Пересечь сплошную (СИ) - Литт Ксюша

— Что? — переспросил он.

— Ты «Баскетбол Куроко» смотрел? — сестренка даже в парилке умудрилась еще сильнее покраснеть от волнения, а может от кагора разрумянилась и поэтому несла теперь ахинею.

Если на первый ее вопрос никто особо не обратил внимание, то теперь расслышали все присутствующие.

Стас, как и Влад, ничего не понял, но заинтересовавшись покосился на сидевшую у нас в ногах парочку. Лерка от неожиданности крякнула, пряча улыбку в кулак. Я закатила глаза. Почему у сестренки до сих пор не было парня? Все определенно просто. Просто потому что она дура.

Однако Протасова спросили и ему теперь надо было держать ответ.

— Какой баскетбол? — буркнул он недовольно.

— Куроко, — подсказала ему Лерка.

— Что это?

Оглянувшийся на наши улыбающиеся рожи Влад помрачнел, то, что над ним сейчас все смеялись, а он не понимал причины, ему не нравилось.

— Аниме, — пояснили мы хором с Новиковой.

— Про спорт, — вставила серьезно Настя.

— А-а, — Протасов подозрительно покосился на идиотку, которая явно оказалась еще идиотичнее его, озадаченно почесал голову и встал: — Все, не могу, жарко, — и вылетел из парилки.

— Лер! Телефон! — донесся из комнаты отдыха голос Кирилла. — Стас какой-то звонит.

Новикова с грохотом слетела с полка?, только пятки засверкали. Следом вышла и Настя. Сквозь стеклянную тонированную дверь видно было, как уперто поплыла к Протасову. Ему теперь про баскетболистов предстояло узнать все.

Мы с Назаровым неожиданно остались вдвоем. В опустевшей парилке мне вдруг показалось, что стало еще тесней. Она теперь была неимоверно мала и для нас двоих. Мой взгляд то и дело упирался в Стаса. Я старалась, очень старалась, его отводить, но он все равно возвращался. Блуждал по оголенному телу, задерживаясь на выступивших бисеринках пота, как будто посмотреть больше не на что было. На термометр, например, висевший на стене и показывающий уже больше, чем сотню градусов. Жар всей этой своей сотней беспощадно душил, прерывая и почти полностью останавливая дыхание. И плавил, плавил, плавил мозги.

— Пойдем тоже, — предложила я, облизывая пересохшие губы и чувствуя, что меня скоро поведет и я потеряю сознание.

— Пойдем, — согласился Назаров.

Мы шевельнулись, намереваясь спрыгнуть на пол, но вдруг на секунду замерли. Пальцы наши несмело сцепились...

От Стаса пахло пивом, а от меня вином. В смешанном состоянии это получался очень странный вкус. Как и двадцать первого декабря мы оба совершенно не поняли зачем снова поцеловались.

Я считала, что самые идиоты сейчас плавали в бассейне. Нет, я ошибалась. Самые безмозглые остались в парилке и взялись ни с того, ни с сего облизываться. Да еще с таким удовольствием и азартом. Как будто давно хотели, а все никак не удавалось и тут наконец выдалась возможность — дорвались. Нашли время и место. Уж лучше бы тогда на улице решились и губы себе отморозили, зато без свидетелей. Сегодня же это было крайне опасно. Буквально в нескольких метрах от нас за полупрозрачной тонированной дверью слышались голоса наших друзей и нас могли заметить. Что, собственно, и случилось.

Дверь неожиданно распахнулась вместе с призывом:

— Стас, — влетела к нам Лерка, собираясь что-то важное сообщить, ну и, само собой, зависла. Я ее понимала. Я бы тоже ошалела от увиденного.

Мы с Назаровым сразу же, естественно, шарахнулись друг от друга, поздно или нет, не знаю.

«Может и не успела она ничего увидеть. Мало ли для чего мы склонились друг к другу». Так я себя успокаивала, пытаясь при этом украдкой слизать со своих губ слюни Назарова и скрыть наше второе грехопадение. Сердце между тем бешено колотилось, глуповатый вид напрочь отказывался сползать с наших лиц, и я снова не знала куда пристроить свой бесстыжий взгляд. Термометр на этот раз точно оказался очень кстати. 

— Там Янка… — уже с меньшим энтузиазмом проговорила Лера и совсем замолкла, не зная, уместно ли будет тут продолжать говорить про девушку Стаса, — домой собралась, — все-таки закончила то, с чем так рьяно сюда бежала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Назаров с досадой выдохнул, что-то бубня под нос, скрипнул досками на полке?, спрыгнул на пол и скрылся за дверью.

