Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века - Эдуард Берзин

В том же году голландская Компания заключила договор с князьями Солора и Тимора, создав таким образом фланговую угрозу для Макасара. Князья этих островов, озабоченные угрозой со стороны португальцев, засевших на Восточном Тиморе, заключили с Компанией оборонительно-наступательный союз. «Мы все, — говорилось во втором пункте договора, — с нашими землями и подданными, которых мы имеем или можем приобрести в будущем, обязуемся быть верными дружбе с Компанией и не заключать союза ни с кем, кто враждует с упомянутой Компанией, и, напротив, враждовать с ними при условии, что Компания тоже будет оказывать нам помощь против наших врагов» [прил., док. 22].

В ответ на это макасарское правительство усилило свои связи с Восточным Тимором, последним колониальным владением, оставшимся у Португалии в Юго-Восточной Азии после падения Малакки в 1641 г. Португальцы встретили самый теплый прием в Макасаре, и постепенно их число в столице достигло 2 тыс. Макасар стал для португальцев последним крупным рынком в регионе, которым они могли свободно пользоваться, а макасарские правители, естественно, рассчитывали на их потенциальную военную силу в случае возможного конфликта с Голландией. В Макасаре обосновались также, хотя и в меньшем числе, англичане и датчане, вытесненные голландской Компанией с других рынков.

Борьба за рынки Западной Индонезии

Основным богатством Суматры были перец и золото. Как писал в своем меморандуме об использовании природных богатств Индонезии известный голландский колониальный деятель Я. П. Кун: «Перец растет на горах, лежащих в середине Суматры, где живет народ, называемый минангкабау. Эти люди спускаются вниз по разным рекам со своими товарами и обменивают их на ткани, соль и другое нужное им. Это происходит на западном берегу Суматры в Приамаме, Тику и других местах, а на восточном берегу — в Палембанге, Джамби, Индрагири, Кампаре и других местах. Но по реке Джамби, наиболее удобному пути, прибывает наибольшее количество перца» (цит. по [233, т. I, с. 55–56]).

В первой четверти XVII в. перец начали выращивать и на Западном побережье Суматры за счет сокращения здесь пло-щадей под продовольственными культурами. В это же время султаны Бантама также усиленно внедряют культуру перца в своих владениях, заставляя крестьян заменять рисовые поля плантациями перца. Натуральные налоги здесь также платили главным образцом перцем.

Другое богатство Западной Индонезии — золото добывалось в центральной части Суматры, где номинально правил «император» минангкабау, как его называли голландцы. Некогда его предки были властителями большого государства, контролировавшего почти весь остров, но после подъема портовых городов-государств в XVI в. центральносуматранское государство пришло в упадок и распалось на мелкие и мельчайшие княжества и даже отдельные общины, которыми управляли старейшины. Контроль над перцем и золотом перешел в руки тех, кто контролировал порты, и борьба за власть над портами стала основным содержанием истории Западной Индонезии.

Первоначально эта борьба велась в основном между Аче, Джохором и Бантамом. В первой четверти XVII в. львиную долю захватило Аче. Оно отняло у Джохора принадлежавшие ему территории на Восточной Суматре и ряд территорий на Ма-лаккском полуострове. Бантаму удалось захватить лишь область Лампонг, лежавшую на южной оконечности Суматры. Независимыми остались только два небольших, но очень богатых княжества Юго-Восточной Суматры — Джамби и Палембанг, номинально объявивших себя вассалами Матарама. Матарам был далеко, но, пока его могущество не пошло на убыль, его авторитет как бы охранял эти княжества от захвата со стороны сильных соседей.

В середине 20-х годов XVII в. в эгу многостороннюю борьбу за западноиндонезийский перец и золото вклинились Голландия и Англия. Первые их шаги были скромными. В этот период для них главной задачей было зацепиться за суматранский берег, в особенности в тех местах, которые не были под властью сильных правительств, установивших монополию на торговлю перцем и высокие пошлины[19].

15 сентября 1615 г. первый голландский посол Абрахам Стерн прибыл в Джамби и договорился с местным князем — пангераном об открытии здесь голландской фактории. Он же стал первым голландским фактором в Джамби и с удовлетворением доносил Я. П. Куну: «Джамби знаменитый перечный порт и может поставлять от 40 до 50 тыс. бантамских мешков перца ежегодно» [233, т. I, с. 55].

