Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе - Артур Дойл

В ту же секунду дверь с грохотом открылась. Из дома вылетел Тадеуш Шолто и бросился к нам. Руки его были молитвенно прижаты к груди, в глазах застыл ужас.

– Что-то случилось с моим братом Бартоломью! – кричал он. – Господа, я в панике! Боюсь, нервы мои не выдержат этого удара.

Шолто дрожал от страха, как осиновый лист. Мне казалось, что он вот-вот разрыдается. Его бледное птичье личико, окаймленное высоким каракулевым воротником, было искажено страхом. Беспомощный, трясущийся, в этот момент он напоминал испуганного ребенка.

– Пошли в дом, – сказал Холмс, как всегда, уверенный и спокойный.

– Да, пожалуйста, зайдите, делайте то, что считаете нужным. Я сейчас не способен что-либо предпринимать.

Мы проследовали в комнату экономки, расположенную слева от входа. Миссис Бернстоун, вздыхая, обхватив лицо дрожащими пальцами, металась взад и вперед по комнате. Увидев мисс Морстан, она немного успокоилась.

– Господи, как приятно увидеть милое, спокойное лицо, – воскликнула она, едва сдерживая рыдания. – Спасибо за то, что вы пришли. Это меня успокоит. О Боже, как же я сегодня устала!

Мисс Морстан подошла к ней и успокаивающе, с чисто женским участием погладила натруженную руку экономки. Не знаю, уж какие именно слова утешения она говорила экономке, но не прошло и нескольких минут, как та уже вполне успокоилась. Краска начала заливать ее бледные, морщинистые щеки.

– Хозяин закрылся в комнате с утра и не отвечает, – заговорила она. – Я прождала весь день, зная, что он не любит, когда ему мешают, но час назад я начала волноваться, подошла и приоткрыв ее, заглянула внутрь… Нет, сходите сами и посмотрите. Я видела Бартоломью Шолто в радости и в горе, я служу ему уже десять лет, но такого лица, как сегодня, я не видела у него никогда.

Шерлок Холмс взял лампу и вышел. За ним последовал Тадеуш Шолто, все так же тресясь от страха. Ноги его подкашивались, он едва мог идти. Я взял его под руку и пошел рядом с ним. Дважды во время подъема по лестнице Холмс вынимал из кармана свою лупу и внимательно рассматривал следы, едва различимые на светло-коричневом ковре. Медленно шагая по ступенькам, Холмс светил лампой и тщательно разглядывал все, что попадалось ему на глаза. Ни одно пятнышко не ускользало от его пристального взора. Мисс Морстан под руку с напуганной экономкой шла позади нас.

Мы миновали третий пролет лестницы. Перед нами оказался коридор с большим индийским гобеленом на правой стене, и тремя дверьми на левой. Все так же медленно, методично разглядывая пол и стены, Холмс проследовал вдоль коридора. Мы осторожно держались поодаль. За нами ползли длинные, извивающиеся тени. Возле третьей двери, за которой скрывалась комната Бартоломью, мы остановились. Холмс постучал и, не услышав ответа, повернул ручку. Дверь не открылась. Она была заперта изнутри на мощную задвижку, в чем мы убедились, поднеся лампу к замочной скважине. Ключ хотя и был в ней повернут, но не закрывал все отверстие. Шерлок Холмс нагнулся, посмотрел в замочную скважину и тут же выпрямился, взволнованно переводя дыхание.

– Что за чертовщина! Поглядите-ка, Уотсон, ничего не могу понять! – произнес он обеспокоенным голосом, так не свойственным ему.

Я приник к скважине и тут же в ужасе отпрянул от нее. Призрачный свет луны струился в комнату, заливая ее таинственным сиянием. Оно то исчезало, то вновь появлялось. Виной тому были медленно ползшие по небу облака. На мгновение я увидел перед собой лицо, словно висящее в воздухе, освещенное мертвенно – бледным светом. Все вокруг него было покрыто густой тенью. Сходство Бартоломю с нашим новым знакомым, Тадеушем Шолто, было поразительным. – тот же высокий лысый череп, тот же венчик густых рыжих волос, те же бледные, без единой кровинки, щеки. Черты лица искажала жуткая, будто приклеенная улыбка. В неясном лунном свете она наводила ужас своей нелепостью и неестественностью. Я невольно поежился и, обернувшись, с изумлением посмотрел на Тадеуша Шолто. Затем в моем мозгу всплыл его рассказ, я вспомнил, что он и Бартоломью – близнецы.

– Какой ужас! – пробормотал я. – Что нам делать, Холмс?

– Ломать дверь, – ответил он и тут же всем весом навалился на нее.

Послышался треск, но дверь не поддавалась. Я присоединился к Холмсу. Вдвоем мы мало-помалу открыли ее и очутились в комнате Бартоломью Шолто.