— Задолбала! — Да, кажется, это я расслышала в его недовольном ворчании.

«Задолбала»? — мысленно повторила я. Ну да, тут по-другому просто и не скажешь. Я согласна. Более того, еще и уверена, что поддержали бы и остальные. Весь мозг МалышЬ вычерпала уже чайной ложкой, причем не только своему парню, но и всем присутствующим. 

Но все же, даже учитывая Янкино занудство, со стороны Стаса это выглядело, как мне показалось, определенно, сверхнаглостью. После того, как он только что тут украдкой целовался с другой (пусть это даже была и я), осмелился еще и возмущенно вздыхать, недоумевая, с чего бы это его девушка вдруг обиделась и решила свалить. Хотя, с другой стороны, вообще-то, она же не знала ничего о нашем внезапном умопомрачении, и тогда ее капризы, получалось, строились реально на ровном месте. Или же все-таки нет. Не на ровном. Или да… Я вязла в своих таких двояких и, по сути, абсолютно ненужных размышлениях. А между тем в парилке повисла напряженная неуютная тишина. Мы обе с Леркой понятия не имели, как стоило вести себя нам дальше. Надо ли обсуждать возникшую пикантную ситуацию или же все же лучше промолчать и спустить все на тормозах.

Лучше спустить и забыть — так считала я.

Ну поцеловались спьяну. С кем не бывает? Хотя, пожалуй, если так подумать, то только со мной и бывает, причем систематически и не всегда на нетрезвую голову, а это уже, наверное, диагноз. Никто кроме меня почему-то не вляпывается в такие нелепые ситуации. Ну что вот опять меня дернуло целоваться? Да еще и при народе. Да еще и с чужим парнем. Ужас.

Скользнув языком по тому месту, где только что чувствовала прикосновения губ Назарова, я сникла. Страшно признать, но мне это реально нравилось. Нравилось целоваться с Назаровым. Жуть жуткая. И что теперь делать?

Как быть и как жить, я не знала. Жара в замкнутом пространстве доканывала не меньше, чем свалившиеся на меня неразрешимые вопросы. Поэтому прикрыв глаза я тоже тяжело вздохнула и изо всех сил старательно, подобно страусу, начала ввинчивать голову в песок. Забыть. В очередной раз все забыть и не вспоминать. Только что в этот раз делать с Леркой? Как ей забыть то, что она сейчас обнаружила. Как ей «развидеть» это?

Собравшись, я нашла в себе силы и, чуть прочистив горло, как ни в чем не бывало и как будто бы с большим интересом спросила:

— Стас звонил?

— Угу, — согласилась Лерка. — Стас-с-с.

— Ну и… — смело подняла я на нее взгляд, стараясь не акцентировать внимание на явно язвительно произнесенное общее имя Якимова и Назарова. — Что у вас с ним? — не очень деликатно поинтересовалась. — Катаетесь? Учитесь?

— Катаемся. Учимся, — кивнула невозмутимо Новикова и тут же рьяно перекинулась на меня. — А у вас? Я не поняла. Что за… — Лерка в недоумении всплеснула руками и да выдала то самое емкое слово, содержащее математическую константу «3.14...», тем самым очень верно обозначая наши отношения с ушастым. Вот, действительно, точнее ведь и не скажешь.

Я еще раз тяжело вздохнула и обреченно махнула рукой:

— Ай, ничего. Ерунда. Забей.

Ну в самом деле. Что?! Что я могла ей объяснить?

Лера же забивать не хотела, ей явно нужны стали грязные подробности, но это было выше моих сил и я, не собираясь ничего никому (даже себе) объяснять, поползла наконец из парилки.

Выйдя, с облегчением вдохнула свежий воздух и прыгнула в бассейн, с головой уходя под воду. Требовалось срочно остудить все и поплывшие мозги, и разгоряченное тело, и сгорающую от стыда душу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Холодная вода неплохо помогла, смыла часть отчаяния, часть заморозила. Вынырнула я хоть еще и с грузом на душе, но физически стала ощущать себя намного лучше.

Смахнув с лица стекающие ручьи воды, я огляделась. Новикова все еще стояла в нерешительности на пороге парилки, из комнаты отдыха доносился возбужденный разговор, больше был слышен голос Кирилла, а совсем недалеко от меня у бортика болтались Протасов и Настька, они тоже беседовали, только более мирно. Жизнь вокруг продолжалась...