Зимних Дел Мастер - Терри Пратчетт

Но так же, как она избегала деревьев, она пыталась избежать пугающих мыслей, что пытались прокрасться к ней в голову: рано или поздно, так или иначе, он найдет тебя… и как он может делать себя человеком?

* * *

Помощник Почтмейстера Грош не верил в докторов. Все болезни от докторов, считал он. Поэтому каждое утро он насыпал в носки серу и мог сказать с гордостью, что не болел ни одного дня в своей жизни. Возможно, причиной тому был запах, из-за которого люди старались не подходить к нему слишком близко. Какая-то причина, несомненно, была. Однажды утром он открыл дверь и в почтовую контору ворвался ветер, выдувший всю серу из его носков.

И никто не услышал, как Зимовой произнес: — Серы, хватит сделать человека!

* * *

Когда Тиффани вошла в дом, стряхивая снег со своих ботинок, Нянни Огг сидела у камина.

— Похоже, ты насквозь промерзла. — сказала Нянюшка. — Что тебе нужно, так это стакан горячего молока с капелькой брэнди.

— Ооо, дааа… — выдавила Тиффани, клацая зубами.

— Принеси и мне, хорошо? — сказала Нянни. — Да, ладно, я шучу. Согревайся, а я схожу за питьем.

Тиффани чувствовала себя куском льда. Она встала на колени перед огнем и протянула руки к булькающему котелку с бульоном, висящем на большом черном крюке.

Настройся нужным образом и уравновесь. Протяни руки, обхвати котелок и концентрируйся, коцентрируйся на своих замороженных ботинках. Через какое-то время пальцы ног согрелись и затем…

— Ай! — Тиффани отдернула руки и сунула палец в рот.

— Ты не настроилась должным образом. — заметила Нянни Огг, стоя в дверном проеме.

— Трудно, знаете ли, сосредоточиться после такого дня, когда и не спала толком, да и Зимовой тебя ищет. — резко ответила Тиффани.

— Огню до этого дела нет. — пожала плечами Нянни. — А вот и молоко.

Тиффани согрелась и все стало казаться не таким мрачным. Ей стало интересно, сколько брэнди добавила в молоко Нянюшка. Она и себе налила стаканчик чего-то, что вполне могло быть брэнди с добавлением молока.

— Не правда ли, как хорошо и уютно. — помолчав сказала Нянни.

— Вы собираетесь поговорить с мной о сексе? — спросила Тиффани.

— Разве кто-нибудь говорил, что такой разговор будет? — с невинным видом спросила Нянни.

— У меня такое предчувствие. — ответила Тиффани. — И я знаю откуда появляются дети, миссис Огг.

— Очень на это надеюсь.

— Я также знаю, как они туда попадают. Я живу на ферме и у меня полно старших сестер.

— И то верно. — сказала Нянни. — Ну, я вижу ты чертовски хорошо подготовлена к жизни. Мне и расссказать то тебе почти нечего. Да и боги никогда не обращали на меня внимания, насколько я могу судить. Ты польщена?

— Нет! — Тиффани внимательно попосмотрела на улыбку Нянни. — Ну, немножко. — признала она.

— Боишься его?

— Да.

— Бедняжка все еще не разобрался, что к чему. Он так хорошо начал с ледяными розами и прочим, а затем ему захотелось показать тебе свои мускулы. Типично. Но ты не должна его бояться. Это он должен робеть перед тобой.

— Почему? Потому что я делаю вид, что я цветочная леди?

— Потому что ты девушка! Смотреть обидно, когда привлекательная девушка не может вертеть мальчишкой, как ей угодно. Он влюблен в тебя по уши. Ты одним словом можешь поставить его на место. Эх, когда я была девушкой, один парень собирался прыгнуть с ланкрского моста, потому что я отвергла его ухаживания!

— И он спрыгнул? Чем все кончилось?

— Я приняла его ухаживания. Он так красиво смотрелся там на мосту, что я подумала, какая привлекательная у него задница, если я хоть что-то в них понимаю. — Нянни села в кресло. — Или вот бедный старый Грибо. Он кому угодно даст сдачи. Но кошечка Эсме надавала ему по носу и он теперь даже в комнату не рискует войти, не проверив предварительно, что ее там нет. Тебе стоит посмотреть как он выглядывает из-за двери. У него такая несчастная сморщенная физиономия. Разумеется, он мог бы растерзать ее одним махом, но не смеет, потому что она правильно поставила себя с ним.

— Не хотите ли вы сказать, что мне нужно расцарапать Зимовому лицо?

— Нет, нет, не надо так грубо. Дай ему маленькую надежду. Будь любезна, но непреклонна…

— Он хочет жениться на мне!

— Хорошо.

— Хорошо?

