Пожиратели сознания - Фрэнсис Вилсон

— Единственное хорошее в этих ваших тук-тук, — тихо сказала она, — единственное — это то, что они быстро кончаются. Но ты явился и стал играть с ней втрое дольше. Спасибо, любовь моя.

Джек прижал початок к уху.

— Что вы говорите? У вас хриплый голос. Я вас не слышу.

Вики снова разразилась приступом хохота. Она смеялась так долго и громко, что даже Джиа пришлось улыбнуться — хотя, приложив руку ко рту, она скрыла улыбку.

— Да у меня миллион таких разговоров, Вик. Хочешь еще послушать?

— Давай лучше поговорим о твоей сестре, — быстро вмешалась Джиа. — Ради всех святых, как она тебя нашла?

Джек, переключая скорость, воспользовался этим моментом.

— Это было сложно, но, в конце концов, так уж получилось: подруга, за которой она ухаживала после терапии опухоли мозга, стала странно вести себя и втянулась в какую-то секту. А незнакомая женщина дала ей мой номер.

Джиа нахмурилась:

— Случайная женщина дала твоей сестре твой номер. И ты на это купился?

— Я понимаю, что это чертовски редкое совпадение, но оно произошло. Как иначе это понимать? Знаю, что Кейт меньше всего на свете ожидала ветретить именно меня. Тебе стоило бы увидеть выражение ее лица, когда она бросила на меня взгляд. Словно ее трахнули бревном по голове.

— И тем не менее, — тряхнула головой Джиа, — все это очень странно. Как она выглядит?

— На меня она не очень похожа. Пошла в отца. Но если хочешь, вечером можешь сама увидеть ее. Она звонила утром и пригласила нас на обед.

— Нас?

— Ну, я рассказал ей о тебе. Ты против?

— Ты что, шутишь? Упустить возможность услышать из первых рук, как тебе вытирали попку, когда ты ползал в памперсах?

— Я никогда не пользовался памперсами.

— Ни за что на свете не упущу такую возможность!

— Отлично.

Он заметил вывеску «Эксона» и подрулил к ней. Позвонил Хулио, и Джек услышал все, что тот должен был ему рассказать. Когда он вернулся к машине, то чувствовал себя просто больным.

Стоило Джиа взглянуть на него, как она тут же спросила:

— Что-то случилось?

Пришло время все рассказать ей.

— Пока вас не было, в подземке произошел некий инцидент, — осторожно начал он.

— Бах-бах, — сказала Джиа, поняв, что он старается уберечь от подробностей Мисс Большое Ухо на заднем сиденье. Практика довела их умение изъясняться околичностями до степени искусства. — Эти новости дошли даже до Оттумвы.

— Значит, ты слышала о человеке, которого ищут.

— Того, которого называют Спасителем? Посмотрев на нее, Джек кивнул:

— Угу…

Встретив его взгляд, Джиа побледнела и прижала руки ко рту.

— О господи, Джек, нет!

— А что такое? — сзади спросила Вики. — Что случилось?

— К нам слишком близко подъехала машина, милая, — сказала Джиа.

— А-а. — И она вернулась к своей книжке о Гарри Поттере.

Джиа уставилась на него.

— Я слышала об этой истории. И беспокоилась за тебя, не стал ли ты одной из жертв, но тревога моя длилась лишь мгновение, потому что тут же начали рассказывать о ком-то, кто остановил эту… м-м-м… — она быстро глянула на заднее сиденье, — резню, а затем исчез. Я первым делом подумала о тебе, потому что ты не позволил бы случиться ничему такому, а потом конечно же не стал бы болтаться поблизости. — Она перевела дыхание. — Но на самом деле я и поверить не могла, что это был ты. Должно быть, там было просто ужасно.

— Так и было. Но теперь все осложнилось. Хулио сказал, что кто-то сделал изображение, смахивающее на полицейский рисунок, и утром всем показывал его. По описанию Хулио похоже, что это тот мальчишка из «Лайт», который сидел рядом со мной, когда все кончилось.

— Из «Лайт»? — поморщилась Джиа. — И что ты собираешься делать?

— Пока еще не знаю. Но что-то делать придется. Ведя машину, Джек чувствовал холодный ком в желудке. Он не может позволить, чтобы этот мальчишка расхаживал по Верхнему Вестсайду и показывал его изображение. Рано или поздно — Джек не сомневался, что рано, — кто-то узнает в этом парнишке очевидца-репортера из «Лайт». Останется сложить два и два — и выйти на него.

5

Вот что самое лучшее в нижней части Риверсайд-парка, решил Сэнди, он настолько узок, что его можно просматривать от одного края до другого. По восточному склону карабкались богатые дома, а к востоку между деревьями и за шоссе в лучах полуденного солнца поблескивал Гудзон. А самое плохое заключалось в том, что человека, которого он искал, нигде не было видно.

Он прошел все расстояние от статуи Элеоноры Рузвельт до Мемориала морякам и солдатам и обратно. Мягкая погода заставляла все больше и больше народу проводить время на свежем воздухе. Сэнди заглядывал на баскетбольные площадки, присматривался к загорающим, к читателям, к любителям вздремнуть на солнышке и поклонникам летающих тарелочек, к хозяевам собак, к мужчинам с детскими колясками. Он показывал свою распечатку всем, кого только мог остановить.

Не везет. Зеро. Пусто.

Прекрасный день. Но, стоя у бронзовой статуи очень моложавой Элеоноры, Сэнди был не в том настроении, чтобы радоваться ему.

Что я имею? — размышлял он.

А что, если тот тип Хулио отправил его на эти бессмысленные поиски, просто чтобы избавиться от него и начать собственный розыск?

Сэнди оглянулся, прикидывая, бросить ли это дело или потянуть еще немного. Он уже показывал распечатку всем, кто попадался на глаза…

…кроме вон того мужчины, который сидит на скамейке ниже по склону. Когда он тут появился? Он сидел развалясь, сложив руки на груди, надвинув на лоб бейсбольную шапочку и, похоже, дремал.

Сэнди подошел к нему. Он испытывал легкое смущение от необходимости будить спящего человека, но решил довести дело до конца.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он, приблизившись. — Могу ли я задать вам вопрос?

Он так и не понял, что случилось: этот человек даже не взглянул на него, но его рука, стремительно взметнувшись, схватила Сэнди за отвороты рубашки и так туго скрутила ее на горле, что у него подкосились ноги. Мужчина без труда подтащил его поближе и усадил рядом с собой на скамейку.

Наконец он повернулся, и Сэнди узнал это лицо. Лицо, которое он два дня показывал людям. Но он не узнал этих глаз, потому что их светло-карий цвет сейчас стал почти черным и был полон ярости. Сэнди открыл было рот, чтобы закричать, но указательный палец свободной руки этого человека остановился в дюйме от его левого глаза.

— Ни слова! — сквозь зубы сказал он. — Ни звука!

Сэнди закивал — четыре, пять, шесть раз. Конечно, конечно, он ничего не будет говорить. Еще бы! Он не мог бы заговорить даже при желании — язык присох к нёбу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});