Запрет на любовь - Римма Владимировна Антонова

каким-то образом они уже были знакомы.

«Вика даже блузку нацепила на себя, как всегда с открытым вырезом», — простонал про себя я и закатил демонстративно глаза. Никакой стеснительности, как всегда, словно пришла не по работе, а так, на развлечения заскочила.

Женщина грозно на меня посмотрела, взяла из рук стул, поставила на пол и села перед девушкой. Я лишь раздраженно мог переминаться с ноги на ногу и выжидающе наблюдать за происходящим.

— Виктория? — прошептала настороженно Лара.

Женщина кивнула, а улыбка на её лице расплылась ещё шире:

— Рада познакомиться с тобой в реальной жизни.

— Подождите, — пробормотал я, переводя взгляд с начальницы на любимую. — Вы когда успели познакомиться?

— Успели — кивнула Виктория. — Я помогла выбраться из клетки бездны Ларе. Ей нужно было вспоминать самые приятные события жизни. При которых была счастлива.

— Вот как… — тихо отреагировал на слова начальницы. — Интересно. И какие моменты ты вспоминала, — посмотрел на Лару.

— О-о-о, если ты думаешь первые мысли были сразу о тебе. То ты глубоко ошибаешься. В её жизни были более достойные мужчины, чем ты! — нараспев с издевкой, заявила Виктория. Коварно улыбнулась. Лара же смотрела на нас и молчала.

Я заёрзал на месте и нервно буркнул:

— А я и не говорил, что эти воспоминания должны быть обо мне.

— Но хотел, — женщина подмигнула мне. — Сходи лучше на кухню и поставь чайник. Нам с Ларой нужно по‐женски потрещать. Этот разговор не для мужских ушей.

***

Лара

Лёша покраснел и твердой походкой вышел из комнаты, ворча себе под нос.

— На меня злится, — хохотнула Виктория и посмотрела на меня. — Боится, что наговорю лишнего про него. Ну рассказывай… как себя чувствуешь?

— Лучше, — слабо ответила ей. — Голова больше не болит. Рука не кровит. Только ходить пока сама не могу. Тело не слушается.

— Не страшно, пройдёт. Самое сложное уже позади. А мы с тобой неплохо тогда позлили бездну, — подмигнула она. — Слушай, как ты с этим занудой живёшь?! Сказала русским языком, иди поставь чайник, а он стоит и подслушивает. Ни стыда, ни совести! Придушила бы собственными руками давно. Только жалко. Уж слишком талантливый боец получился из него.

Я не смогла сдержать смех и звонко рассмеялась. Ещё сильнее начала смеяться, когда услышала тяжёлый мужской вздох за стеной и удаляющиеся на кухню шаги. До слёз.

— Он хороший, — перестала смеяться и улыбнулась Виктории.

— Для тебя может и хороший, а для меня заноза в жопке, — выругалась Вика. — Так вот. О чём это я?!. А, скажи мне, пожалуйста, ты правда влюблена в этого оболтуса?

— Правда, хотя… — пожала плечами, — тогда я не успела толком узнать его. А сейчас… иногда мне кажется совсем другим человеком, но это не отталкивает меня, а наоборот.

— Счастливец, — присвистнула Виктория. — Только после этого задания он вернётся вновь в мир, где нет места для обычных горожан. Да и вообще о нас мирным жителям лучше ничего не знать. Правда легенды об отделе охотников давно гуляют по городу. Они начали гулять ещё тогда, когда никакого отдела и в помине не было. Это я девочкой начиталась легенд, потом увидела бездну… и всё организовала.

— А как же книги в библиотеке? — выпалила я.

— Оу, ты уже побывала в библиотеке, — широко улыбнулась она, обнажая слегка пожелтевшие зубы заядлого курильщика. — уверяю, это все байки. На деле там лежат книги об истории нашего города и местности вблизи. А мы иногда приходим туда, чтобы посмотреть на каких исторических местах возрождается бездна. И были ли раньше сказания про неё.

— Вот как, — протянула разочарованно, — а я листала эти книги, и ни одного слова понять не смогла.

— Это очень тяжело. Им слишком много лет. Язык наш менялся. Менялись и значения, и написание букв, и слов. Поэтому современному человеку те книги кажутся бессмыслицей.

— Почему вы пришли? — ни с того ни с сего спросила её я, — Скоро случится что-то необратимое?

— Необратимое уже случилось. Руша все мои принципы, которые я так долго выстраивала — странно улыбнулась Виктория. — А я здесь лишь для того, чтобы познакомиться с тобой лично. А не по отчётам.

— Вы давно в этом отделе?

— С подросткового возраста, — кивнула она и уставилась в стену невидящим взглядом. — В тринадцать создала этот отдел. Искала тех, кто мог работать в таких условиях. И вроде шло всё хорошо. Пока мои сотрудники не стали предавать общее дело. Понимаешь, раньше мы просто были кучкой фанатиков, без каких-либо правил и стеснений в образе жизни. А потом столкнулись с истинным лицом бездны. Многие сбежали, потому что испугались. Испугались за любимых и близких. Поэтому пришлось пересмотреть работу и некоторые условия отдела. Пришлось перенести базу в лес, принять свод запретов и указов. И только тогда работа стала получаться. Пусть мы и не успели спасти твоих родителей, — она запнулась и посмотрела на меня. — Зато мы собрали достаточно информации о бездне и как с ней бороться. Бездна слаба тогда, когда слишком долго изнывала от голода. И с тобой она просчиталась. Если бы не голод, тебя она обошла бы стороной. Вот такое непредсказуемое стечение обстоятельств.

— Почему именно Алексей должен выполнять эту работу?

— Он талантлив. Очень. Иногда я смотрю на него и думаю, что он рожден охотником. Дисциплина, выучка, смелость. И главное, неплохо воспитан. С приказами не спорит. Выносливый. Всё то, что нужно бойцу, — отчеканила она.

— Но, как же запрет на любовь? — тихо прошептала я. — Мы раньше были близки с Лёшей.

— Иногда приходится жертвовать принципами. Особенно ради спасения и долгожданной победы над злом. Иногда кому-то приходится идти и на личные жертвы, — снисходительным тоном ответила Виктория. Сердечно улыбнулась и поднялась со стула. — Выздоравливай. Всё у нас получится. Ни о чём не переживай. А мне пора бежать, пока наш бункер на радостях не разнесли другие охотники.

— Спасибо, что зашли в гости, — улыбнулась в ответ я.

— Оу, боже! Не стоит обращаться ко мне на «вы». Я ещё не так стара для этого, — театрально закатила глаза женщина.

— Но это же проявление уважения, — сказала я.