Непокорная для боссов (СИ) - Фогель Эра

— Искра, иди в дом! — рявкнул на меня Сабир.

Я тут же вскочила и направилась к двери. Что мне ещё оставалось? Я сказала все, что должна была. И сделала, все что могла. Если Симон и Сабир действительно такие верные друзья, то они должны поговорить наедине. Это только их дела.

Но далеко уйти мне не удалось.

— Разбежалась, красавица! — Симон схватил меня за запястье и с силой дёрнул на себя. В этот же момент, мою руку словно пронзило электрическим током, прошлось по всем нервам с левой стороны вплоть до шеи. Я вскрикнула и повалилась на колени от боли. Следом за болью пришло полное онемение, и я как в замедленной съёмке увидела, что Симон снова схватил меня за то же запястье, чтобы поднять меня с колен.

— Сейчас твоя симуляция не пройдет, — сердито заявил Симон, но в эту же секунду Сабир двинул ему тяжёлым кулаком в челюсть снизу вверх.

Симон непонимающе моргнул и тут же вырубился.

Глава 26.

— Тише, Искорка, не плачь, — Сабир тщательно укутал меня в полотенце, собрал одежду и подхватил меня на руки. — Все хорошо. Я с тобой.

Я отчаянно прижимала левую руку к груди и даже не замечала, что слезинки тонкими дорожками бегут по моим щекам.

— Я одену тебя и отвезу в клинику, — Сабир принес меня на второй этаж, очевидно в свою комнату.

— Не надо в клинику! — взмолилась я. Мне стало до ужаса страшно остаться где-то, где не будет Сабира. — Не оставляй меня одну, прошу тебя!

— Я не оставлю, — клятвенно заверил он. — Тебя просто осмотрит врач, а потом я привезу тебя сюда.

— А Симон? — я мелко задрожала от стресса.

— Он тоже сейчас очнётся, — Сабир усадил меня на кровать и заботливо подложил мне подушку под спину. — И я надеюсь, что смогу с ним нормально поговорить.

— Сабир, — я шмыгнула носом. — Я не хочу разрушать вашу дружбу! Я не прощу себе этого!

— Ты ничего не разрушишь, — мужчина принялся очень медленно и осторожно надевать на меня белье. — Просто Симону нужно время, чтобы справиться с эмоциями. Но он отойдет.

— Зря я появилась в вашей компании, — горько всхлипнула я. — Вся моя жизнь — это череда ошибок. У меня не было ничего, что принесло бы мне радости в итоге. Я словно не умею жить!

— Не плачь, Искорка, — Сабир заглянул мне в глаза. — Ни у кого нет четких инструкций как жить эту жизнь. И это не ты появилась в нашей компании, а я лично потребовал тебя к нам.

— Зачем? — удивилась я, и даже на несколько секунд перестала плакать.

Сабир хитро улыбнулся и, закончив с моей одеждой, быстро открыл свой гардероб, натянул на себя джинсы и обычную футболку.

— Сначала подлечим тебя, ладно? — мужчина вновь подхватил меня на руки и понес к выходу.

По дороге он дал распоряжение одному из охранников, чтобы Симона привели в чувства и ни в коем случае не выпускали из дома.

Сорок минут спустя мы уже вновь сели в машину Сабира, чтобы отправиться домой. На моём запястье красовался целый моток эластичного бинта. Вывих вправили, запястье обезболили, и наказали месяц питаться костным бульоном.

Ага. Вот только когда и где мне его варить? Ещё никогда в жизни я не была в более подвешенном состоянии, чем сейчас. Но, несмотря на не утихающий ни на секунду страх за собственное будущее, во мне четко проросла какая-то решимость. Решимость изменить свою жизнь.

Поэтому, окончательно успокоившись, я молча доехала с Сабиром до его дома. Хотя правильнее всего было бы избавить друзей от моего общества. Но делать нечего.

Первым делом нас встретил Симон. Виноватый и помятый. На этот раз чувство вины давило на него с такой силой, что он не мог даже извиниться передо мной. И странным образом я чувствовала тоже самое. Почему-то я тоже ощущала свою вину.

— Давайте уже все решим, — Сабир нарушил наше неловкое молчание и переглядывания.

Мы снова ничего не ответили, но и так понятно было, что нам хочется во всем разобраться. Поэтому мы вновь расположились в гостиной.

