Пламенеющий Меч - Мэгги Фьюри

— Тебе повезло, — грустно сказала Ориэлла, — если можно считать везением то, что тебя чуть не забили камнями эти кровожадные скоты. Тебя спасла только темнота. — Она посмотрела на дружков Галдруса, которые безуспешно пытались пробить невидимую серебристую преграду.

— Мерзавцы! — возмущенно воскликнула волшебница и подняла руку. Невидимая стена вспыхнула багровым пламенем, и клинки нападавших раскалились докрасна. Галдрус со своей оравой с криками отступили, роняя раскаленные мечи и хватаясь за обожженные руки.

— Это послужит им уроком! — засмеялась Ориэлла, а Чайм вдруг увидел впереди какой-то странный свет и подумал, что удар по голове не прошел даром. Потом он услышал нездешнюю музыку, столь прекрасную, что у него на глазах выступили слезы. Но еще больше был поражен Эфировидец, когда разглядел, несмотря на свое слабое зрение, что каждая нота этой музыки была видимой и сияла, словно маленькая звездочка. И при звуках этой звездной музыки Галдрус и его люди начали один за другим падать на землю, словно объятые сном.

Удивительный свет стал ярче, и Чайм увидел, что к ним приближаются Паррик, Искальда, Шианнат и Анвар. Маг бережно нес Арфу Ветров и продолжал играть на ходу.

— Анвар! Что за великолепное зрелище! — Ориэлла убрала свой волшебный щит и, раскрыв объятия, бросилась навстречу магу. Сияния Жезла и Арфы слились, образовав великолепный серебристо-зеленый фейерверк, осветивший все вокруг.

Паррик и его спутники отскочили в сторону.

— Проклятие! — завопил кавалерист. — Поосторожней с этими штучками, а то мы все взлетим на воздух!

Оба мага посмотрели друг на друга и расхохотались, и это было последнее, что слышал Чайм, перед тем как наконец погрузиться в сон.

— Что ты с ними сделал? — Ориэлла показала на ксандимцев, неподвижно лежавших на земле. Анвар улыбнулся.

— Вывел их из времени с помощью Арфы. Я и сам не знал, что так хорошо получится. Возможно, это потому, что она долго находилась у Кейлих, на Озере Вечности. То же самое я сделал с толпой, которая осталась у крепости. Но это — только временное средство. Ксандимцы, которые не присоединились к мятежу, отнюдь не в восторге. Нам надо побыстрее как-то разрешить эту задачу.

Паррик неожиданно бросил на него злой взгляд.

— Это моя забота. Я ведь Хозяин Табунов, в конце концов!

Ориэлла с удивлением поглядела на начальника кавалерии.

— Что это на тебя нашло? — спросила она. — Это — наша общая забота, если мы хотим рассчитывать на помощь ксандимцев. Однако придется поломать голову, и лучше всего спросить совета у Чайма. — Она наклонилась над спящим Эфировидцем. — Бедняга! Я и не думала, что они его так ненавидят.

— Ксандимцы, как и все люди: неизвестное может испугать их до безумия, — вставил Анвар, и Ориэлла заметила, что при этом он поглядел на Паррика. Похоже, в ее отсутствие что-то произошло между ними. Видно, за ними нужен глаз да глаз. Однако решение этого вопроса придется пока отложить.

— Я надеюсь, вы не собираетесь оставить беднягу на всю ночь на влажной земле? — резко спросила она. — Помогите мне перенести его в крепость! Когда ему станет лучше, мы вместе подумаем, как выйти из создавшегося положения.

Анвар поморщился.

— Легче сказать, чем сделать! К тому же это не единственная наша забота, Ориэлла. Я как раз шел сказать тебе, что случилось. Не только Чайм нуждается сейчас в целителе, еще и Элевин… Не знаю, что с ним случилось, но… — Анвар махнул рукой, видимо, не находя нужных слов. — Лучше скорее пойдем туда, сама все увидишь.

* * *

Старый мажордом умирал. Ориэлла поняла это, едва войдя в комнату. Он неподвижно лежал на постели. Лицо его было очень бледным, а кожа — прозрачной. И, взглянув на него, Ориэлла похолодела. Грудь его тяжело вздымалась, и дыхание было хриплым. Так как Ориэлле уже случалось бывать в царстве Смерти, она сразу почувствовала, что Жнец Душ здесь, скрывается в тени, ожидая своего часа. С трудом она заставила себя действовать.

— Зажги свет, — велела она Анвару, — и прикажи принести побольше факелов.

— Вот это верно, мой мальчик, и сделай это поскорее. Я не различаю даже своих пальцев, когда подношу руку к глазам.

Оба мага разом обернулись на этот старческий голос. Ориэлла услышала, как ахнул Анвар. Эту фразу Элевин, бывало, любил повторять в Академии, когда хотел, чтобы медлительные слуги поскорее зажигали лампы. Анвар покачал головой. Если душа Элевина настолько погрузилась в прошлое, дело плохо.

В комнату вошли Паррик и Сангра.

— Что с ним? — спросил начальник кавалерии. — Вчера он чувствовал себя неплохо, по крайней мере не хуже, чем всегда.

— Ему стало намного лучше после того, как Чайм исцелил его, — вставила Сангра.

Анвар подкинул дров в огонь, а Ориэлла опустилась на колени у постели старого слуги, вглядываясь в его лицо при тусклом свете каминного пламени. Паррик и Сангра о чем-то тихо говорили между собой. Элевин поглядел на волшебницу.

— Госпожа, — проговорил он, — скажите им, чтобы не шептались. Я не люблю, когда шепчутся.

— Хорошо, хорошо, Элевин, они больше не будут, — успокоила его Ориэлла, Ее чувство целительницы подтвердило то, о чем она и так уже догадывалась. Волшебница могла исцелять болезни или залечивать раны, но ничего не могла поделать со старостью и отчаянием. Старый слуга перестал бороться за жизнь. Долгие месяцы он мужественно переносил болезнь и лишения, но теперь что-то окончательно сломило его. Ориэлла не могла проникнуть сквозь тень, омрачающую его душу, и понять, что же с ним случилось.

— Что с тобой, Элевин? — прямо спросила она. — Ты прошел такой долгий путь — почему же теперь ты решил сдаться?

— Госпожа, прошу, не сердись на меня, — прошептал старик. — Я очень устал. Хватит с меня борьбы. Я хочу отдохнуть. — Он отвернулся, и Ориэлла вздрогнула, проследив его взгляд. Он смотрел туда, где еще раньше она заметила зловещий силуэт Жнеца. Волшебница покачала головой.

— Он очень тяжело переживал смерть Мериэль, — прошептал ей на ухо Анвар, опускаясь рядом с ней на колени. Он сам тяжело переживал то, что случилось с Элевином. — Ориэлла, прошу тебя, помоги ему, если можно! Неужели нет никакой надежды? — умоляюще спросил он, и она вспомнила, с какой любовью Анвар, тогда еще слуга, и старый мажордом относились друг к другу в Академии.

— Ты ведь был с ним сегодня целый день, — сказала она возлюбленному. — Он все время чувствовал себя так же? Ведь что-то же должно было подорвать его силы?

В глубине души Ориэлла считала, что дело безнадежное, но ради любимого должна была постараться что-то сделать. Анвар взял руку Элевина в свою.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});