Найти и обезвредить - Григорий Василенко

— Разойдись! — скомандовал есаул…

И тут случилось такое, чего никто не ожидал. Из лесу, со скал застучали пулеметы, ударили винтовочные залпы, раздались взрывы гранат. Послышалось дружное «ура!». Партизаны? В непосредственной близости от города? Невероятно! Может, свои по ошибке обрушили огонь на «волчью» сотню? Ведь с партизанами предстояло встретиться в 10—15 верстах западнее Абрау-Дюрсо, куда выгонят их два карательных отряда.

Падали сраженные пулями лихие рубаки. Личный конвой генерала Шкуро — триста «волков» превратился в стадо испуганных баранов. Те, кто был на берегу, бросились в море, чтобы укрыться от пуль, другие голяком кинулись в лес к оружию. Триста отчаянных вояк не смогли оказать организованного сопротивления и были либо перебиты, либо ранены, или захвачены в плен…

В новороссийской тюрьме при белых находилось много красноармейцев, матросов, горожан, заподозренных в связи с подпольщиками и сопротивлении военным властям. Галатон в очередной разведке совместно с подпольщиками разработал смелый план — провести внезапный ночной налет на тюрьму и освободить заключенных. Изучили подступы к тюрьме, численность охраны, связь с гарнизоном, смену караулов. Подпольщики нашли надежных солдат среди тюремной охраны.

Операция удалась блестяще. Все 800 узников были освобождены и уведены в горы. Потом Галатон узнал, что в ту ночь, когда партизаны Пугачева провели налет на тюрьму, можно было освободить весь город. Там вспыхнула страшная паника и растерянность. Воинский гарнизон вряд ли был способен дать партизанам организованный отпор.

С той поры мысль захватить Новороссийск не давала покоя Ивану Пугачеву. Галатон, знавший силы вражеского гарнизона, не советовал подвергать отряд такому риску, долго отговаривал командира от опасной авантюры. Но Пугачев не любил отступать от задуманного. Частые удачи вскружили ему голову…

Верховный главнокомандующий Добровольческой армии генерал Деникин по донесениям своих служб был хорошо осведомлен о положении на непокорной Кубани, о партизанском движении на Черноморье. Всюду саботаж, диверсии, дезертирство. Чего стоит освобождение партизанами узников новороссийской тюрьмы! Плачевный исход многих карательных экспедиций в леса и горы Черноморья приводил генерала в отчаяние. Ведь красно-зеленые могут если не захватить, то блокировать морские порты. Тогда еще больше осложнится обстановка в глубоком тылу и на фронте. Мобилизованные в Добровольческую армию не хотят воевать с большевиками.

Деникин сердито выговаривал своему заместителю по тылу генералу Покровскому:

— Странные дела творятся на вашей Кубани и Черноморье. Я вынужден снимать с фронта полк за полком и посылать их для наведения порядка в тылу. Только на перегоне Новороссийск — Екатеринодар держу шесть бронепоездов. А красные партизаны все-таки продолжают бесчинствовать. Черт знает что! Сегодня получил депешу, что партизаны в горах задержали бронепоезд «Орел», расстреляли офицеров, забрали оружие, солдат увели с собой. Пора кончать с этой вакханалией, господин Покровский.

Известный авантюрист, бездарный генерал, прославившийся зверскими расправами над мирным населением, Покровский в тот же день на аэроплане вылетел в Екатеринодар. Вызвал к себе начальников гарнизонов со всей области и, в свою очередь, отдал строжайшее распоряжение: прочесать плавни, леса и горы Причерноморья, в городах и станицах арестовывать всех подозреваемых в пособничестве партизанам или подпольщикам, расстреливать, вешать без следствия и суда…

А тем временем красно-зеленые заманили в горное ущелье крупный карательный отряд и наголову разбили его. Под откос летели эшелоны с вооружением и боеприпасами. Шоссейные и гужевые дороги в горах стали почти непроходимыми для белогвардейских частей.

Покровский хоть и был бездарным генералом, но заслужил славу ловкого карьериста. Он понимал, что силой в лесистых горах не утихомиришь партизан, и прибегнул к коварным уловкам. Дал задание контрразведке любыми способами засылать своих агентов к подпольщикам Новороссийска, к партизанам Пугачева и в другие отряды.

В это время подполье Новороссийска готовило вооруженное восстание, рассчитывая на поддержку партизан. Галатон выступал против этой затеи, зная, что в городе белые держат большой воинский гарнизон. Но Пугачев принял другое решение и начал подтягивать к городу подразделения своего крупного отряда.