— Это значит, что он мирно настроен. Не говори нет, не говори да. Веди себя как королева. Ему придется научиться выказывать уважать к тебе. Что ты делаешь?

— Записываю. — ответила Тиффани, делая запись в дневнике.

— Тебе не нужно ничего записывать, дорогая. — сказала Нянни. — Все уже записано в твоем сердце. На той странице, что ты еще не успела прочитать. Кстати, я тут вспомнила, что пока тебя не было, пришли письма.

Нянни пошарила под диванными подушками и вытащила пару конвертов. — Мой сынок Шон работает почтальоном, он знал о твоем переезде.

Тиффани чуть не вырвала письма из ее рук. Целых два письма!

— Он тебе нравится? Этот твой молодой человек из замка? — спросила Нянни.

— Это друг, с которым мы переписываемся. — надменно ответила Тифани.

— Вот так правильно, вот как раз такой взгляд и тон тебе нужны для Зимового! — восхитилась Нянни. — Кто он такой, что осмелился заговорить с тобой? Вот как надо!

— Я прочту их у себя в комнате. — сказала Тиффани.

Нянни кивнула. — Одна из девушек приготовила нам отличное жаркое. — сказала она (просто примечатенльно, как Нянни никак не могла запомнить имена своих невесток). — Твоя доля в печи. Я пошла в кабачок. Завтра рано вставать!

* * *

Поднявшись к себе, Тиффани прочитала первое письмо.

На невооруженный взгляд казалось, что на Мелу ничего не происходило. Мел остерегался попадать в Историю. Он позволял происходить лишь незначительным событиям. Тиффани читала о них с большим удовольствием.

Второе письмо было почти таким же, как и первое — пока она не дошла до строчек о бале. Он был на балу! На балу в доме лорда Дайвера, живущего по соседству! Он танцевал с его дочерью, которую звали Йодин, потому что лорд Дайвер полагал, что это отличное имя для девочки! Они танцевали три раза! И ели мороженное! Йодин показывала ему свои акварели!!!

Как он мог написать такое?!!!

Глаза Тиффани скользили по обычным новостями о плохой погоде или ноге старого Агги, но она не понимала слов, потому что ее голова пылала.

Кто он такой, чтобы танцевать с другой девушкой?

Ты танцевала с Зимовым, напомнил Третий Помысел.

Хорошо, но что насчет акварелей?

Зимовой показывал тебе снежинки, ответил Третий Помысел.

Но я только старалась быть вежливой!

Может он тоже только старался быть вежливым.

Допустим, но я же знаю этих его тетушек, яростно думала Тиффани. Я им никогда не нравилась, потому что я всего лишь фермерская дочь! А лорд Дайвер очень богат и кроме дочери у него больше детей нет! Тетушки строят планы!

Как он мог взять и написать об этом, Как будто есть мороженное с другой девушкой совершенно нормально! Это так же плохо, как… как что-то отвратительное!

Как, например, разглядывать ее акварели…

Он всего лишь мальчик, которому ты иногда пишешь, сказал ее Третий Помысел.

Да, но…

Да, но… что? — упорствовал Третий Помысел. Он действовал Тиффани на нервы. Уж у твоих-то собственных мозгов должна быть совесть, чтобы встать твою сторону!

„Да, но…“ и ничего больше, договорились? — раздраженно подумала она.

Ты ведешь себя не благоразумно.

Да что ты говоришь? Я целый день была благоразумна! Я годами проявляла благоразумность! По-моему, я заслужила право необосновано позлиться хоть пять минут, как ты думаешь?

Внизу на кухне тебя ждет жаркое, ты сегодня только завтракала, — сказал Третий Помысел. — Съешь что-нибудь и тебе полегчает.

Как можно есть, когда там акварели разглядывают? Как он посмел глядеть на акварели!

Но Третий Помысел был прав, хотя лучше от этого не становилось. Если уж быть рассерженной и несчастной, то по крайней мере на полный желудок. Она спустилась в кухню и нашла жаркое в печи. От него вкусно пахло. Для нашей дорогой старенькой мамочки все самое лучшее.

Тиффани полезла в посудный ящик за ложкой. Ящик не открывался. Она погремела им, потянула и несколько раз чертыхнулась, но он не хотел выходить.

— О, да, продолжай в том же духе. — раздался голос позади нее. — Вот увидишь, это поможет. Нет, не надо быть разумной и просовывать руку, чтобы убрать застрявшую вещь. Ни в коем случае. Стучать и ругаться, вот как надо!

Тиффани повернулась.

Около кухонного стола стояла худая утомленная женщина, завернутая в что-то вроде простыни. Она курила сигарету. Тиффани никогда раньше не видела женщин, курящих сигареты, тем более сигареты, горящие сильным красным пламенем и разбрасывающие искры.