Ваш кофе, босс! - Юлия Бузакина

подарок. Ты сказала, что это от Деда Мороза?

– Сказала. Он все ждал тебя, чтобы показать ее.

– Мне жаль, что я не успел вернуться вовремя.

– Главное, что ты сейчас здесь. Все остальное не важно, – подняла на него глаза я.

– Хочешь, потанцуем? – игриво поглаживая мое запястье, шепнул он.

– Прямо сейчас?

– А почему нет? Новый Год уже наступил, да и песня хорошая.

– Хочу! Давай танцевать!

Едва пригубив шампанское, мы выбрались из-за стола, и я утонула в объятиях Макса. Мы кружились, он притягивал меня к себе, дарил короткие рваные поцелуи, и не было ничего слаще, чем двигаться в медленном танце, ощущая, как его сильные руки прижимают к груди.

– Знаешь, Ярик сказал, что больше не будет просить у Деда Мороза папу, – шепнула я.

– И почему он так решил? – поглаживая меня по спине, Макс приподнял бровь.

– Не знаю…

Калинин улыбнулся и привлек меня к себе.

– Завтра возьмем Ярика и пойдем на каток, что в городском парке. Ты умеешь кататься на коньках?

– Умею немного. А ты хорошо катаешься?

– Я катаюсь на отлично.

– Значит, завтра после завтрака на каток?

– Только сначала выспимся. У тебя же найдется для меня спальное место?

– Мы что-нибудь придумаем.

Я обвила его шею руками и с наслаждением прижалась щекой к его щеке. За окном почти прекратилась метель, и теперь снежинки кружились в свете ночных фонарей. Окутанные приятной негой, мы медленно раскачивались в такт песне и хотелось, чтобы этот танец никогда не заканчивался.

Глава 27 Макс

Вот и рабочие будни. Раннее утро, а я уже стою в пробке.

Звонит мобильник. Номер неизвестный. Взять, или нет? Обычно я беру трубку, потому что на другом конце провода может оказаться один из руководителей дочерней компании. Всех по именам в записной книжке не пропишешь.

– Я слушаю!

В ответ четкая мужская речь, но почему-то на иностранном языке. И если бы на английском, я бы еще разобрал пару фраз. Но язык был явно не английский.

«Мошенники, наверное», – фыркнул я и сбросил вызов.

Пробка все не двигалась, и я решил написать Вере сообщение.

«Я подхвачу тебя у садика. Никуда не убегай».

Она послала в ответ сердечко, и я не смог сдержать улыбку. Мне не терпелось увидеть ее карие глаза и услышать ее голос.

Да уж, праздники пролетели, как один день. И они были восхитительными, потому что у меня появилась Вера. Нет, не так: они были восхитительными, потому что у меня появились Вера и Ярик.

Мне нравилось возиться с ее ребенком. Ярослав чем-то напоминал меня в детстве, а его совсем не детские вопросы заставляли сердце сжиматься от знакомых переживаний.

«Макс, как ты думаешь, мой папа больше не придет?»

«Так бывает, малыш…» (Вера, почему же ты не сказала ему, что его отец умер?! Надо было сделать это!)

«Мама тоже говорит, что так бывает… Почему папы бросают своих детей, Макс?»

«Может, на то есть причины? Какие-то непреодолимые обстоятельства?» (как же жалко я мямлю стандартные ответы! Но Ярик вдруг улыбается – искренне, по-детски)

«Ты классный, Макс! Жаль, что ты не мой папа…»

«Знаешь, ты всегда можешь на меня рассчитывать»

Как ни крути, а теперь в моей жизни было двое детей: моя Тома, путь к которой был закрыт, и Ярик, который искренне не понимал, отчего его родной папа никак не может прийти к нему в гости.

Наши с Верой отношения так легко сложились, что, если бы у меня спросили, хочу ли я сделать ей предложение, я бы не раздумывал ни минуты. С ней было хорошо. Когда мы возились вместе в ее маленькой студии, у меня возникало чувство, будто я вернулся домой после долгого перерыва.

Светофор никак не хотел переключаться на зеленый, а машины на перекрестке еле двигались. Да здравствуют городские будни!

Я посмотрел на пульсирующее сердечко в ее ответном сообщении и что-то кольнуло в груди.

«А может, и вправду сделать ей предложение?» – мелькнула шальная мысль.

Машины стояли, а шальная мысль засела в голове и никак не хотела уходить.

Чем дольше она там вертелась, тем ярче я представлял себе наше с Верой будущее. Почему-то мне хотелось, чтобы у нас была настоящая свадьба: белое платье, букет невесты, шумная вечеринка в ресторане, медовый месяц у моря, ремонт и переезд в просторную квартиру. Наверное, мои фантазии слишком банальны, но с Верой мне не хотелось экстремальных переживаний. С ней хотелось простого человеческого счастья и тихих радостей.

К тому моменту, как я подъехал к садику, моя шальная мысль обрела вполне реальные очертания. Все, решено, в обеденный перерыв я сбегу из офиса в ювелирный магазин, а вечером сделаю Вере предложение. Надеюсь, она не струсит.

– Привет! Ты чему улыбаешься? – заглянула в машину Вера.

– Да так, просто… Подумал, что у нас есть еще пятнадцать свободных минут, и мы можем остановиться у твоей любимой кофейни. Я угощу тебя кофе.

– О, это будет чудесно! На этот раз я никому не позволю перехватить мою порцию! – усаживаясь рядом со мной, развеселилась она. Потом взглянула на меня пронзительным нежным взглядом и улыбнулась.

– Вчера я по тебе скучала…

Поймав ее руку, я поднес ее к губам. Внимательно посмотрел ей в глаза.

– Я тоже скучал.

– А почему ты на меня так смотришь?

– Выйдешь за меня?

Ох, сорвалось! У меня же кольца нет…

Вера испуганно сглотнула. Видимо, не ожидала. Я тоже от себя такого не ожидал, если честно.

– Макс… Ты сейчас серьезно?

– Да, я серьезно. У меня, правда, нет кольца, и в ресторане не забронирован столик, и серенады никто не поет… но к вечеру я исправлюсь, обещаю!

Я умоляюще взглянул на нее. Не подведи, Вера! Ну, же…

Она сглотнула и в ее глазах блеснули слезы.

– Вера, ты плачешь?.. Прости, я не хотел! Я… я возьму свои слова обратно, если они тебя расстроили!

Господи, ну почему я такой болван? Все испортил! Все!

Выудив из бардачка бумажные салфетки, я всунул их Вере и с отчаянием посмотрел на нее.

– Все в порядке, Макс! Я… я тоже этого хочу! Просто это неожиданно – через две недели знакомства получить предложение руки и сердца!

Я растерянно сжал ее руку.

– Точно? А плачешь почему?! Жизнь рядом со мной представляется тебе такой печальной?

– Нет, что ты! – она тихо рассмеялась и принялась оттирать слезы со щек. – Тогда в чем дело?

– Понимаешь, отец Ярика – он не сделал мне предложение, а когда ты это сказал, я