«Если», 2005 № 01 - Журнал «Если»

— Извини, Павел, если прервал, — бесстрастно заметил начальник.

— Доложи об успехах.

Покрасневший следователь начал отчитываться, наблюдая поверх экрана, как дымится поставленный официантом окорок с воткнутым ножом и пенится пиво в деревянной кружке. Последовавшие распоряжения начальства были не самыми отрадными. Завтра с утра надлежало отправиться на Тират, к Виктору Сато. А сегодня впереди еще маячил поход на завод. Когда экран наконец погас, есть уже не очень-то и хотелось.

* * *

За окном спланировал синий «прыгун-семерка». Хаген подался к окну и с ироническим прищуром проследил за спуском. Надо же, взбрендило какому-то дураку припарковаться у главного подъезда!

Откинулась дверца, из яйцеобразной машины вылез человечек в сером пиджаке — с пятого этажа не особо разглядишь.

Хаген хмыкнул и вернулся к экрану. Пробежался взглядом по столбикам цифр, сладко зевнул и снова отвлекся, чтобы щелкнуть кнопкой кофеварки. Послеобеденная ленца брала свое.

Минуты две спустя дверь распахнулась, и в кабинет вошли двое. Темный коротышка Гуобен и малахольный малый с дурацкими усами и в сером франтовском костюмчике — тот самый парень из «семерки».

— Старший координатор Гельмут Хаген, — главзам елейно улыбнулся усатому и стер платочком испарину с шоколадного лба. — Дознаватель господин Павел Карев.

Хаген уперся кулаками в стол и грузно встал. Протянул пятерню. Рукопожатие у голубоглазого юнца оказалось крепким.

— Господин Хаген окажет вам всемерное и квалифицированное содействие. — Гуобен с приторной физиономией поклонился парню, попятился к двери и, напоследок зыркнув на Хагена, оставил их наедине.

Пауза. Несколько секунд оба молча разглядывали друг друга. Наконец зашумела и тихонько пикнула кофеварка.

— Кофейку? — поправив зеленый халат, координатор полез в ящик стола.

— Спасибо, нет, — не дождавшись приглашения, гость опустился на стул напротив.

— Не любите?

— Честно говоря, не очень.

— Я тоже, — признался Хаген, ставя на стол белую чашку с коричневым налетом внутри. — Терпеть не могу. Дрянь дрянью. — В столе что-то звякнуло, показалась вторая чашка. — Но жена приучила. Да и здесь тоже все хлещут. Не станешь ведь себе одному чай заваривать? — Координатор прихватил замызганную кофеварку и занес над чашками. — Так вам плеснуть?

— Ну, полчашечки.

И снова едкий кофейный дух распространился по комнате. Карев невольно дернул ноздрями, но чашку взял. Только после этого координатор, мрачный, как викинг, опустился в кресло и подхватил свою.

— Ну?

— Расскажите мне о Мартине Сато.

Координатор хмыкнул.

— Боюсь, рассказ будет недолог. Старик любил во всем порядок. Я вот теперь отрываюсь: бороду отращиваю. — Хаген самодовольно почесал щетинистую скулу и отхлебнул кофе. — Что еще? Был прижимист. Строг. Привередлив. Но зарплату платил в срок. Помешался на каких-то новомодных картинах, весь кабинет увешал этой мазней. Говорили, будто бы он кому-то из ребят когда-то помог. При мне такого не было, но я здесь не очень давно. Вам бы лучше с Хотеенковым потолковать. Это прежний главзам, Сато выпер его лет пятнадцать назад. Я слышал, они вместе здесь начинали, еще при Касселе.

Карев поднес чашку к губам и приподнял брови:

— Возможно, кто-то из работников знает больше?

— Возможно, — координатор глянул в окно и еле приметно усмехнулся при виде патрульного робота, ползущего к «семерке». — А их помощь поспособствует тому, чтобы Сато поскорее сдох?

Усач аж вздрогнул:

— С таким взглядом на мою работу мне еще не доводилось сталкиваться, — процедил он. — Но можно сказать и так.

— Хорошо. — Хаген поднес ко рту руку с вживленным микрофоном и объявил: — Внимание! Нас посетил господин следователь из дознавателей. Те, кто может дать информацию о господине Сато, должны немедленно явиться в кабинет 1318. Начальникам цехов вменяется в обязанность своевременно подыскать замену всем желающим оказать помощь следствию. Это все.

Еще глоток горячей мутной жидкости.

— Где кабинет 1318?

— Двадцатью этажами выше. Лифт справа по коридору.

— А можно поинтересоваться, почему к господину Сато все относятся столь неприязненно?

Хаген снова покосился на улицу: патрульный робот как раз захватил «прыгуна»-нарушителя.

