МИФОуказания - Асприн Роберт Линн

– Да бросьте вы! – окликнул нас Гэс. – Игра-то продолжается.

– Вперед, – отмахнулся я, направляя своего зверька подальше от брызжущего слюной наставника. – Поговорим после игры.

Наша защита наконец укрепилась, и мы жестоко наказывали любого валлета, у которого хватало глупости сунуться к нашим воротам с мячом в руках. Мы даже сумели набрать несколько очков, хотя для этого потребовалась небольшая помощь моей магии.

Первое очко мы заработали против вейгасцев. Комбинация была вариацией первоначального плана Ааза на тему «разделяй и властвуй». Вейгасцы владели мячом и несли его к нашим воротам, когда мы врезались в них посередине поля. Следуя полученным инструкциям, я подождал, пока потасовка не стала жаркой, а затем применил на Гэсе чары личины, изменив его внешность так, что он стал выглядеть словно один из тахойских игроков в комплекте с шипчатым шлемом. Так как его заранее предупредили, он совсем не удивился этой перемене, а наоборот, запрыгал, дико размахивая руками.

– Сюда! – закричал он. – Я открыт! Сюда!

Владевший мячом отчаянно улепетывал зигзагами от гнавшегося за ним по пятам Ааза. Он увидел союзника, который мог забить гол, и, не прерывая бега, подал ему свечой мяч. Гэс сгреб мяч и бросился к воротам Вейгаса.

– Обман!

Первым крикнул Корреш, но игроки из Вейгаса быстро подхватили этот крик. Подстрекаемые негодованием, они накинулись на игроков из Та-Хо, бывших всего мгновение назад их союзниками. Тахойцы, понятное дело, удивились, но среагировали быстро, защищаясь сами и в то же время блокируя противников Гэса.

В этот момент вейгасский Замок находился далеко в поле, но голкипер подобрался, когда Гэс вместе с мячом просто на него налетел. Единственным преследователем, находившимся достаточно близко, был Корреш, вроде бы собиравшийся свалить владевшего мячом сзади. Однако в критический момент он пронесся мимо горгула и врезался в голкипера. Гэс беспрепятственно забил гол.

– Теперь счет ноль-один-один! – гаркнул я.

– Прежде чем слишком увлекаться торжеством, – посоветовал Ааз, – тебе лучше что-нибудь предпринять по поводу вот этого!

Я проследовал взглядом туда, куда указывал его палец, и сообразил, что на всех трибунах вспыхнули драки. Кажется, болельщикам обман понравился ничуть не больше, чем игрокам.

Дабы предотвратить крупное кровопролитие, я снял с Гэса личину, когда он вернулся к центру поля. Через несколько секунд болельщики и вражеские команды сообразили, что их провели. Боевые действия между соперничающими фракциями сразу же прекратились. Вместо этого они сфокусировали свои эмоции на нас. Восхитительно!

Прием с переодеванием в чужой мундир оказался действенным, но я был уверен, что при возросшей у противника внимательности дважды он не сработает.

Я особенно горжусь вторым нашим голом, так как идея комбинации от начала и до конца принадлежала мне. Я придумал и провел эту комбинацию без всякой помощи или советов товарищей по команде. Конечно, это само по себе создало некоторые затруднения… но я забегаю вперед.

Идея пришла мне в голову вскоре после того, как у меня сломался посох. Я с размаху бил по мячу, когда один из тахойских игроков каким-то образом умудрился подставить под удар свою голову. Его унесли за боковую линию, но я остался с двумя кусками того, что прежде было очень хорошей дубинкой. Пока мы ждали возобновления игры, я снова подивился массивности наших противников и пожелал, чтобы на нашей стороне сражались игроки покрупнее. Мне пришло в голову, конечно же, слишком поздно, что я мог бы, с самого начала применив чары личины, заставить нашу команду показаться крупнее. Теперь же наши соперники знали, какие мы большие или, если точнее, какие мы маленькие, и поэтому фокус с личинами не сработает.

