Конец Басмачества - Юрий Александрович Поляков

Для этой цели за подписью Ибрагим-бека стали рассылаться письма «влиятельным лицам» Узбекистана с призывом об оказании помощи и содействия в развертывании басмаческого движения.

Тем временем втайне от афганских властей англичане продолжали снабжать басмачей оружием и боеприпасами. 20 июня в 3 часа ночи из английского консульства в Мешхеде в сопровождении двух сотрудников отправились на территорию Афганистана пять машин под иранскими флагами с оружием и боеприпасами, предназначаемыми для басмачей.

Ранним утром 6 октября на советскую территорию прорвались 40 басмачей Утан-бека. В этой сравнительно небольшой по численности группе находились несколько курбаши. Такой необычный состав свидетельствовал о расчете на быстрое формирование новых банд.

Но расчет провалился. Встретив враждебное отношение населения, преследуемый красноармейским отрядом, У тан-бек ограничился разведкой и спешно скрылся на афганской территории. 24 октября в предгорьях Памира объявилась крупная группа в 300 человек. Она сразу была обнаружена отрядом под командованием коммуниста М. Т. Маслова. В первом же бою басмачи потеряли 19 человек убитыми и ранеными. 32 басмача во главе с курбаши сдались в плен.

Уцелевшие бандиты пытались укрыться в горах. Но 28 октября отряд Маслова вновь обнаружил их. Снова бой, снова бегство противника, снова преследование. Еще несколько дней непрерывной погони, горячих схваток, и остатки басмаческой группы были взяты в плен.

Быстрый и решительный отпор, который получали вторгавшиеся группы, не позволял Ибрагим-беку и его высоким покровителям вводить в действие главные силы. Они еще раз убедились в том, что основная масса населения их не поддерживает, что надежда на широкое народное восстание лишена всяких оснований.

Между тем участились конфликты басмачей с афганскими властями. Дело доходило до вооруженных столкновений.

Все эти обстоятельства не позволили басмачам осуществить планы вторжения на советскую землю в 1929 г. Не удалось этого сделать и в 1930 г. Но по-прежнему на афганской территории находились сравнительно крупные, хорошо вооруженные отряды басмачей. По-прежнему эти отряды лелеяли мечту о реванше. Чем быстрее и успешнее развертывалось социалистическое строительство в советских республиках Средней Азии, чем призрачнее становились надежды контрреволюции, тем авантюристичнее делались планы басмачей, тем сильнее росла их злоба и ожесточенность.

Весной 1931 г. они предприняли решающую попытку вторжения, попытку, кончившуюся сокрушительным разгромом.

На этот раз в действие были введены главные басмаческие силы под командованием «самого» Ибрагим-бека. 30 марта 1931 г. несколько сот всадников (отряды насчитывали 600–800 человек) вторглись на территорию Советского Таджикистана.

С первого же дня басмачи приступили к массовому террору, диверсиям и повальному грабежу. Они стремились сорвать посевную кампанию, нарушить товароснабжение, ликвидировать колхозы и совхозы, вывести из строя железные дороги и предприятия.

Лидеры эмиграции и басмачества, развертывая активные антисоветские действия на территории Таджикистана, рассчитывали на широкую поддержку со стороны контрреволюционных элементов, а также части населения, охваченной религиозным дурманом. Ибрагим-бек, как только вторгся на советскую территорию, направил в родственные племена своих курбаши для вербовки населения в басмаческие отряды и организации антисоветского восстания.

Однако расчеты басмачей на поддержку населения вновь не оправдались. Годы мирного труда не прошли бесследно. Они упрочили авторитет Советской власти, позволили воспитать многочисленный и преданный актив. Социалистические преобразования выбили почву из-под ног у эксплуататорских групп, укрепили социальную основу советского строя.

Население, особенно колхозники, вступили в непримиримую борьбу с басмачами. Они информировали органы Советской власти, командование Красной Армии и пограничных войск о появлении банд. Колхозники и дехкане сами участвовали в преследовании и поимке басмачей. В Рогатинском совете колхозники из разных кишлаков, вооружившись охотничьими ружьями, более суток преследовали банду и захватили в плен троих басмачей. В Гулистанском Совете дехкане организовали самоохрану, предотвратили неоднократные попытки ограбления кишлаков басмачами.

Когда Ибрагим-бек в одном из захваченных кишлаков созвал нечто вроде митинга и изложил цель вторжения — восстановление эмирской власти, — одна из женщин-дехканок сказала: «Мы с ненавистью и отвращением вспоминаем тиранию эмира, мы не забудем зверства и грабежи, насилие над женщинами, даже детьми». На этом же митинге старый басмач, в, прошлом наставник Ибрагим-бека, также выступил с осуждением басмачества, которое несло людям только слезы, горе и смерть.

Колхозники устраивали массовые митинги, на которых давали клятву: «Или мы басмачей убьем, или умрем сами, но не дадим грабить колхоз». В кишлаке Шура на собрании дехкане заявили, что басмачи вновь хотят отнять власть у народа и восстановить ненавистную власть богачей. «Бай имел много овец, а мы не имели ничего и он нам ничего не давал, а Советская власть дает хлеб, чай, сахар, мануфактуру. В колхозе мы всем обеспечены и у нас все есть, а в одиночку бедствуем».

В Джарбашинском джамагате колхозники, обсуждая вопрос о борьбе с басмачами, единогласно решили: «Куда пошлет Советская власть, туда и пойдем, к чему зовет Советская власть, то и будем выполнять».

Сам Ибрагим-бек впоследствии на судебном процессе говорил: «Я походом на Рентгантау пытался вовлечь в борьбу с Советской властью всех локайцев, однако население не пошло. Я убедился, что локайцы стали безбожниками».

Вместе с тем имелись случаи, когда отдельные дехкане по различным причинам вступали в банды или оказывали им поддержку. Байство и реакционное духовенство призывали население вступать в банды и осуществлять террор против партийного и советского актива. С их участием басмачам удалось захватить часть кишлаков, изъять у населения фураж, продукты.

В борьбу с бандами басмачей включились части Красной Армии. В Таджикистане для координации борьбы с басмачеством были образованы Центральная политкомиссия и местные тройки в составе секретарей райкомов партии, председателей исполкомов и руководителей ОПТУ. Из коммунистов и комсомольцев на добровольной основе были сформированы 16 рот особого назначения численностью 3 тыс. человек. Местные партийные и советские органы, кроме добровольческих отрядов, создавали отряды «краснопалочников» [112].

Во многих кишлаках все мужчины, особенно колхозники, просили включить их в отряды «краснопалочпи-ков». Поскольку просьбы всех желающих удовлетворить было невозможно, зачисляли наиболее активных. Население многих кишлаков делегировало своих представителей для посылки в банды, чтобы склонить басмачей к сдаче.

Участию трудового населения Таджикистана в борьбе с басмачеством способствовала большая разъяснительная работа, проводившаяся партийными и советскими органами, а также личным составом воинских частей. Политработники одного только 83-го дивизиона ОГПУ в апреле 1931 г. провели 20 бесед, на которых присутствовало более 4 тыс. человек.

Вторжение басмачей было встречено огнем пограничных нарядов, а затем банды неотступно стали преследовать красноармейские части, пограничники, добровольческие отряды при активном содействии населения.

Басмаческие банды с первого дня вторжения на советскую территорию терпели одно поражение за другим.

Первый же бой показал, что им не под силу выдержать единоборство даже с немногочисленными советскими частями. В районе Дангары основная масса воинства Ибрагим-бека (более 600 басмачей) 8 апреля