Том 7. Дядя Динамит и другие - Пэлем Вудхауз

Мартышка ожил совсем.

— Однако! — сказал он. — Выжить Хореса — это немало. Лорд Икенхем резонно обиделся.

— То есть как «немало»? — укоризненно спросил он. — Я думал, ты будешь плясать по комнате, хлопая в ладоши. Неужели тебя пугает леди Констанс?

— Да. И Бакстер.

Лорд Икенхем пренебрежительно взмахнул кием.

— Что тебе Бакстер и Конни? Они едят из рук. Чем плоха наша хозяйка? Что она сделала?

— Ничего, — признал Мартышка. — Но мне говорили правду, тетя — будь здоров. Чуть что — и начнется…

Лорд Икенхем кивнул.

— Понимаю, — сказал он. — Я замечал это за вулканами и за моей давней бонной. Помню, как сейчас — улыбается, курлычет, а только и норовит дать линейкой по руке. Чего от тебя хотел Бакстер?

— Спрашивал, какие у нас методы. Я его боюсь.

— Да? Собственно, я тоже. Беседа на перроне не совсем меня успокоила. Какая-то в нем была сухость, какая-то настороженность. Конечно, он не потомок норманнов, как друг наш Бошем, но в одном они похожи: оба не очень верят нам.

— Тогда мне лучше смыться.

— Хуже. Полли должна очаровать герцога. Кто ее поддержит без тебя, кто утешит? Где твое рыцарство? Хорош бы ты был за Круглым столом!

Уязвленный Мартышка признал его правоту. Лорд Икенхем, в свою очередь, признал, что не ждал от него ничего другого.

— Мы положили руку на плуг,[39] — обобщил он. — Или, если хочешь, мы взяли меч. Без тебя мне со свиньей не справиться. Да, ты ведь не знаешь! У Эмсворта есть свинья. Герцог хочет ее отнять. Эмсворт не хочет ее отдавать, но боится герцога. Я посоветовал прибегнуть к хитрости. Мы вывозим свинью из ее жилища, и ты едешь с ней в Икенхем, где она пережидает опасность.

Мартышка редко взлохмачивал волосы, что там — очень редко, но он их взлохматил, да еще обеими руками. При этом он сказал: «Ха!».

— Я тебя просил, — напомнил пятый граф, — не произносить этого слова.

— Ха-ха! Возить свинью! Что я, свиновоз?

— Блестяще, мой дорогой, блестяще. Одно слово — Флобер.

— Не повезу.

— Да?

— Да.

— Так, так, так… Какая, однако, жалость! Эмсворт тебя озолотил бы. Он очень любит эту свинью. Осыпал бы золотом…

Мартышка ожил еще раз.

— О! — сказал он.

— Вот именно. Подумай хорошенько. А я пока что поиграю. Он склонился над столом, пристально глядя на шар, но тут же обернулся, ибо дверь открылась, и его пронзил какой-то луч смерти.

Руперт Бакстер смотрел на него сквозь очки Те, на кого он смотрел сквозь очки, обычно дрожали и метались, наспех испытывая совесть; но лорд Икенхем был спокоен.

— А, Бакстер! — сказал он. — Вы ко мне?

— Хотел бы с вами поговорить.

— Как с врачом? Неужели галлюцинации?

— У меня их не бывает.

— Так я и думал. Что ж, садитесь. Оставь нас, Бэзил.

— Не надо, — мрачно возразил Бакстер. — То, что я скажу, касается этого господина.

Мартышка, сидя в углу, думал о том, что это и есть голос рока. Секретарь казался таким страшным, что он никак не мог понять, почему дядя совершенно безмятежен. Установив шары, тот собирался выполнить сложный удар.

— Приятный вечер, — заметил он.

— Да. Хорошо прошлись?

— Мягко сказано! — отозвался пятый граф, ловко рассыпая пирамиду. — Я бы выбрал слово «божественно». Чистый воздух, дивный ландшафт, цыганское чувство свободы, беседа с герцогом… Кстати, он говорил мне, что у вас произошла небольшая ссора. Насколько я понял, он предупредил вас за две недели, потому что Хорес Давенпорт будто бы видел вас на балу.

— Да.

— Все уладилось?

— Да. Он узнал, что сведения — неверные.

— Прекрасно. Кто захочет потерять такую работу? Секретарь герцога! В сущности, это — герцог. Не то, что наш Бэзил, а?

— Вы правы. Совсем другое дело.

— Другое? Да, конечно, но в каком смысле употребили вы это слово?

— Этот господин не знает азов нашей профессии.

— Верно, верно… Бедный Бэзил — просто любитель. У него нет вашего опыта. Вы служили у лорда Эмсворта?

— Да, — с неудовольствием признался Бакстер, еще больше краснея. Служба его (заметим — неоднократная) всегда плохо кончалась.

— А до него?

— У сэра Ролфа Диллинворта, в Йоркшире.

— Как плавно вы идете вверх! — восхитился лорд Икенхем. — Простой, немудреный баронет — граф — потом герцог… Похвально, похвально.