Уже с самого начала смелой, но очень рискованной операции выявились неувязки. Оборвалась связь с подпольщиками. Это должно было насторожить Пугачева. В таком случае благоразумнее приостановить операцию, перенести ее сроки. Но Пугачев и слушать об этом не хотел. Он верил в свою удачу.

Намечалось внезапно обрушиться на вражеский гарнизон. А вместо этого группы отряда попали в западню, их разбивали поочередно. Стало ясно, что хорошо продуманная операция провалилась и надо давать отбой. Но разгоряченный боем, взбешенный неудачей, Пугачев полез на рожон — сам повел в атаку свою группу, предназначенную для развития успеха. Но и ее разбили деникинцы. А командира еле вытащил из схватки Галатон со своей группой разведчиков.

Белогвардейцы знали о планах Пугачева, о намечаемом восстании в городе и успели подготовиться ко всему. Сработали провокаторы, засланные белой контрразведкой в отряд Пугачева и в Новороссийское подполье.

Иван Пугачев был настолько травмирован неудачей, что пытался застрелиться. Самоубийство предотвратил Галатон.

В отряде осталось мало людей, не хватало оружия, боеприпасов, продовольствия.

Галатон был убежден, что из любого затруднения можно найти выход. У него появилась смелая идея — добыть оружие и продовольствие у противника. Он знал, что у начальника снабжения белых полковника Морозова есть единственная дочь. А что, если ее увезти в горы и потребовать у родителей выкуп — пару вагонов оружия, обмундирования, продовольствия? Белые не брезгуют никакими способами в борьбе с партизанами, почему же не прибегнуть к такому, пусть не очень гуманному приему?

Знал Галатон и то, что дочь Морозова — взбалмошная девица, любит танцы, ухаживания офицеров.

Выждав, когда в гарнизоне намечался бал, устраиваемый тыловыми офицерами, Галатон со своими разведчиками раздобыл автомобиль и под видом сопровождения дочери полковника на танцы увез ее в горы.

Утром полковник получил пакет, а в нем письмо пропавшей дочери:

«Вчера меня увезли к себе партизаны. Но не тревожься, папочка, со мной ничего не случится, если ты дашь им за меня выкуп. Если ты любишь меня, не жалей ничего. Дай партизанам все, что они потребуют от тебя, ничего не жалей. Я жить хочу. Я ужасно люблю тебя. Не говори маме, где я, она очень нервная, у нее плохое сердце. Придумай какую-нибудь историю, чтобы успокоить ее.

Целую несчетно раз. Твоя любящая дочь Зюзя».

Не хотелось полковнику идти на преднамеренное преступление. Что значит отгрузить партизанам два вагона оружия, боеприпасов, снаряжения, продовольствия? За это — полевой суд и расстрел. Но нельзя же потерять единственную, любимую дочь. Втайне полковник Морозов давно уже не верил в силу Добровольческой армии. На востоке Красная Армия разбила войска адмирала Колчака. Не состоялось наступление войск Деникина на Москву. Конница бывшего вахмистра Буденного разгромила лучшие дивизии белых. Наиболее умная часть офицерства потихоньку уезжает за границу. Пьянство, воровство, дезертирство в Новороссийске приняли массовый характер. Жена давно настаивает уехать за границу, пока не поздно. А теперь вот пропала дочь…

— Отдай все, что требуют партизаны. Дождешься, что они и меня увезут в горы, а тебя убьют. Не понимаю, в городе столько вооруженных лоботрясов и не могут поймать этих бандитов?! — говорила жена полковника.

И вот два товарных вагона отправлены на Екатеринодар. В горах в условном месте их перехватили партизаны, быстро выгрузили все содержимое и увезли в горы…

Отполыхали пожары гражданской войны. Партизаны вернулись в свои семьи, занялись своим кровным, хлеборобским делом.

Григорию Галатону хоть и было всего двадцать пять лет, но он устал от войны, от постоянной игры со смертью. Хотелось заняться мирным трудом. Он вернулся в родную станицу, с азартом взялся за работу.

Осень 1920 года для Галатона стала незабываемой вехой — его приняли в партию. О подвигах бесстрашного, умного разведчика знали далеко за пределами района. Его пригласили в губчека и предложили работать здесь.

В начале апреля 1921 года Галатон с мандатом чекиста был откомандирован в Ейский отдел с важным поручением. Ему должны были оказывать всяческое содействие воинские части, местные ревкомы. В Ейском отделе Галатон начал с того, что внимательно изучил тактику и повадки бело-зеленых, их численность, вооружение, места расположения банд, командный состав.