первую распечатку, и я положусь на вашу собственную оценку.
— Айра, не вводи в искушение свою даму: подделывать записи нехорошо, а она верна тебе, а не мне. Невзирая на все сверхбрехусловия.
— Ну и лис.
— Всегда и во всем. Айра, как по-твоему, почему я прожил так долго? Я держу пари лишь тогда, когда уверен в собственном выигрыше или когда поражение служит моим интересам. Ну хорошо, когда ты начнешь свое исследование?
— Оно уже начато.
— Но ты только что утверждал обратное. Ну и нахал. И в каких же направлениях оно продвигается?
— Во всех сразу.
— Невозможно. У тебя не хватит на это людей, даже если предположить, что все они одарены необходимыми способностями, а ведь на созидательную мысль способен только один из тысячи.
— Не спорю. Но вы что-то там говорили о персонах во всех подобных нам, только обладающих гипертрофированными достоинствами и недостатками. Исследованиями руководит Минерва. Мы с ней уже обо всем переговорили. Она справится. Исследование ведется по всем направлениям. Правило Цвикки.
— Хмм. Хорошо… да. Она сможет… во всяком случае, я так считаю. Однако такая задача показалась бы сложной самому Энди Либби. А как она организовала морфологию?
— Не знаю. Спросите у нее.
— Если только она готова дать ответ, Айра. Люди терпеть не могут, когда их заставляют прерывать работу и давать всякие отчеты. Кроткий Энди Либби, и тот начинал сердиться, когда его пытались подтолкнуть под локоть.
— Даже мозг великого Либби не обладал сложностью разума Минервы. Большинство людей мыслят линейно. Я никогда не слыхал о гении, способном заниматься более чем тремя делами сразу.
— Пятью.
— Да? Значит, вы встречали больше гениев, чем я. Но я не знаю, сколько ветвей сразу может использовать Минерва; мне просто еще не приходилось видеть ее перегруженной. Давайте спросим ее. Минерва, ты уже построила логику для поиска чего-нибудь «новенького» для старейшего?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- История Будущего. Миры Роберта Хайнлайна. Том 22 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 20 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Весь Роберт Хайнлайн в одном томе - Роберт Хайнлайн - Космическая фантастика / Научная Фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 3 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Миры Роберта Хайнлайна. Книга 13 - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Весь Хайнлайн. Пасынки Вселенной - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Весь Хайнлайн. Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Антология научно-фантастических рассказов - Роберт Хайнлайн - Научная Фантастика
- Миры Филипа Фармера. Том 17. Врата времени. Пробуждение Каменного Бога - Филип Фармер - Научная Фантастика