Мяч круглый. Испанский дебют (СИ) - Чечин Александр

Событие тридцать второе

Встречаются две голливудские актрисы, одна восклицает:

— Как ты хорошо выглядишь!

— Да, я недавно вышла замуж за итальянца. Такой потрясающий мужчина! Теперь только за итальянцев буду выходить.

Что удивительно, но ведь факт: обладатель Кубка Чемпионов УЕФА «Милан» прибыл из города Милан. Привёз их Тишков на своём маленьком «Боинге». На большом 747-м тоже заявились миланцы, но уже тиффози. Кроме того, СССР в лице «Аэрофлота» отправил туда восемь самых больших своих на это время пассажирских самолёта Ил-62, общей вместимостью 1500 человек, и ещё пяток «Боингов-727» Пётр Миронович нанял в самой Италии на сутки. Эти тоже перевезут полторы тысячи. Днём прилетели, посмотрели матч, попили в ресторане водочки, и утром — назад в разобранном состоянии. Те, что на советских самолётах — с другой программой. Они вылетают в пятницу вечером, весь день любуются красотами столицы Казахстана и её окрестностей, в том числе и Медео, а потом смотрят матч и веселятся. В воскресенье опохмеляются, купаются в горных озёрах и вечером летят домой, а так как самолёт будет догонять солнце, то в восемь вечера вылетели — в восемь и прилетели. Ну, а утречком — в офис, или в прачечную, или кондитерскую, или даже на макаронную фабрику — кто уж где миллионы зашибает. Лир-то.

Что удивительно, словаки прилетели на своих шести Ту-114. Это говорило о том, что правительство Чехословакии придало матчу государственную важность.

Петру пришлось вмешаться в процесс лично и разрешить допустить на стадион ещё пять тысяч человек — кто в проходе постоит, кто присядет на коленки к отцу или молодому человеку. Одним словом — аншлаг. Сорок тысяч зрителей.

Глава 18

Событие тридцать третье

Когда итальянец изобретал скрипку, он думал о… женщине. Когда француз изобретал арфу, он тоже думал о женщине. Интересно, о чем думал русский, когда изобретал балалайку?

В программке к матчу было написано: «Милан» основан в 1899 году выходцем из Великобритании, Альфредом Эдвардсом. Клуб получил английское название в честь одноимённого города, причём на аглицкий манер, ведь по-итальянски Милан зовётся «Милано». Вот ведь подлюка Англичанка. И тут нагадила. Правильно их Нагульнов в «Поднятой целине» ругал. Ещё написано, что «Милан» — девятикратный чемпион Италии и семикратный серебряный призёр. Плюсиком один раз в позапрошлом году Кубок Италии взял. Ну, и вот ещё два Кубка Европейских Чемпионов — за 1963 и 1969 годы. Величина.

Их стадион «Сан-Сиро» вмещает больше восьми десятков тысяч зрителей. Целый город в городе. Завидно! Ну, чего теперь — будем догонять, раз Хрущёв велел.

Теперь о фанатах. За «Милан» болеют рабочий класс и профсоюзы города. Одна из старейших групп ультрас в итальянском футболе, «Fossa dei Leoni», возникла в Милане. Эти Львы тоже тут, среди зрителей, но пока сидят вполне смирно, разве что флажками машут. Словаки на противоположной трибуне, и три тысячи итальянцев, на всякий случай, окружены плотными рядами алма-атинской милиции. Форма правоохранительная — она и тифозных львов дисциплинирует. У миланцев, что на поле выходили тонким ручейком, тоже форма. Форма у итальянских compagne (товарищей) рабочих полосатая — одна чёрная полоска, другая — как уж этот цвет называется? — коралловая, что ли.

Про выходящих параллельной струйкой голубых с головы до пят словацких Слованов тоже есть в программке — и эти не пальцем деланные, восьмикратные чемпионы Чехословакии ещё с довоенного периода. Четыре Кубка. Ну и теперь ещё Кубок обладателей кубков УЕФА у братушек имеется.

