Зажигая звезды: Алый рассвет - Дмитрий Ласточкин

на второе сентября. И взять с собой духовного наставника, которым был отец Мирослав. Как раз на этом собрании Ордена они оба и присутствовали.

Оресту предстояло решить нелёгкий вопрос — сообщить о появлении в княжестве Ведьмы или нет. Он был ей премного благодарен за своё исцеление и будет защищать эту девочку даже ценой жизни, если понадобится, но как член Ордена и прихожанин церкви Единого он обязан был сообщить. Но при этом он прекрасно понимал, что за этим последует. Поэтому колебался, ведя спор с самим собой.

Отец Мирослав тоже был захвачен этим. Он всю жизнь верил, что Ведьмы — это зло, Зло с большой буквы! Но в той девочке такого уж Зла он не чувствовал. Что делать? Поступить по вере или по совести?

Первым не выдержал Орест, в котором долг победил благодарность. Ударив в небольшой гонг рядом с собой, он привлёк общее внимание и потребовал слова. Поднявшись на ноги, посмотрел в глаза своим братьям по ордену. В них была доброта, внимательность и поддержка.

— Братья! Я должен вам кое что рассказать!

Глава 18

— Брат Орест, ты сам понимаешь, что говоришь⁈ — рычал один из братьев Ордена, поднявшись в избытке чувств на ноги и наклонившись вперёд. — Ведьма, которая избавила тебя от проклятия? Что за чушь ты несёшь⁈

— Ты прав, брат, я бы сам не поверил, если бы не почувствовал это на себе! — Орест Олегович сохранял хладнокровность. — Но посмотри на меня! Я уже не выгляжу, как ходячий труп! Моё невезение исчезло, а болезни, что донимали каждый день, прошли, как и полагается у Одарённых! Я вернулся к своему нормальному состоянию, будто никогда и не был проклят!

— Бред, нонсенс, чушь! — не сдавался буйный брат. Другие его поддерживали.

— Брат Орест. — поднялся на ноги в своей ложе заместитель главы Ордена, брат Михаил. — Ты сообщаешь нам удивительные вещи! Но сам посуди — в России нет Ведьм и Ведьмаков, достаточно сильных, чтоб удрать эту мерзкую погань — проклятия. Как же это может сделать молодая Ведьма, что ещё год назад, с твоих же слов, была обычным человеком?

— Тем не менее — так и есть! Я и в больнице анализы сдавал, сразу в трёх — все подтвердили моё полное и абсолютное здоровье. Это факт! — Орест достал из-за пазухи несколько листов с заключениями и помахал ими перед всеми.

— Братья, мне кажется, я знаю, чем можно это всё объяснить. — поднялся ещё один член ордена, Виктор. — Я считаю, что эта Ведьма и правда довольно быстро стала искусной, но только в одном деле — в мороках. Сами подумайте! Она не могла убрать проклятия, но могла так заморочить голову брату Оресту, что он в это поверить! И оставила на нём свой морок, чтоб и другие это видели!

— Точно, брат, это самое разумное объяснение!

— Но как же анализы⁈ И моё самочувствие⁈ — попытался возразить Орест.

— Очень легко! Анализы плохие, а чувствуешь ты себя отвратительно, но морок путает твою голову — и всех, кто тебя видит! И твои анализы тоже!

— Брат Виктор прав. — подумав, кивнул Михаил. — Брат Орест, боюсь, ты попал под её влияние, раз так яростно отстаиваешь эту Ведьму. Поэтому, к моему сожалению, я вынужден приказать тебе остаться на месяц в келье нашего монастыря! Чтоб отмолить грехи и вновь обрести веру! А когда мы уничтожим ведьму, и её мороки спадут, то ты сам увидишь нашу правоту!

— Брат Михаил, мы не можем так поступить! — Орест попытался возразить, но в ложу вошли четверо младших братьев, двое скрутили его, а ещё двое отца Мирослава — за компанию. — Нельзя на добро платить злом!

— Я сожалею, брат Орест, что тебе приходится через это пройти, но так нужно. Ведьмы — зло, что подрывает веру в Единого и несёт гниль и тьму в мир и умы! Наша задача — стать карающим мечём господа и никак иначе!

Как бы Орест Олегович и отец Мирослав ни сопротивлялись, их вывели из зала собраний.

— Братья! Я хочу вам предложить план действий! — под взглядом Михаил разгорячённые спором братья затихли. — Ведьма, что околдовала брата Ореста, довольно молодая, хоть и отлично владеет мороками. Поэтому предлагаю разобраться с ней нашим девятерым кандидатам на вступление в Орден! Это будет их тренировка и их экзамен! Кто за — поднимите руки. Единогласно! Спасибо, братья! Тогда решено!

Первосентябрьская линейка навевала такую же скуку, как и в моём родном мире. Учеников выстроили квадратиком перед сценой, на которой стояли и сидели учителя и несколько человек из городской администрации. Не слишком важных, какие-то третьи помощники младшего клерка. Ну дык и школа была не то, что сильно популярной и престижной. Все они по очереди выходили к микрофону, произносили бравурные речи по типу «здесь вы строите своё будущее», «учиться, учиться и ещё раз учиться», «чувство товарищества с вашими одноклассниками» и прочее подобное. Потом был первый звонок, кряжистый одниннадцатиклассник потаскал внутри квадратика первоклашку с испуганным лицом, а та с трудом звенела здоровенным колокольчиком на ручке. Под конец по команде классух детишки задарили учительниц и учителей с гостями цветами, и на этом всё, слава богам, закончилось.

Интересны были разве что сами дети. В таком возрасте каждый год — огромное расстояние между умами, а уж между первоклассниками и выпускниками так вообще настоящая пропасть. На лицах самых младших были самые разные выражения — восторг, скука, интерес, радость, очень редко равнодушие. Но чем дети были старше, тем больше появлялось скрытых чувств, фальшивых улыбок и равнодушия. Хотя даже среди самых старших ещё мелькало что-то искреннее.

После линейки все стали расходиться по своим классам. Я тоже туда пошел, в компании Карины и других девушек. Они уже давно знали про наши с князем «отношения», поэтому смотрели в мою сторону, раскрыв рты. Да и среди других тоже хватало любопытствующих, учителей в том числе — меня пытались зачем-то поставить на сцену, я еле отбрехался от такого позора. Вот есть «свадебные генералы», а я должен был стать, видимо, линеечной любовницей. Нет, спасибо!

— Елизавета. — подошла к нашей компании классуха. — Не спеши, ты пойдёшь со мной, надо кое что обговорить. А вы, девочки, живо в класс! Я скоро вернусь!

— Да, Любовь Марковна! — бросив на меня