— Что ж, вы сами спросили… Старик был бездушной тварью. Когда у Герта тяжело заболела жена, Сато отказался дать ему отпуск вне графика и уволил. Герт пытался сам выкарабкаться, влез в долги не к тем людям, отдать не смог. Через месяц и его, и жену нашли с простреленными головами. Или взять Евтича из второго цеха. У него дочь-эпилептичка. Брелок у нее есть специальный, сигнализирует о припадке. Как-то жена Евтича была в отъезде. А он получил сигнал во время смены. Парень на коленях умолял старика отпустить его. Сато не держал, нет, но предупредил, что если Евтич уйдет со смены, обратно может не возвращаться, расчет и документы вышлют по почте. Евтич остался. Слава богу, тогда с дочкой обошлось, — Хаген нахмурился и сделал еще глоток. — Если вы знаете, что в нашем мире значит оказаться без работы, то поймете Евтича. Мне Сато в свое время то же самое сказал, когда я отпрашивался на похороны матери. Старая скотина… Так он порядок понимал. Сейчас к вам едва ли кто придет. А если бы вы захотели послушать тех, кто знает о Сато дурное, линию пришлось бы останавливать и очередь к 1318 выстроилась бы в несколько этажей. Но вас ведь такие вещи не интересуют, верно? Это не по вашему ведомству?

— Да, — кивнул Карев, опуская чашечку на стол. — Но все равно спасибо за откровенность.

Оба поднялись. Еще одно крепкое рукопожатие.

— Всегда пожалуйста. Кстати, а что вы делаете, если не удается ничего найти?

— Такого не бывает, — отозвался Карев, уже шагнув к двери. — Хоть одно бескорыстное доброе дело имеет за собой любой человек.

— Боюсь, за Сато этого не водилось. Это вам не Кайрондер.

— Не думаю. У меня были дела и потяжелее. Как-то я занимался одним сатанистом. Даже у него набралось в итоге вполне сносное досье.

— Что ж, буду с нетерпением ждать, удастся ли вам сделать то же с нашим сатонистом.

Следователь улыбнулся и закрыл за собой дверь. Хаген скосил взгляд и осклабился: кофе в чашке гостя не уменьшилось. А внизу, у подъезда, робот начал буксировку синего «прыгуна».

* * *

Дверь с номером 1318 оказалась заперта. Сутулый мужичок нервно огляделся в пустом коридоре. Как бы кто не вышел ненароком. Не дай бог — заметят! Нет, здесь торчать точно нельзя.

Мужичок прошел чуть дальше и встал у стенда, будто читая приказы. Он и впрямь попытался почитать, чтобы чуть отвлечься, но от волнения слова никак не складывались. Руки теребили пуговицу халата.

Слева звякнул лифт, и тело невольно вздрогнуло. Расползлись дверцы. В коридор ступил тот самый. Это стало ясно с первого же взгляда: строгий серый костюм, бесстрастное, словно выдубленное лицо, холодная сталь в глазах, аккуратные черные усы с вздернутыми кончиками.

— Я полагаю, вы ко мне?

Мужичок крякнул в ответ и мелко кивнул.

— Прекрасно. Пошли.

Серый человек шагнул к 1318, поднес к сенсорному датчику какой-то жетон, и дверь распахнулась. Они вошли.

По понедельникам и четвергам здесь принимал психолог, поэтому для релаксации вместо окна была голограмма: поле, еловый лес с зарослями малины, голубое небо да летающие туда-сюда ласточки… Сельская идиллия.

Уселись в креслах.

— Следователь Карев, — представился Серый человек.

— Старший оператор Евтич.

— Что вы хотели рассказать?

Мужичок неуверенно поерзал на стуле, глядя на темные макушки елок за спиной следователя.

— Я работаю здесь почти двадцать лет… — ляпнул он и сконфуженно покраснел, затем сглотнул и продолжил: — Господин Сато как-то раз очень помог нашей семье. Буквально спас.

— Продолжайте, — Серый человек закинул ногу на ногу.

— У моей супруги выявили стройму, — через силу выговорил оператор, избегая смотреть в глаза следователю. — Тогда от этой заразы много народу погибло. Вакцина стоила девять с половиной тысяч. У нас было отложено две. Полторы по родственникам собрали. Еще две — ребята через профсоюз скинулись, — Евтич шумно вздохнул. — Четырех не хватало. А без вакцины — смерть. Или слабоумие. Я знал, что господин Сато отменил введенные господином Касселем субсидии. Но взять больше было неоткуда. Хоть в петлю полезай. Вот и решил попытать счастья. Подумал, что уж хуже, чем в петле, не станет. Да и ребята подначивали: давай, говорят, если Сато не даст, забастовку объявим. Ну, это они так, по доброте душевной. Ничего бы не сделали. Сколько раз уже обещались, а в итоге поболтают для вида, да и успокоятся. Господин Сато ведь шутить не любил. А кому охота без работы остаться? Впрочем, все же сводил их тогда Герт к господину Хотеенкову, говорили о чем-то.