Бриллианты вечны - Ян Флеминг

«Куин Элизабет» плавно летела по Атлантическому океану, легкий ночной ветерок посвистывал, встречая на своем пути высокие мачты, качал радиоантенны на радиорубке, где орудовал ключом дежурный оператор.

Ровно в десять вечера он передал радиограмму следующего содержания: «АВС. Бриллиантовый дом. Хэттон-Гарден, Лондон. Интересующие вас объекты обнаружены. В случае необходимости принятия срочных окончательных решений ожидаем объявления цены в долларах. Уинтер».

Через час, когда тот же оператор вздыхал над лежавшей перед ним каблограммой из пятисот групп пятизначных цифр, адресованных «Управляющему директору „Юниверсал Экспорт“, Риджент-Парк, Лондон», из Лондон", из Лондона поступила короткая телеграмма: «Куин Элизабет. Пассажиру Уинтеру. Каюта первого класса. Необходимо срочно принять окончательное решение по поводу лучшей половины. Повторяю: лучшей половины объектов. Оплата — двадцать тысяч долларов. Другой половиной займусь лично по прибытии ее в Лондон. АВС».

Оператор нашел фамилию Уинтер в списке пассажиров, положил телеграмму в конверт и отправил ее в каюту на палубу, расположенную уровнем ниже палубы Бонда и Тиффани. В каюте этой двое мужчин, сняв пиджаки, резались в карты, и принесший конверт стюард уходя услышал, как толстяк говорил седоголовому:

— Во дела, старик! Нынче за такую ерунду готовы отвалить двадцатник! Да... ну и времена настают!

Только на третий день плаванья Бонд и Тиффани договорились встретиться и выпить по коктейлю на смотровой площадке верхней палубы, а потом пойти в гриль-бар поужинать. Днем погода была изумительной, а после обеда Бонду в каюту принесли записку, где округлым девичим почерком было написано: «Хочу встретиться сегодня. Не обмани ожиданий». Бонд сразу же потянулся к телефону.

После трех дней разлуки они явно соскучились друг без друга, Но когда Тиффани села к нему за самый дальний столик, который он специально выбрал, Бонд увидел, что она явилась во всеоружии.

— Это что это за столик ты выбрал, а? — накинулась она на него. — Ты что, стыдишься меня, что ли? Я, понимаешь, наряжаюсь в такие тряпки, что все голливудские девицы от зависти умрут, а он меня прячет ото всех, как какую-нибудь перезревшую старую деву! На этом корыте я имею право хоть немного развлечься? А ты сажаешь меня в угол, где меня никто не видит!

— Вот именно, — спокойно сказал Бонд. — Ты, похоже, хочешь, чтоб все мужики по тебе с ума сходили?

— А чего же еще может хотеть девушка на «Куин Элизабет»? Что ж мне, рыбу ловить?

Бонд рассмеялся. Он подозвал официанта и заказал два сухих «мартини» с водкой и лимонным соком.

— Вот тебе вместо рыбной ловли, — сказал он.

— О, господи, — воскликнула Тиффани. — Я замечательно провожу время с красавчиком-англичанином. Но вот беда: он охотится не за мной, а за моими фамильными бриллиантами. Что же мне делать-то?

Неожиданно она наклонилась к нему и положила свою руку на его.

— Слушай, Бонд, — сказала она. — Я просто безумно счастлива! Мне нравится быть здесь. С тобой. И мне нравится этот столик в тени, где никто не видит, что я держу твою руку. Не обращай на меня внимание. Это я ошалела от счастья. И не слушай моих дурацких шуток, хорошо?

Она была одета в бежевую кофточку из китайского шелка и темно-коричневую юбку. Эти цвета как нельзя лучше подчеркивали ее загар. Единственной драгоценностью на ней были небольшие квадратные часики фирмы «Картье», а ногти на тонких пальцах маленькой руки не были покрыты даже лаком. Отраженные лучи солнца сверкали в ее тяжелых золотых волосах, в ее серых глазах и на прекрасных алых губах.

— Хорошо, — сказал Бонд. — Хорошо, Тиффани. Ты — прекрасна.

Ответ ее удовлетворил. Это было видно по глазам.

Принесли заказанные ими коктейли, и она, убрав руку, внимательно посмотрела на Бонда.

— Теперь ты расскажи мне кое-что, — сказала она. — Во-первых, кто ты такой и на кого ты работаешь? Сначала, в гостинице, я решила, что ты такой же, как и все они. Но как только ты закрыл за собой дверь, я каким-то чувством поняла, что это не так. Стоило мне намекнуть на это «АВС», и нам обоим удалось бы избежать многих неприятностей. Но я промолчала. Теперь давай, Джеймс. Я слушаю.

— Я работаю на правительство, — сказал Бонд. — Оно хочет положить конец контрабанде алмазами.

— Это что: секретный агент?

— Просто гражданский служащий.

— Ну, ладно. И что же гражданский служащий намерен сделать со мной, когда доберется до Лондона? Запереть меня где-нибудь?