— Благодарю.

— Не за что, мой дорогой. Диллинворт — человек со странностями. Я не ошибся?

— Нет.

— Я слышал, что он гонялся за мышами с охотничьим ружьем.

— Гонялся.

— Печально. Каково семье, а? И мышам. Надо было вызвать меня.

— Они вызывали.

— Простите?

— Они вас вызывали.

— Не припомню.

— Вполне естественно.

Руперт Бакстер откинулся в кресле, сложив кончики пальцев. Мартышке казалось, что, если бы не другой овал, он был бы в точности похож на Шерлока Холмса.

— Когда я встретил настоящего сэра Родерика, — продолжал секретарь, — он меня не узнал, но я узнал его сразу. Он почти не изменился.

Лорд Икенхем поднял брови.

— Вы хотите сказать, что я не сэр Родерик?

— Да.

— Так, так, так… Значит, я — самозванец и обманщик?

— Да.

— Как вы правы, мой дорогой! — воскликнул пятый граф. — Ах, как же вы правы!

Руперт Бакстер немного растерялся.

— Я не знаю, кто вы… — начал он.

— Зовите меня дядей Фредом.

— Не буду! — возразил секретарь, утешаясь видом Мартышки. Вот это — разоблаченный обман, приятно посмотреть.

— Ваше право, — признал граф.

— Вы страшно рискуете, — сказал Бакстер. — Многие знают в лицо такого известного врача.

— Сурово, но верно. Как лучше усы, вот так? Или вот так? Нетерпеливым жестом Бакстер дал понять, что он — Немезида, а не знаток мужской красоты.

— Вероятно, — сказал он, — вы хотите узнать расписание поездов.

— Молочный поезд есть? — спросил Мартышка.

— Возможно, — отвечал Бакстер, — но я бы посоветовал 8.20 утра.

Лорд Икенхем удивился.

— Вы говорите так, словно мы уезжаем.

— А вы не уезжаете?

— Нет. Разве вы не сохраните нашу маленькую тайну?

— Я выдам вас немедленно.

— Даже если я докажу, что мы не воры? Мы здесь, чтобы соединить…

— Ваши намерения меня не интересуют. Лорд Икенхем покрутил усы. Он думал.

— Так, так, так, так… Вы жестокий человек, Бакстер.

— Я выполняю мой долг.

— Не всегда. Как насчет бала?

— Что вы имеете в виду?

— Хорес заметил вас в Альберт-Холле.

— Хорес!

— Именно. Да, сейчас его свидетельству не верят, но почему? Потому что герцог видел своими глазами, как он принял незнакомцев за своих друзей. Вы меня выдаете — я признаю, что это именно те, кого он назвал, — герцог понимает, что у Хореса нет галлюцинаций, — и выгоняет вас. Что тогда?

Он замолчал. Мартышка в своем углу расцвел, словно политый водою цветок. Пока дядя говорил, глаза его наполнялись тем собачьим благоговением, с которым он далеко не всегда смотрел на пятого графа.

— Вот это да! — выговорил он. — Р-р-раз — и готово! Наповал.

— Вполне вероятно, — согласился лорд Икенхем.

Челюсть у Бакстера была не из тех, которые легко падают, но она дернулась. Глаза за очками глядели немного растерянно.

— Одно из другого не следует!

— Ах, что вы! Следует, поверьте мне.

— Я буду все отрицать.

— Что толку? Я мало знаю герцога, но успел заметить, что он — из тех суровых, непоколебимых натур, которыми держится Англия. Нет, Бакстер, я бы на вашем месте подумал.

— И я, — поддержал Мартышка.

— Поразмышлял бы, все взвесил.

— Да, да.

— Тогда вы увидите, что и гибнем мы, и спасаемся только вместе. Разоблачая нас, вы разоблачите себя. И что же? Мы — уезжаем, а вот к вам подходят два мускулистых лакея… Кто поручится, что вы попадете к баронету? Возможен и простой дворянин.

С этими словами он мягко повел к дверям несчастного Бакстера.

— Мой дорогой, — говорил он, — нам остается одно: диви — и другим не мешай. Пусть нашим девизом станет девиз славного короля Позоля:[40] «Ne nuis pas a ton voisin».[41] Иначе жизнь не проживешь.

Когда дверь закрылась, Мартышка перевел дух.

— Дядя Фред, — сказал он, — иногда я сердился на вас…

— Ты имеешь в виду тот случай с попугаем?

— Скорей, собачьи бега.

— Ах, да! Мы немного увлеклись, не спорю.

— Но сейчас вы спасли мне жизнь.

— Дорогой мой, я просто смущен. Такой пустяк! Я всегда рад прибавить сладости и свету.

— Этот тип сдался, а?

— Еще как! Вышел из строя. А теперь, ты уж прости, я тебя покину. Обещал герцогу заглянуть около десяти.

Глава 12

Предполагая, что эта беседа приостановит Руперта Бакстера, пятый граф не ошибся. Однако он поспешил, заметив, что тот вышел из строя. У бывшего секретаря был верный союзник, к которому он и направился.