На первый взгляд мне показалось, что я нахожусь в химической лаборатории. Вся стена напротив двери была уставлена склянками, пробирками и мензурки. На столе, рядом со спиртовками, лежали газовые горелки, реторты, и опять же, колбы. В углу комнаты стояли корзины с оплетенными бутылями, скорее всего, с кислотами. Одна из бутылей была разбита, и из нее тонкой, извивающейся струйкой вытекала какая-то жидкость, темная по цвету. Воздух был наполнен тяжелым запахом дёгтя. К одной из стен была прислонена стремянка. В центре комнаты высилась небольшая горка замазки и дерева. Прямо над ней потолок был разбит. В образовавшееся отверстие вполне мог пролезть взрослый человек. У стремянки валялась брошенная второпях веревка.

У стола, в деревянном кресле сидел владелец дома. Его сгорбленная фигура, упавшая на левое плечо голова, лицо с застывшей на нем дикой, нелепой усмешкой. Смерть, определенно, наступила давно, много часов назад. Мне показалось, что не только лицо его, но и все тело было сведено судорогой, а суставы неестественно вывернуты. На столе, рядом с его будто выломанной внутрь рукой лежал какой-то странный инструмент, напоминавший молоток. Коричневая палка с каменным бойком, грубо обтесанным и привязанным пеньковой веревкой. Рядом с ней валялся обрывок бумаги. Подойдя к столу, Холмс взглянул на него и, быстро прочитав, передал мне.

– Вот так, – сказал он, многозначительно поднимая брови.

В свете лампы я увидел слова «Знак четырех», и безотчетный ужас сковал мое сердце.

– Боже милостивый, да что ж все это значит?! – воскликнул я.

– Это значит, что здесь произошло убийство, – ответил Холмс, обходя вокруг кресла. – О, так я и предполагал! Посмотрите-ка сюда!

Он показал на торчащую за ухом жертвы длинную, темную иглу.

– Похоже на шип, – сказал я.

– Он и есть. Можете его вытащить, только смотрите, не уколитесь – он отравлен.

Я осторожно – двумя пальцами – вытащил шип. Он вышел легко, не оставив и следа на теле жертвы. Только маленькое, едва заметное пятнышко крови свидетельствовало, что там был сделан укол.

– Для меня все это дело – какая-то неразрешимая загадка, произнес я, – и с каждым шагом она становиться все запутаннее.

– Напротив, – ответил Холмс. – С каждым шагом все дело проясняется. Мне уже и сейчас все понятно. Не хватает только нескольких звеньев.

С того момента, как мы вошли в комнату, мы совсем забыли о нашем спутнике. Трясясь от страха и заламывая руки, он продолжал томиться в дверях, лишь иногда тихонько постанывая. Внезапно стоны прекратились, и мы услышали дикий, пронзительный крик.

– Сокровища исчезли! Они украли наши драгоценности! Мы же опускали сундук через это отверстие, я сам помогал в этом Бартоломью. Боже! Я последний, кто видел его живым! Ведь я был здесь вчера вечером, он закрывал за мной дверь, когда я уходил.

– В котором часу это произошло?

– Ровно в десять. А теперь он мертв. Когда сюда явится полиция, меня тут же арестуют по подозрению в убийстве. Конечно же, арестуют! Но вы ведь так не думаете, джентльмены? Вы не считаете, что я приложил руку к этому грязному делу? Боже мой! Еще немного – и я сойду с ума!

Руки и ноги его тряслись, и я подумал, что еще немного, и с ним случиться истерика.

– Вам нечего бояться, мистер Шолто, – сказал Холмс, потрепав его по лечу. – Воспользуйтесь моим советом – поезжайте в полицейский участок и расскажите обо всем. Предложите так же свою помощь в раскрытии этого преступления. А мы останемся здесь и будем ждать вашего возвращения.

Шолто, казалось, ставший от пережитого еще меньше, покорно повернулся и вышел. Несколько минут мы слышали на лестнице его шаркающие шаги, затем все стихло.

Глава 6

Шерлок Холмс демонстрирует свое искусство

– А теперь, Уотсон, – заговорил Холмс, потирая руки, – у нас есть полчаса, чтобы провести собственное расследование. Давайте начнем. Как я уже говорил вам, мне здесь совершенно все ясно. Но не будем слишком самоуверенными, ибо чрезмерная самонадеянность ведет к ошибкам. Сколь бы простым не было дело, в нем всегда есть глубинные причины.

– Простое?! – воскликнул я.

– Ну, конечно, – ответил Холмс голосом уверенного в себе профессора, объясняющего своим ученикам-несмышленышам элементарные с его точки зрения, вещи. – Садитесь вот сюда, в уголок, а не то я перепутаю ваши следы со следами убийцы. А теперь за работу! Первое – выяснить, как убийцы проникли сюда и как отсюда вышли. Дверь, как мы знаем, со вчерашнего вечера не открывалась. Хорошо. Давайте взглянем вот сюда, – он посмотрел за окно, светя лампой и бормоча под нос свои наблюдения. – Окно изнутри заперто, рама крепкая, боковых шпингалетов нет. Так, давайте его откроем. Водосточных труб поблизости тоже нет, крыша – далековато, не достанешь. И, тем не менее, некто умудрился-таки влезть в окно. Вчерашней ночью шел небольшой дождь и вот, посмотрите, на подоконнике – свежий отпечаток, а рядом еще один круглый след. И вон там, на полу, тот же след, А кроме того – возле стола. Взгляните-ка, Уотсон! Здесь его очень хорошо видно!