Эльфийский подарок - Светлана Борисова

Полная решимости исполнить приказание хозяина, сирена постучалась к гостье. Не дождавшись ответа, она вошла в отведённые ей покои. Ведьмочка была в спальне, она лежала, повернувшись лицом к стене, и никак не отреагировала  на её появление.

– Госпожа, в восемь часов у нас ужин и господин будет ждать вас в столовой. Вставайте, вам пора одеваться и привести себя в порядок.

– Я же сказала, что не хочу есть…

– Это вы зря! – заявила Мольпа, и в следующее мгновение на голову Аталисе обрушился целый водопад ледяной воды, который живо привёл её в чувство.

– Хватит ругаться, госпожа! – неодобрительно сказала сирена. – Где вы только набрались таких скверных слов? В последний раз я их слышала от матросов, когда их судно село на рифы, – и она мокрой тряпкой хлестанула девчонку по спине. – Добавки требуется или сами замолчите? 

– Оставь меня в покое!

– Обязательно! Как только сделаете, что велено.

– Липучая зараза! – буркнула ведьмочка в запале и, выбравшись из постели, сердито добавила: – Дай полотенце!   

Под неусыпным надзором сирены она переоделась, и они двинулись к столовой. По дороге она снова  получила порцию строгих наставлений, как должно вести себя настоящей леди.  

В течение последующей недели у Аталисы не было ни минуты свободного времени, благодаря упорству всё той же сирены. Сразу же перейдя к делу, Мольпа составила для неё такое плотное расписание занятий по изучению геральдики и традиций знатных морских родов, что ей не осталось времени на погружение в мысли о несчастной любви. Конечно, сердечная заноза по-прежнему причиняла боль, но она не мучила себя тяжелыми мыслями о Лесном короле.

Со временем ведьмочка преодолела своё нежелание изучать чуждый мир и уже с удовольствием слушала напевные рассказы сирены. Почувствовав её интерес, Мольпа перестала излагать сухие исторические события и перешла к повествованиям из обычной жизни морских жителей. Это оказалось настолько увлекательно, что Аталиса теперь крайне неохотно расставалась с домоправительницей, когда той нужно было заниматься хозяйственными делами.

Вскоре к ведьмочке вернулась былая жизнерадостность, и она попросила сирену показать убранство дома. После экскурсии, проведённой домоправительницей со знанием дела, гостья была в восторге. Сирена лишь усмехалась, слушая её детские восторги.

"Эх, знала бы ты, как мы жили раньше! Этот дом – просто жалкая конура по сравнению с нашим дворцом в Морском королевстве", – подумала Мольпа с чувством превосходства. Неожиданно её душу захлестнула тоска и она, спешно распрощавшись с подопечной, закрылась в своих покоях.

Пометавшись по комнатам, сирена не выдержала и сдернула легкую кисею с огромного зеркала и провела по нему рукой. Из рамы плеснула волна и она, перешагнув её, оказалась на высоком скалистом берегу моря.

Раскинув руки, Мольпа повернулась к встречному ветру, и её лицо осветилось счастьем. Она запела и её чудесный голос, набирая силу, сплёлся с криками чаек и мерным грохотом прибоя. Повинуясь её призыву, к рифам свернул корабль – крутобокий красавец-парусник, идущий под всеми парусами, и сирена, стремясь ускорить неизбежную развязку, запела в полную силу. У очарованных ею моряков не было ни единого шанса избежать острых зубов рифов, но неожиданно перед глазами сирены промелькнуло восторженное конопатое личико, и она замолчала. "Проклятье!" – сердясь на себя, Мольпа немного понаблюдала за тем, как суетятся люди на корабле, а затем снова шагнула в зазеркалье.

При виде этого Вотар облегчённо вздохнул. "Слава Небесному отцу! На этот раз обошлось, и она вернулась". Он закрыл магическое зеркало, через которое следил за сиреной и задумался. Вскоре на его лице появилось огорчённое выражение. "Нет, нельзя быть таким эгоистом! Пора отпустить Мольпу, пока она окончательно себя не уморила. Конечно, она волевая девочка, но жизнь на суше и в пресной воде постепенно её убивает".

* * *

Поутру в покоях Мольпы раздалась непривычно резкая трель хозяйского звонка, и она удивлённо приподняла голову. Раньше Вотар никогда не вызывал её к себе, поскольку в этом не было нужды. Будучи дома, он всегда ночевал в её покоях. Но прошлым вечером он так и не пришел, и у сирены тревожно сжалось сердце. Быстро собравшись, она понеслась к его кабинету и нерешительно постучалась в дверь.

– Вызывали, мой господин?

– Да. Вот твое жалованье и небольшой подарок на прощание, – спокойно сказал Вотар и подвинул в её сторону небольшую шкатулку.

Мольпа отшатнулась.

– Ваше величество! За что вы меня прогоняете? Неужели, я плохо вам служила? – пропела она трагическим голосом.

– Дорогая, не стоит величать меня столь пышным титулом. Он канул в прошлое вместе с потерянным королевством.

– Ах, мой господин, для меня вы навсегда останетесь королём! Ведь я люблю вас больше жизни!

– Хватит, Мольпа!

Водяной сгорбился за столом, и на его старческом лице появилось выражение глубокой печали. Скользнув ближе, сирена неслышно опустилась на пол у его кресла и, поцеловав его руку, прижала к своей щеке.

– Вотерей ар-риа-Ньёрд, клянусь Небесным отцом, что не лгу вам, говоря о своей любви.

В воздухе разлился запах дождевой свежести, и где-то тоненько зазвенела капель. Вскоре к ней присоединилось тихое пение ручьев и рек. Отдаленно загрохотали водопады. В последнюю очередь к ним присоединился шум морского прибоя и нежный плеск белопенной волны. Прекрасная мелодия воды всё росла и ширилась, набирая силу, но Вотар резко её оборвал, высвободив свою руку из пальцев сирены.

– Ты свободна, Мольпа риа-Морисо. Возвращайся к себе домой. Больше я не нуждаюсь в твоих услугах.

Испуганная сирена с мольбой протянула к нему руки.

– О нет, любимый! В разлуке с тобой я умру!

– Глупости говоришь, моя дорогая! Не смей даже думать о таком! – сердито воскликнул водяной и его глаза сверкнули грозовой синевой. Но он поднял сирену с пола и, вытерев её слезы, мягко добавил:

– Я же беспокоюсь о тебе, Мольпа. Находясь со мной, ты погибнешь. Морской жительнице нет места в болоте. Думаешь, я не знаю, что ты тоскуешь по бескрайним просторам моря? Я же видел, что ты частенько сидишь на его берегу. Почему ты ни разу не плавала? Боялась, что не сможешь преодолеть зова моря и больше не найдешь в себе сил вернуться ко мне?

Понурившаяся сирена виновато опустила голову. С бесстрастным выражением на лице, Вотар отвернулся и вновь опустился в кресло у письменного стола. Спустя некоторое время он поднял голову и с раздражением произнёс:

–  Уходи, Мольпа! Не видишь, что мешаешь моей работе?!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});