— Не «где-нибудь», а в свободной комнате своей квартиры.

— Это уже ничего. Я тоже стану подданной Ее Величества, как и ты? По-моему, мне нравится быть подданной.

— Думаю, что смогу это устроить.

— Ты женат? — Она сделала паузу. — Или как?

— Нет, не женат. Иногда завожу любовные связи.

— Значит, ты один из тех старомодных мужчин, которым нравится спать с женщинами. Тогда почему же ты не женился?

— Наверное потому, что одному легче управляться с собственной жизнью. В большинстве своем супружество не складывает людей, а вычитает их друг из друга.

Тиффани Кейс наморщила лобик.

— Может быть в этом что-то и есть, — сказала она наконец, — но здесь важно, что с чем складывается. Человеческое или нечеловеческое. Каждый человек сам по себе не может быть целым числом.

— А ты?

Девушке этот вопрос был явно неприятен.

— А если я выбрала нечеловеческое? — резко ответила она. — Да и за кого мне было замуж выходить? За «Тенистого», что ли?

— Наверное, были и другие кандидатуры.

— Нет, не было, — сердито возразила она. — Ты, видимо, считаешь, что мне не следовало якшаться с такими. Что ж, видимо я не доехала до своей остановки, а сошла где-то по дороге. — Гневный румянец погас, и она миролюбиво добавила:

— С людьми и так бывает, Джеймс. Честное слово, бывает. И иногда вовсе не по их вине.

Джеймс Бонд сжал ее ладонь.

— Я знаю, Тиффани, — сказал он. — Феликс кое-что рассказал мне. Вот почему я не задаю никаких вопросов. Постарайся не думать об этом. Сегодня — это сегодня, а вчера было вчера.

Он решил сменить тему.

— Теперь скажи-ка мне вот что. Почему тебя зовут Тиффани, и как получилось, что ты стала работать в «Тиаре»? Кстати, где ты научилась так ловко сдавать карты? Ты тогда вытворяла с ними черт знает что. И это, наверное, не предел?

— Благодарю вас, сэр, — Тиффани приторно-любезно улыбнулась. — Понравилось? Ну и хорошо. А именем своим я обязана тому, что мой родитель, папаша Кейс, узнав, что у него родилась девочка, а не мальчик, о котором он мечтал, начал так горевать, что подарил моей мамочке тысячу долларов, пудреницу из магазина «Тиффани», и был таков. Стал морским пехотинцем, ушел на войну и там благополучно погиб. Вот меня и назвали Тиффани, после чего мамочке пришлось вертеться, чтобы прокормить нас обеих. Сначала было всего несколько девочек, потом появилось целое заведение. Может, тебе противно все это слушать?

Ее взгляд одновременно выражал мольбу и страх.

— Меня все это просто мало беспокоит, — сухо сказал Бонд. — Ведь ты не была одной из девиц, которые там работают.

Она пожала плечами.

— Потом налетели бандиты... — она замолчала и допила свой коктейль. — И я стала самостоятельной. Перепробовала разные виды работы, на которые обычно берут молодых девушек. Потом оказалась в Рино. Там была «Школа азартных игр», куда я и поступила. Училась — как зверь, весь курс. Специализировалась на игре в кости, рулетке и «блэк-джэке». Работая в казино, можно жить очень даже неплохо. Двести долларов в неделю. Мужчины любят, когда карты сдают девушки, а женщинам-клиенткам это прибавляет уверенности. Они верят, что уж своя сестра их не обманет. Если же сдают мужчины, женщин это отпугивает. Но не думай, что это была жизнь в цветах. Не так уж и сладко было.

Она сделала паузу. Потом улыбнулась.

— Теперь — опять твоя очередь. Закажи мне еще бокал, а потом поведай мне, какой же должна быть та единственная, которую можно было бы сложить с тобой.

Бонд сделал заказ, закурил и опять повернулся к ней.

— Она должна уметь готовить беарнский соус так же хорошо, как и заниматься любовью.

— О небо! Так ведь это можно отнести к любой бабе, которая умеет готовить еду и валиться на спину!

— Ну нет. У нее должны еще быть все те черты, которыми обычно обладают женщины: золотые волосы, серые глаза, чувственный рот, отличная фигура. Ну и, естественно, она должна иметь чувство юмора, уметь красиво одеваться, играть в карты и так далее. В общем — все самое обычное.

— И ты, если бы нашел такую, женился бы на ней?

— Не обязательно, — сказал Бонд. — Честно говоря, я уже почти женат. На мужчине. Его имя начинается на букву М. Прежде, чем я женюсь на женщине, мне надо развестись с ним. А я вовсе не уверен, что хотел бы этого. Ведь рано или поздно все сведется к тому, что она будет готовить не еду, а бутерброды, начнутся типичные супружеские беседы типа «Это ты виноват! — Нет, не я!» Дело не пойдет. У меня начнется клаустрофобия, и я убегу от нее. Попрошусь куда-нибудь в Японию или куда подальше.