Танцующая с Ауте - Анастасия Парфёнова

Позволяю наивности и лёгкому интересу слететь с меня, едва взмахнув полупрозрачными крыльями. Склоняюсь над бледной Нефрит, тщательно формирую сен-образ так, чтобы они могли если не увидеть, то хотя бы почувствовать моё извинение.

— Арр-леди, я прошу прощения за любой вред, который могла вам причинить. Что я могу для вас сделать?

Слова сухие, тон деловой, оскорбительно спокойный, но всё моё существо выражает настоящее почтение, более того, уважение. Такое уважение я позволяла себе чувствовать к Арреку, когда говорила о его целительских способностях.

Танатон стягивает свои силы в тугой смертоносный пучок, Сергей застывает с обнажённым мечом, готовый сорваться в бешеную атаку. Они не заметили, как я через всю комнату проскользнула мимо них к ошарашенной леди. Даже Аррек кажется несколько обеспокоенным, явно не желая, чтобы я приближалась к этой маленькой женщине. Щиты воинов безупречно-отстраненны, но я готова поспорить, что за ними тяжело ворочается самый настоящий страх. Итак, они начинают понимать.

Но сейчас мне не до того. Пристально всматриваюсь в хрупкую, по меркам людей, фигуру, пытаясь отыскать то, что заметила в этих зелёных глазах раньше. Переливающиеся зеленью волосы, очень сильные руки, зелёные и белые цвета в одежде. Её платья столь же сложны, как и у дарай-леди (хотя на несколько порядков дешевле, как мне кажется), но за всеми этими длинными юбками и складками чувствуется стиль, какая-то неуловимая тень индивидуальности. Готова поспорить на что угодно: несмотря на свою громоздкость, одежда очень удобна и не стесняет движений. А также прячет арсенал, достаточный, чтобы вооружить маленькую армию.

Светло-зелёные глаза, чуть-чуть неправильные черты лица, идеальная белизна кожи — она далеко не столь совершенна, как дарай Лаара, но тем не менее она Прекрасна. С большой буквы. Она красива той красотой, которую я отказываюсь признавать за людьми, считая её привилегией эль-ин. Но для не юной уже женщины делаю исключение. За этой нефритовой зеленью скрывается не просто ум и сила, а выдающаяся индивидуальность, бросившая вызов всем идиотским условностям человеческого общества и выигравшая столь неравный бой. Арр-Нефрит могла бы быть эль-ин. Нет, не так — эль-ин посчитали бы величайшей честью, если бы Нефрит Зеленоокая принадлежала к нашему народу. Величайшей честью и величайшей ответственностью.

Я застываю возле маленькой женщины в почтительном поклоне и не распрямляюсь, пока она не говорит, что прощает меня. Заинтригована. Озадачена. Серьёзна и обеспокоена. Но не испугана. Уже хорошо. Пожалуй, она и Аррек — здесь самые разумные создания. Но вести переговоры мне предстоит не с ними.

Что ж, вперёд, пока они ещё не совсем пришли в себя. Начать стоит с самого опасного.

Поворачиваюсь к Сергею, стараясь держать руки так, чтобы они были у него на виду. Делаю медленный шаг в сторону от его женщины. Ллигирллин недовольно завозилась в ножнах, чувствуя исходящую от арра угрозу. Вот это уже серьёзно. Позволяю тоненькой струйке страха пробежать по кромке своего сознания. Ауте, да он в боевом трансе!

Бросаю взгляд на дараев — те с интересом наблюдают за происходящим. Ещё одна проверка! Да провались они все в Хаос!

Страх уходит в холодную воду, Ллигирллин хищно замирает за моей спиной. Предвкушает. Наконец-то девочке попался достойный противник. Если идиот арр вздумает напасть, он будет убит раньше, чем поднимет клинок. Провались оно всё в Хаос!

— Арр-лорд. Прошу вас, лорд Сергей, не делайте этого. Арр-лорд, Метани-арр-Вуэйн, прошу вас, я не угрожаю вашей женщине, нет необходимости для кровопролития.

Стальное на чёрном. Моё сознание начинает медленно затуманиваться, уступая нажиму со стороны папиного меча.

Ещё один медленный шаг прочь от Нефрит, застыть с поднятыми руками. Ллигирллин, сестра моего сердца, пожалуйста, пожалуйста, не надо. Не убивай этого идиота, он нам нужен, пожалуйста.

Он слишком хорош, чтобы даже я сумела его лишь оглушить.

Её голос совершенно спокоен. Ллигирллин наплевать и на мою миссию, и на всю Вселенную с её заботами. Она должна защищать меня. Точка.

Если хочешь, чтобы твои враги оставались в живых, не доводи дело до вызова!

Справедливо. В эту ситуацию я вляпалась исключительно по собственному недосмотру. И сама же должна выпутаться.

Вот влипла!

Встречаюсь глазами с арр-воином. На его лице ни проблеска мысли, ни тени чувства. Ему всё равно, убить меня или оставить в живых, всё равно, останется ли в живых он сам. Поневоле ловлю себя на мысли, что они с Ллигирллин в чём-то похожи. Боевые машины, движимые недоступной мне логикой. Воины.

Удерживая контакт, начинаю медленно, незаметно для остальных, высвобождать свою личность, позволяя ей отразиться в глубине моих глаз. Люди, находящиеся в комнате, видят лишь, что мы застыли друг против друга, подобно изваяниям. А Сергей… Беспристрастная маска воина вдруг даёт трещину, человек пытается отвести глаза, но уже поздно.

Тёмно-серые глаза, вертикальные зрачки. Жемчужные озёра, вдруг теряющие дно, превращающиеся в омут, в бездну, без края, без конца. Тёмно-серые глаза, огромные, далёкие, бесконечно чужие, и ты падаешь, падаешь, падаешь в эту пропасть без дна, а врага нет, и нет тебя, и не с кем сражаться, и холодный лёд этих прозрачных глаз ранит твой разум, и мысли застывают, и оковы разбиваются вспышкой боли…

Отворачиваюсь от воина. Он в моей власти, он уже мой раб, но никто вокруг ещё ничего не понял, не успел испугаться, только Нефрит судорожно стискивает пальцы.

— Сергей… — Я не произнесла — прошептала слово, вкладывая в него всю мягкость и безмятежность, которые смогла в себе сейчас найти.

Это не манипулятивные игры людей, воздействующие на подсознание, просто имя. Но у присутствующих болезненно-нежной, осязаемой дрожью пробежал озноб, вызывающий жар. Короткое слово тает и плавится в воздухе, оставляя после себя приторный запах шикарно-бесстыдных цветов, удушающе-влажное дуновение тропиков и какое-то неуловимое ощущение сожаления. О чём?

Он едва заметно вздрагивает и окидывает нас спокойным взглядом. Я облегчённо вздыхаю — это уже нормальный, человеческий взгляд, а не маска убийцы. Глаза всех присутствующих тут же останавливаются на моей драгоценной персоне. Танатон кажется рассерженным, причём настолько, что не замечает отчаяния и паники в судорожно сплетённых пальцах Нефрит. Едва заметно даю понять: молчи. Ни эти мужчины, ни тем более сам Сергей не должны догадаться, что я с ним сотворила. Молчи и притворяйся, что всё в порядке.

— Как вы это сделали? — спрашивает Танатон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});