В 1616 г. Стерн вступил в переговоры с послами Палембанга, прибывшими в Джамби, и в принципе договорился об открытии фактории и в этом княжестве. Он доносил по начальству: «Палембанг богат не только перцем, но и бензоином, воском, деревом и „драконовой“ кровью (красной смолой для сургуча)» [242, с. 187]. Палембангский князь, однако, не утвердил этого соглашения, потому что, когда его послы возвращались из Джамби, на них напали голландские суда. Голландский генерал-губернатор поспешил направить в Палембанг посла с извинениями, и конфликт был улажен.

Вслед за голландцами в Джамби и Палембанге появились англичане. Но их маломощная компания не могла составить серьезной конкуренции голландцам. Когда в 1634 г. Аче стало угрожать Джамби войной, пангеран Джамби обратился за помощью одновременно к голландцам и англичанам. Англичане отказались, ссылаясь на нехватку военных сил, а голландцы прислали эскадру из нескольких судов, и нападение Аче было предотвращено. Этот эпизод подорвал престиж англичан на Восточной Суматре, В 1629 г. голландский посол Геррит Брукман посредничал в заключении мира между Аче и Джамби и снова спас это княжество и голландские барыши [242, с. 189].

После разгрома ачехского флота португальцами в том же. 1629 г. появился еще один претендент на восточносуматранский перец. Португальцы, долгое время находившиеся в глухой обороне, решили перейти в наступление. В апреле 1630 г. они совершили набег на Джамби. В порту Джамби в это время стояли одно английское и три голландских судна. Португальцы потопили один из этих кораблей, а остальные захватили. Гол-. ландцы, однако, быстро подтянули сюда новые силы из Батавии и наголову разгромили португальскую эскадру. Командир ее, адмирал Ботельо, был убит. Это была последняя агрессивная акция португальцев в Индонезии. В 1641 г. Малакка пала, и португальский хищник окончательно вышел из игры. Теперь из европейцев на суматранский перец претендовали только голландцы и англичане. Последние, хоть и на вторых ролях, продержались в Джамби до 1681 г. [242, с. 190; 263, с. 123; 270, с. 104].

К 1640 г. положение голландской Компании на Юго-Восточной Суматре так укрепилось, что голландцы, сбросив маску «бескорыстных покровителей», начали диктовать Джамби и Палембангу их внешнюю политику, не стесняясь в случае надобности прибегать к вооруженной силе. В 1641 г. голландцы добились от князя Палембанга разрешения превратить свою факторию в этом княжестве в маленькую крепость и установить в ней восемь пушек, якобы для защиты от врагов Палембанга— Португалии и Матарама [96, т. II, с. 347–348]. Выставленный голландскими послами предлог был явно надуманным, потому что португальская угроза уже миновала, а Матарам был, хотя и номинально, сюзереном Палембанга.

Пангеран Палембанга, серьезно озабоченный такой непрошеной «защитой», решил обратиться за помощью к сюзерену. Он лично направился в Матарам, чтобы принести Агунгу положенную дань уважения и обсудить создавшееся положение. Агунг обнадежил пангерана и направил вместе с ним в Па-лембанг свой флот. Но голландская агентура своевременно донесла об этой акции генерал-губернатору Антони ван Димену. В устье реки Палембанг матарамский флот внезапно атаковала стоявшая там в засаде голландская эскадра из семи судов под командованием Иеремии ван Влита и рассеяла его. Корабль пангерана попал в руки голландцев. Ван Влит потребовал от палембангского князя немедленного ответа на вопрос: «Князь за Матарам или за дружбу с генерал-губернатором?» [45, с. 63; 158, с. 251–252]. У пангерана не было выбора. 20 октября 1642 г. он подписал с ван Влитом договор о «вечной дружбе и союзе» с голландской Ост-Индской компанией. По этому договору в Палембанге запрещалась продажа перца кому-либо, кроме голландцев, голландские подданные в княжестве получали право экстерриториальности, князь обязывался «выдавать головой» Компании ее должников и разрешал голландцам нападать на матарамские суда в территориальных водах Палембанга [96, т. II, с. 380–386].

Ободренные успехом в Палембанге, голландцы вскоре провели аналогичную операцию в Джамби. Когда в конце 1642 г. голландский резидент Хендрик ван Гент узнал, что пангеран Палембанга собирается, в свою очередь, в Матарам, он предъявил князю ультиматум — отказаться от поездки или голландская фактория будет закрыта. Пангеран отказался выполнить условия ультиматума, и тогда ван Гент эвакуировал весь голландский персонал и имущество фактории. Это было равносильно объявлению войны. В начале июля 1643 г. на рейде Джамби появилась сильная голландская эскадра. 6 июля пангеран был вынужден подписать кабальный договор, аналогичный тому, который подписал Палембанг [96, т. I, с. 407–408].