Программок напечатали пятьдесят тысяч, продавали по рублю. И то не хватило — некоторые и по две, и по три брали. Цветные, красивые, с фотками и текстом на трёх языках. Полезный бизнес — вот теперь эти пятьдесят тысяч и пойдут на оплату труда дворовых тренеров, или «дядек», как их в народе окрестили. Уже этих «дядек» почти двести. Приехали руководители областей опыт перенимать. Скоро в республике их будут тысячи, а потом, глядишь, и остальная страна Советов осознает, что это правильный ход. И дети под присмотром, и глядишь, какой новый Арисага выскочит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Словаки начали с молниеносной атаки. Им по жребию выпало вводить мяч, и они его ввели — удар, и вот он почти в штрафной, второй удар — мяч отскакивает от штанги, третий удар — и вратарь «россонери» (переводится попросту как «красно-чёрные») Фабио Кудичини, еле-еле дотянувшись до мяча, переводит его на угловой. Мечется, крича на с трудом понятном даже соотечественникам триестском диалекте итальянского языка, низенький и совершенно квадратный тренер россонеров Нерео Рокко, который тоже оспаривает лавры изобретателя тактики настоящего катеначчо.

Подали словаки угловой — далековато. Однако один из голубых подхватил, и вновь мяч в штрафной. В этот раз «катенача» не сработала. На третьей минуте словаки повели. Стадион взорвался свистом и ураканьем. Хоть чехи и ссукины дети, но это наши ссукины дети. За них больше тридцати тысяч народу болеет. Хилая словацкая диаспора тоже повизжала и голубыми флагами помахала.

Обескураженные красные дьяволы с чёрными полосами к воротам голубых не бросились. Закинули в сторону собственных ворот, долго там отрабатывали короткие передачи. Только когда свист над стадионом превысил сто тыщ мильонов децибел, россонеры вспомнили, что это не тренировка. Почапали к середине поля, потеряли круглого — и услышали от соавтора «катеначи» все многочисленные матюги на триестино. В этот раз Фабио мяч выловил, сходу запустил его могучей ручищей чуть не на центр. Тоже, понимаешь, Кандидов выискался. Побежали миланцы, и сразу удачно прошли на прицельную дистанцию. Опытнейший нападающий Джованни Лодетти, «восьмерка» миланская, пробил, но мяч прошёл высоковато.

Вообще, игра получилась интересной. Все остальные сорок минут тайма атаковал «Слован», а миланцы красно-чёрные (есть ведь ещё и сине-чёрные «интеристы» — ну да как-нибудь другой раз приедут) огрызались красивыми контратаками. Ударов по воротам было достаточно, но мячик решил, что рано ещё, и всячески сопротивлялся — то штанга, то перекладина, то пупырчатые чёрные перчатки вратаря. Так и ушли под возмущённые крики и свист «Fossa dei Leoni» и прочих тифози. Пётр спросил сидящего рядом президента «Милана» Федерико Сордилло, что за Фосса такая.

— Могила Льва.

— Неожиданно.

Помолчали. Переводчик вдруг смутился — ну, не архипрофи, кого уж нашли в Алма-Ате со знанием весьма редкого языка:

— Извините, Пётр Миронович, наверное, правильно — не «могила», а «логово»…

— Ну, слава Богу. А то уж больно мрачно. Слышал я что-то про памятник мёртвому льву — так то в Швейцарии, кажись, а не у них. Да и история там какая-то… контрреволюционная. Ну его.

Посидели, помолчали ещё.

— Что-то ваши побаиваются братушек? — сморщился сначала переводчик, потом усатенький президент.

— Дождёмся финального свистка.

И загадочно уткнулся в программку — там и на его родном есть страничка. Ясно — усыпляют бдительность противника. Три раза «ха»! Привыкли всех бить, а тут непонятная команда коммуняков. В растерянности.

Пятнадцать минут, пока Тишков с Видеркером и Сордилло общался, на поле действо происходило ничем не хуже футбола, потому как стадион впал в транс и молчал — даже папироски не смолил. По гаревой дорожке маршировал духовой оркестр и наяривал разные бодрые марши, а вслед за ним шли, пусть и неважно ещё подготовленные, пятьдесят одетых в гусарскую форму красавиц и стучали этот же марш на высоких полковых барабанах. Ментики и короткие юбочки были красные, а барабаны — синие. Время от времени оркестр смолкал, и тогда звонко цокали палочки и грохотали удары в натянутую кожу. Маша-Вика месяц жизни положила, чтобы превратить пару сотен энтузиасток в пятьдесят секс-символов Алма-Аты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})