— Я расскажу все как есть, — начал Сабир. — Вам обоим. И хоть многие моменты вам знать необазятельно, но все же я хочу быть честным с вами двумя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я крепче прижала свою руку к груди и зарылась спиной в подушку.

— Дело в том, что Натан Либерман — отец Симона давно разочаровался в сыне как в руководителе, — Сабир мягко взглянул на своего друга и потрепал того по плечу. — Не обижайся на него. Он безумно любит тебя как родитель, но понимает, что в силу возраста он уже все меньше может уделять времени компании. Он просто не хотел мучить тебя опостылевшим делом.

Симон печально опустил голову. Как видно, слова друга сильно ранили его. Наверное, он тоже до безумия любит своего отца и ему больно быть причиной его разочарования.

— Либерман старший, — продолжал Сабир, — несколько лет назад предложил мне стать полноправным владельцем компании и все решения принимать уже только от моего имени. Но как сообщить это сыну — не знал. Он не хотел брать на себя эту работу. И поручил ее мне. Кому же ещё?

— В первый момент я сразу отказался. Мы могли владеть компанией вместе, но скажем, я мог иметь решающий голос — контрольный пакет акций. Но дело в том, что контрольный пакет составляет сорок один процент. И несмотря на всю мою власть, оставшиеся акционеры могут сплотиться и обжаловать любое мое решение. Мне необходимо было добрать ещё десять процентов. Поэтому стало очевидно, что владелец должен быть только один.

— Пока я думал, как правильно обставить дело, Либерман старший изъявил еще одно желание: женить Симона.

Симон закатил глаза и как-то странно глянул на меня, словно это по моей вине его отец изъявил такое желание.

— В общем я пообещал, что найду подходящую жену для Симона, главное, чтобы отец не торопился с оформлением компании на мое имя. Но тут существовала и другая проблема. Пять лет назад один из акционеров нашей компании скончался и его десять процентов перешли к сыну. Это самое и неприятное во всей истории, ведь тем самым сыном оказался Сергей — бывший муж Искорки.

Я удивлённо уставилась на Сабира.

— Да, — кивнул он. — Тогда-то я и познакомился с Серёгой, в надежде выкупить у него как раз эти недостающие мне десять процентов. У нас сначала дошло даже до открытых конфликтов. Поэтому Серёга никогда не появлялся на заседаниях и переговорах, поручая действовать через своего поверенного. Для него это стало делом принципа, и он готов был сдохнуть, но не отдать свою долю ни за какие деньги.

— Мне пришлось сменить тактику, и я поделился с ним планом, что мол сам хочу отжать компанию у Либерманов, и если он мне во всем подыграет, то наварится на этом. Серёга согласился. Я подбрасывал ему разные идеи для его личного бизнеса, а тот верил, что я действительно ему помогаю.

— А потом Серёга узнал, что Либерман старший срочно ищет спутницу жизни для сына. Он сразу предложил тебя, — выдохнул Сабир, глядя на меня. — Рассказал какая ты смирная, тихая, как он с тобой обращается. Ты должна была очаровать Симона, женить на себе, и как бы помочь нам прибрать к рукам все его состояние. Поэтому Серёга организовал прием, на котором хотел нас с тобой познакомить. Но тебе стало плохо в тот день, и ты уехала, даже не поговорив с нами.

— Ты понравилась нам. Очень. И Симон тебе понравился. В самом начале я даже начал считать, что моя миссия выполнена. Что у Вас действительно все срастётся. А в том, что ты не навредишь Симону я был уверен. Но и в то же время, я видел, как ты побаиваешься его. Я должен был продлить ваши отношения. Всеми способами. И я это делал. Старался. Но...

Я опустила глаза, боясь услышать ещё одно признание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я уже не мог без тебя, — все же сказал он. — Я злился сам на себя. Злился на тебя. Но ничего не мог сделать. Вы все ничего не должны были знать, иначе мне было бы трудно контролировать ситуацию.

— Наконец, в эти выходные, возможно прямо сейчас, Серёга совершает свою самую большую ошибку. Это поставит точку во всей этой истории. И самое важное для меня — это то, чтобы вы не были причастны к его действиям. Поэтому я настоял, чтобы выходные вы провели у меня.