Алевтина. Сопротивление бесполезно (СИ) - Арина Голос

где жили Островские, давался мужчине с большим трудом. Смутное чувство незавершенности неумолимо пробиралось куда-то в область давно очерствевшего сердца.

Сама близость к Алевтине оказывала на Ивана странное, почти магическое, воздействие: вся его хвалёная рациональность совершенно отказывала рядом с ней, и его несло по волнам неподдающихся контролю эмоций, а порой, как в случае с Крупельницким или Шабариным, и вовсе начинало безжалостно штормить.

Было в ней что-то неуловимо знакомое. Это не могло его не волновать.

— Соберись! Нашёл время, чтобы раскиснуть, — приказал себе мужчина.

Хотя Островская отрицала саму вероятность их знакомства, у Ринберга не получалось отделаться от мысли, буквально засевшей на подкорке сознания- они уже встречались раньше именно с этой девушкой. Где и когда мужчина, как ни старался, вспомнить так и не смог. Чертовщина какая-то!

Там, на качелях, ему показалось, что его интерес к Алевтине можно даже назвать взаимным, но сейчас Иван понимал, что своими необдуманными словами сам разрушил хрупкую симпатию, появившуюся было со стороны Островской. Ну, какой же он всё-таки идиот!? Взрослый человек, а повел себя как подросток в пубертатный период.

Но даже в этой непростой для Ринберга ситуации тоже были свои плюсы: пусть не совсем гладко, но они расставили некоторые точки над «i». После их разговора желание Ивана приструнить Крупельницкого только окрепло.

— Развел чёрт-те что на рабочем месте! Не агентство недвижимости, а бордель какой-то: то вензеля у них, то рюши, то кордебалет. До отъезда точно нужно перераспределить функционал.

После пробежки он решил ещё немного подышать свежим ночным воздухом, а заодно и вспомнить комплекс упражнений, который его тренер настойчиво рекомендовал совсем недавно. Сегодня Ринбергу не хотелось оставаться одному в пустой, пусть и обустроенной квартире.

Мало кто решился бы беспокоить его в такое время, но стоило только ему открыть входную дверь в квартиру, как телефон зазвонил.

— Иван Соломонович, отдыхаешь? Не разбудил? — раздался в трубке громкий голос Данилевского.

— Да ты шутишь, Владимир Михайлович? — отозвался Ринберг. — Какой отдых?! Десять — детское время. Я ещё пару часов хотел поработать, как раз успею просмотреть вопросы от Марка и набросать замечания.

— Он у тебя молодец. Шустрый малый крепко держит оборону. Теперь я понимаю, почему ему проиграли все эти длинноногие прелестницы, претендовавшие на место твоего личного помощника. Даром что у нас некоторые удивлялись, — от души похвалил парня Данилевский.

— Пусть некоторые удивляются, а также разглядывают чужие прелести в других местах, а офис предназначен для работы. Ей-богу, как бабы базарные, — довольно резко ответил Иван.

— Ладно тебе, не кипятись. Вот ты вроде серьёзный мужик, Соломонович…Скажи мне, как другу, как ты дошел до такой жизни? — спросил его руководитель службы безопасности холдинга, которого вряд ли можно было заподозрить в излишней склонности с юмору.

— Это что за вопрос такой? — искренне удивился Ринберг. — Если тебе удалось что-то выяснить, то так прямо и скажи. Мне сейчас не до намёков. Результаты экспертизы готовы? И что там?

— Да, готовы, и выводы оказались довольно неожиданными… — собеседник совсем не торопился раскрывать все свои карты, словно проверяя реакцию Ивана.

— Тех. неисправность была?

— Нет, по предварительным данным с твоим авто полный порядок, но, чтобы исключить ошибку, я приказал перепроверить, — Владимир Михайлович выдавал информацию дозированно по частям, как фармацевт лекарство строго по рецепту.

— А что тогда?

— Когда ты успел подсесть на колёса? — раздраженно бросил в трубку Данилевский.

— Ты что там совсем с катушек слетел, — взревел в ответ Ринберг. — Какие к чертям собачьим колёса?

— Я не знаю, какой придурок смешал тебе этот коктейль, но в образцах крови обнаружены следы двух препаратов разнонаправленного действия: возбуждающего и седативного характера. От такого можно и кони двинуть. Больше пока сказать не могу, — взяв себя в руки, отрапортовал главный безопасник, всё же подозревать в чем-то близких друзей даже ему было не очень приятно.

— Чтобы ты знал, я не употребляю вообще никакой дряни, — безапелляционно заявил Иван.

— А я в этом и не сомневался. Но вокруг тебя, Соломонович, творится какая-то дичь. Мои парни работают, но пока ничего существенного выяснить не удалось. Зря ты отказался от охраны. Ещё не поздно передумать, только скажи, и я быстро пришлю спецов, — озвучил Данилевский свою точку зрения.

— Вот и выясни, почему это происходит. Спецов мне твоих не надо, мне Геннадия за глаза достаточно. Дай, побыть нормальным человеком, — уже более спокойно сказал Ринберг и, немного подумав, добавил. — Ещё одно: выясни, что за дела у Юры Шабарина в этом регионе.

36

Умные часы оказались настолько умными, что Алевтине с Сенькой потребовался почти целый час, чтобы полноценно разобраться со всеми встроенными в них функциями.

С одной стороны, Островская твёрдо считала- это слишком дорогой подарок, чтобы принять его со спокойной душой и не чувствовать себя обязанной, но, с другой, её малыш настолько обрадовался, что отобрать у сына часы девушка просто не смогла. Однако оставаться в должниках у Ринберга, даже если мужчина действовал из лучших побуждений, она тоже не собиралась. Аля решила как можно скорее вернуть ему деньги, пусть она и не рассчитывала на такие траты.

Сенька настолько увлёкся полученным гаджетом, что даже уже в комнате, лёжа в кровати, всё никак не мог расстаться с подарком и продолжал демонстрировать его совсем не заинтересованному в технике коту, сфотографировав того как минимум раз сто.

— Мам, а я теперь сам могу тебе звонить? Когда захочу?

— Да, малыш, в любое время, — подтвердила Алевтина.

— Круто. Мам, а, правда, Иван хороший? — радостно спросил сын, снова примеряя часы.

Вот так сходу она не смогла бы подобрать правильные слова, чтобы помягче объяснить ребёнку о своё настороженное отношение к Ринбергу. Он вроде как ничего плохого им не сделал, даже наоборот. А потому, немного подумав, девушка вопреки личным предпочтениям, всё же решила ответить положительно, чтобы не разочаровывать своего мальчика, который смотрел на нее с огромной надеждой в глазах.

— Да, наверное, хороший, — терзающее Алю сомнение настырно проскочило в ответе.

По общему настрою она не совсем уловила, к чему клонит её умный ребенок, но следующая Сенькина фраза полностью пролила свет на настоящее желание мальчика.

— Мам, а можно мы его в гости позовём? Я ему Лешека нашего покажу. Ну, пожалуйста!?

Островская тяжело вздохнула, всё-таки этот разговор ей не очень нравился: слишком глубокие раны на сердце он бередил.

— Сынок, Иван — всё- таки взрослый и занятой человек. Директор — очень ответственная должность, у него всегда мало времени, чтобы ходить в гости. И вообще он скоро уедет из нашего города.