Я уже начинал ругать себя за такой недосмотр, когда меня осенила другая идея. Если чары личины могли заставить нас выглядеть крупнее, то они также могли заставить нас выглядеть меньше. Идея была хорошая, но не совсем. Если один из нас или все мы «исчезнем», то наши противники это сразу же заметят. Нам нужно было нечто похожее на манок.

И я задумчиво посмотрел на два куска сломанного посоха у меня в руках. Однажды я провернул такой трюк, когда мы сражались с Большим Джули. Тогда это было шагом отчаяния. Но ведь мы и теперь вовсе не развлекались.

– Добудьте мне мяч! – крикнул я товарищам по команде. – У меня есть идея.

– Какая? – спросил Ааз.

– Просто добудьте мне мяч, – отрезал я в ответ.

Я не хотел быть резким с ним, но если нам надо, чтобы этот план сработал, то мне потребуется вся моя сосредоточенность, а подтрунивание Ааза нисколько не помогало делу.

Закрыв глаза, я стал накачивать и фокусировать энергию. И в то же время принялся формировать в уме требуемые образы.

– Очнись, малыш! – с неожиданной настойчивостью закричал Ааз.

Глаза мои распахнулись… и мяч был тут как тут. Подготовился я далеко не так, как хотелось бы, но времени больше не оставалось. Придется довольствоваться тем, что есть.

Случившееся далее я изложу подробно, чтобы вы могли оценить всю грандиозность моего замысла. Хотя в живом времени на исполнение его потребовалось не больше мгновения.

Бросив две половинки посоха, я поймал руками мяч. А затем навел два заклинания одновременно (на самом-то деле четыре, но я не люблю хвастать).

Первым делом я уменьшил образы Глипа и себя, пока мы не стали ростом в какие-то жалкие несколько дюймов. Далее я изменил внешний вид двух половин посоха – так, что они превратились в копии меня и Глипа в натуральную величину, причем «я», естественно, восседал на моем зверьке.

Достигнув этого, я применил оставшуюся энергию для переноса меня и Глипа к воротам Та-Хо. Совершенно верно, я сказал «переноса». В смысле перелета. Даже в уменьшенном виде я хотел вместе с Глипом находиться выше уровня глаз наших противников.

Перенос по воздуху и себя, и Глипа потребовал больших усилий. Фактически таких больших, что я не мог оживить оставленные нами на месте образы-копии. Я сообразил это еще в самом начале, но рассудил, что ставшие вдруг неподвижными цели как раз отвлекут противника от нашей настоящей атаки.

Это, кажется, сработало. Нам никто не противодействовал, пока мы не добрались до ворот тахойцев. И тут во мне внезапно взыграло озорное чувство юмора. Приземлившись едва ли на расстоянии вытянутой руки от голкипера, я дал нашим личинам спасть.

– Кыш! – крикнул я.

Пораженному игроку, должно быть, показалось, что мы возникли из разреженного воздуха. Все, что он умел, мигом покинуло его, и он бухнулся в обморок.

С полагающейся драматической рисовкой я бросил мяч в ворота.

Один-один-один! Ничья!

Когда мы с Глипом победоносно вернулись в наш конец поля, команда встретила нас до странного тихо.

– Почему такие вытянутые лица? – рассмеялся я. – Теперь-то они у нас наконец забегали.

– Тебе следовало бы сообщить нам, что ты проводишь комбинацию, – осторожно сказал Гэс.

– Не было времени, – объяснил я. – Ну и потом, ничего страшного не случилось.

– Это не совсем точно, – поправил Корреш, показывая на поле.

Там, где я оставил куски посоха, валялась куча валлетов. Бригады с носилками деловито распутывали тела и уносили их с поля.

– Он пытался защитить вас… или то, что принимал за вас, – едко заметил Плохсекир.

– О чем вы?..

И тут я увидел, о чем они говорят. Внизу кучи лежал Ааз. Он не двигался.