Альфред Великий, глашатай правды, создатель Англии. 848-899 гг. - Беатрис Аделейд Ли

порожденные дилетантскими домыслами антикваров. В нашем случае проверку более или менее выдерживает лишь уилтширский Эдинтон[33].

Можно предположить, что Альфред выступил из Этелни как король, возвращающийся в свои владения: верхом, снаряженный для войны, во главе своей «личной гвардии», состоящей из тэнов, он вел сомерсетцев, собравшихся к нему, и жители Уилтшира и Гемпшира стекались с юга и с востока к назначенному месту сбора — Камню Эгберта. Вероятно, это был межевой камень, отмечавший место, где смыкались границы трех скиров, на восточной оконечности Селвуда.

Хотя предложенное сэром Джоном Спелманом отождествление Камня Эгберта с Брикстон Дейврилл в Южном Уилтшире, очевидно, основано на неправильной этимологии, кажется весьма вероятным, что войско западных саксов собиралось именно в этих местах; возможно, как считает мистер Стивенсон, возле Пенселвуда, там, где на старых картах обозначен «Пограничный Камень» на стыке территорий Сомерсета, Дорсета и Уилтшира. Пенселвуд расположен в восемнадцати милях от уилтширского Эдинтона. Войско Альфреда сумело бы за один неспешный дневной переход добраться до леса Саутлей в Уэрминстерском округе; там в давние дни росло межевое дерево, называвшееся Илей Ок (Iley Оак), и оно вполне могло фигурировать в Хронике под именем Иглея. Если Альфред оставался там на ночь, его отделяло от Эдинтона семь миль. Ассер пишет: «Следующим утром, с рассветом, развернув свои знамена, он подошел к месту, что зовется Этандун».

В наше время дорога из Уэрминстера, который в XI веке был королевским бургом, проходит под крутыми склонами холма и, обогнув его, кружит по взгорьям четыре мили до Уэстбери, в поздние времена также принадлежавшего к «землям короны». Далее она ведет на север по холмистой долине Эйвона к королевским усадьбам Мелкшем и Чипенгем, находящимся примерно в пятнадцати милях от Уэстбери. Другая дорога уходит из Уэстбери на восток: она бежит к Маркет Лейвинтон вдоль подножий холмов, обрывистые склоны которых в этом месте спускаются в низину, где стоят деревушка и прекрасная старая церковь. Деревня носит имя Эдинтон. Уэссекцы могли пройти таким путем или подняться на холмы над Уэрминстером и пойти напрямик по их пологим склонам к Эдинтон Хилл, повторив, до определенной степени, оперативную схему эшдаунской кампании.

Вооруженному войску довольно трудно идти по такой местности, но в те времена подобный вариант, возможно, был предпочтительней, чем марш-бросок по грязным узким дорогам в поросших лесом заболоченных низинах. Наверху войско могло, по крайней мере, развернуться и разомкнуть ряды. На севере и западе гряда холмов сбегает на равнину, и там, на округлых вершинах, видны остатки фортов и земляных укреплений. Чуть ниже одного из них — Бреттон Кастл, расположенного примерно в миле к западу от Эдинтона, — в дерне вырезан белый конь. Местное предание гласит, что таким образом была увековечена победа Альфреда над данами.

Не исключено, что Гутрум стоял в Бреттон Касл и с этой выгодной позиции контролировал королевские земли в Этандуне и дорогу на Чипенгем; быть может, его войско расположилось дальше к востоку, на самом Эдинтон Хилл. Но все это только догадки. Анналисты, писавшие Англосаксонскую хронику, ограничились двумя фразами по поводу этой знаменитой битвы, одной из тех, что решали судьбу Англии. Ассер добавляет несколько подробностей, но не говорит ничего ни о позициях, занятых противоборствующими армиями, ни о тактике их прославленных предводителей.

Судить о численности и составе двух войск, померившихся в тот день силами на английской земле, весьма сложно. Войско трех конунгов, должно быть, сильно уменьшилось в численности из-за потерь при кораблекрушении в Свонтеже, но с той поры к викингам, вероятно, приходило пополнение с континента. Далеко не очевидно также, что все даны покинули Мерсию и выступили в поход с Гутрумом и что армия, напавшая на Уэссекс, полностью находилась в Уилтшире со своим предводителем. В Хронике, однако, говорится, что англосаксам противостояли «все войска», из чего следует, что конунг данов постарался по возможности сконцентрировать силы в одном месте. Сведения о том, что жители Гемпшира и Уилтшира собираются под знамена Альфреда, возможно, достигли ушей Гутрума, после чего он отозвал свои сторожевые отряды, разорявшие Сомерсет, и приготовился нанести сокрушительный удар уэссекцам, когда они попытаются прорваться мимо него к главному лагерю данов в Чипенгеме.

Альфред располагал всеми ресурсами военной силы, имевшимися в трех скирах — Сомерсете, Уилтшире и Гемпшире. Таймер упоминает также дорсетцев, но они, как и жители Девона и Беркшира, скорее всего, были обескровлены в предшествующей борьбе или заняты обороной юго-западных побережий и Темзы.

В документе, называемом «Распределение гайд и бургов», который дает, по всей видимости, достаточно точное представление о военной мощи королевства западных саксов в начале X века, земли Уэссекса, без Кента, но с Сурреем и Суссексом, оцениваются в двадцать две тысячи пятьсот гайд, что, из расчета по одному человеку с пяти гайд, соответствует армии в пять тысяч хорошо вооруженных воинов[34]. По аналогичным оценкам, войско Альфреда, собранное из трех скиров, насчитывало 2700–3000 человек или, если считать и Дорсет, 3500 человек. Прибавив сюда ополченцев, которые, вероятно, в каком-то количестве присутствовали в фюрде, пришедшем к Этандуне, мы получаем довольно внушительное войско по меркам того времени, когда плотность населения была небольшой и армии сражались исключительно в ближнем бою. Некоторые уважаемые историки полагают, что в войске Вильгельма Завоевателя, сражавшемся при Гастингсе двумя столетиями позже, едва ли было более 6–7 тысяч человек.

О том, каков был процент конных и пеших воинов в противоборствующих армиях, мы также ничего не знаем, хотя известно, что англосаксы, одержав победу, преследовали врага верхом. «Они сражались против всего войска, обратили его в бегство, и скакали за ними к крепости [geweorc], и стояли там четырнадцать ночей», сказано в Хронике. Ассер пишет, что англосаксы бились единым фронтом в тесном строю (cum densa testitudine), а не двумя группами, как при Эшдауне и сражались «храбро и долго»; после боя они преследовали убегающих данов до самой крепости (arx), убили всех, кто оказался снаружи и увели коней и скот. Добавления Симеона Даремского едва ли очень содержательны. В его истории король и лучшие из его людей поднимаются в рассветных сумерках и облачаются в тройные доспехи: веры, надежды и милосердия. На лице короля сияет ангельский свет; крики сражающихся и лязг оружия разносятся далеко; Господь взирает на происходящее с небес и дарует победу тем, кто Ему угоден.

Со времен Камдена многие историки считали, что «крепость», куда бежали потерпевшие поражение даны, это Браттон Касл, обширная система укреплений на вершине гряды, над изображением белого коня. Браттон Касл, однако, слишком бесприютное место; к тому же в нем негде пополнить